Гермиона приоткрыла глаза, вздохнув полной грудью. Над ней нависал белый потолок Больничного крыла. Слышались шаги — это мадам Помфри прошла к постели Рона, лежавшего по соседству. Повернув голову чуть левее, девочка увидела Гарри, который, видимо, только что очнулся. Она прижала палец к губам, указав взглядом на приоткрытые двери. За ними о чём-то беседовали Снейп и министр магии, но о чём — никак не понять.
— У вас глубокий порез, Снейп. Отражали нападение Блэка, я полагаю?
— Нет, министр. Работа Поттера, Уизли и Грейнджер.
— Не может быть!
— Судя по всему, Блэк заколдовал их. Возможно, применил Империус. Они сами не ведали, что творили.
Гермиона невольно, на краткий миг, позволила себе испытать благодарность к нелюбимому преподавателю. Несмотря ни на что он выгораживает их, хотя за нападение на преподавателя всю троицу спокойно могут исключить…
— Похоже, эти самонадеянные дети решили самостоятельно поймать Блэка, — тут же презрительно добавил Снейп, и Гермиона задохнулась от возмущения. От признательности не осталось и следа.
— Где Сириус? — Гарри резко вскочил с кровати, и мадам Помфри тут же бросилась к нему.
— Ожидает поцелуй дементора, — язвительно заметил вошедший с министром Снейп. — Наконец-то он понесёт заслуженную кару.
— Он невиновен! — Гермиона села на постели, решив поддержать Гарри. — Это всё крыса Рона, Питер Петтигрю! То есть Короста, но это вовсе не Короста, а Петтигрю! Он — анимаг!
Корнелиус Фадж и Северус Снейп посмотрели на Гермиону как на умалишенную; взгляд Фаджа был снисходителен, Снейпа — излучал холодную ярость.
— Всё ещё под заклятьем, — заметил он вполголоса. — Видите, министр?
— Тяжёлый случай, — покачал головой Фадж.
Двери Больничного крыла распахнулись, в помещение вошёл профессор Дамблдор. При его виде Гермиона ощутила мощный прилив надежды, какой, верно, ощутил и Гарри. Директор точно не позволит свершиться несправедливости!
— Северус, Корнелиус, Поппи, — профессор Дамблдор мягко обратился к взрослым волшебникам, — будьте так добры оставить нас наедине. Я должен поговорить с мистером Поттером и мисс Грейнджер.
Против воли директора не мог пойти никто, и потому названные волшебники вышли, притворив за собой двери. Гарри открыл было рот, чтобы кинуться на защиту крёстного, как профессор Дамблдор сказал:
— Я знаю, что именно вы мне скажете. Но, увы, слова юных тринадцатилетних волшебников сейчас мало что значат и ничего не докажут. Версия профессора Снейпа выглядит куда убедительнее вашей. К сожалению, — он прервал возражения Гарри взмахом руки, — я не смогу ничем помочь Сириусу Блэку. Но вы сможете, — он лукаво взглянул на них сквозь очки-половинки. — Мисс Грейнджер, вы ведь не понаслышке знаете цену времени, не так ли?
— Я… но… Ну, конечно! — Гермиона наконец-то поняла, на что намекал директор. Маховик времени! Но…
— Но разве это не опасно, профессор Дамблдор? — прошептала девочка.
— Ничуть, — мотнул головой директор. — Теперь внимание. — Он заговорил тихо и отчётливо. — Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если всё сложится удачно, сегодня ночью вы спасёте две невинные жизни. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грейнджер, вы это знаете и знаете, сколь велик риск… Вас — никто — не должен — видеть.
Договорив, профессор Дамблдор неспешно направился к дверям и на пороге обернулся.
— Думаю, мистеру Уизли будет лучше остаться в Больничном крыле. Я закрою вас здесь. Сейчас без пяти двенадцать. Вам хватит трёх оборотов, мисс Грейнджер. Желаю удачи.
— Желаю удачи? — оцепенело повторил Гарри.
Гермиона уже вскочила с постели и, сунув руку под испачканную мантию, достала длинную золотую цепочку, на которой болтался Маховик времени. Подбежавший к ней Гарри недоумённо уставился на агрегат, но девочка, не тратя времени на объяснения, накинула на шею друга цепочку и три раза повернула болтавшийся на ней Маховик. Голос Гарри, задававшего какой-то вопрос, растаял в вихре стремительно изменяющейся реальности. Гермиона уже привыкла к этому процессу, но для приятеля всё было в новинку.
Наконец, бешено вращавшийся Маховик остановился, и окружающее пространство остановилось следом за ним. Больничное крыло пустовало, мадам Помфри пила чай в прилегающей к нему комнатке.
— Гермиона, что происходит? — спросил Гарри.
— Некогда объяснять, нам нужно спешить, — отрывисто бросила девочка, утягивая друга следом в школьный холл.
Остановившись в тени, никем не замеченные, они увидели самих себя, спускающихся по холму к хижине Хагрида. Гарри снова открыл рот, чтобы задать вопрос, и Гермиона, предупреждая это, принялась сбивчиво рассказывать приятелю про Маховик и временные манипуляции, которые можно совершать с его помощью.
— Мы должны спасти две невинные жизни… — задумчиво пробормотала девочка, закончив рассказ. — Но я не понимаю, как!
— Клювокрыл! — осенило Гарри. — Мы спасём его, а с его помощью Сириусу удастся сбежать! Гениально!
— Будет чудом, если нас никто не заметит, — покачала головой Гермиона. — Ладно, идём, нам нужно поторопиться.
Они двинулись в обход, за теплицами, чтобы не заметить самих себя из хижины Хагрида. Этот путь был в два раза длиннее, и к тому моменту как они добрались до огромных тыкв, украшавших огород Хагрида, оба запыхались и устали.
— Гермиона, а что, если мы ворвёмся сейчас к Хагриду и схватим Петтигрю? — вдруг спросил Гарри, его лицо сияло воодушевлением.
— Нельзя! — в ужасе прошептала девочка. — Ты тем самым нарушишь важный временной закон! Это может привести к непоправимым последствиям… — Она осеклась, заметив, как их троица вышла из избушки Хагрида через заднюю дверь и двинулась к холму, скрывшись под мантией-невидимкой. Великан, погладив гиппогрифа по клюву, вошёл в дом и с грохотом захлопнул дверь. Тотчас же как по сигналу Гарри и Гермиона выскочили из укрытия и поспешили к Клювокрылу. Гарри взял на себя приветствие — отвесил гиппогрифу поклон, глядя прямо в глаза, — и Гермиона обрезала цепь.
Но гордое животное не хотело уходить и косило жёлтые глаза на избушку Хагрида. Гермиона принялась оглядываться в поисках чего-нибудь, чем можно привлечь гиппогрифа, и заметила брошенную Хагридом на одной из тыкв связку дохлых хорьков. Поборов отвращение, девочка схватила её и бросила одну тушку Клювокрылу. Тот, соблазнившись добычей, пошёл наконец-то следом за ними, и друзья быстро скрылись в темени кустов.
Вслед им неслись голоса удивлённой и даже разъярённой комиссии, обнаружившей пропажу гиппогрифа. Гарри и Гермиона тихонько рассмеялись, довольные своей проделкой, и пошли ещё быстрее, намереваясь уйти как можно дальше, с трудом удерживая вырывающегося гиппогрифа.
По предложению Гарри друзья перебрались ближе к Гремучей иве, чтобы видеть происходящие и вести отсчёт времени. Приятель сетовал на невозможность вмешаться в ход происходящих событий, и Гермиона в этом его полностью поддерживала, хоть и возражала, в сотый раз объясняя, что этого делать категорически нельзя.
Мимо них прошла комиссия, потом — развесёлый Хагрид, явно выпивший по радостному поводу, следом пробежал Люпин и Снейп. Клювокрыл всё время вырывался, но потом сдался и понурил голову.
Время тянулось томительно медленно. Гарри рассказал Гермионе про сцену на озере и про то, что их спас некто, вызвавший мощного патронуса. Некто, казавшийся его отцом. Девочка скептически восприняла эту версию, так как знала, что больше, кроме них, здесь никого нет и быть не может. Скорее всего, Гарри просто привиделось это, о чём она не преминула сообщить приятелю. Тот оскорбился и молчал вплоть до начала основных событий.
Наконец, на территорию школы опустились сумерки, Гремучая ива снова замерла: из-под неё на лунный свет вышла странная процессия, состоявшая из Гарри, Сириуса, Гермионы, Рона, Люпина, Петтигрю и Снейпа. Приятель сжал волшебную палочку, бормоча что-то о том, что так и придушил бы предателя.
