Чем ближе поезд невесты подъезжал к владениям Торнтона, тем меньше становилось поселений, многие из них смотрели на дорогу мертвыми окнами, а постоялые дворы так и вовсе исчезли.

- Вы же говорили, он богат? - не выдержала Альда.

- А что? - нахмурилась Клессандра.

- Что же это он в такую глушь забрался? Может, он еще в рубище и босиком ходит?

Клессандра пожала плечами.

- Госпожа, - постучался в окно кареты один из слуг. - Надо искать место для ночлега. В темноте мы дальше не проедем, только карету разобьем. Да и лошадям отдых требуется. Я слышал, недалеко живет старый травник. Думаю, это где-то лиги две по дороге. К ней ответвление такое идет, по нему еще пару-тройку лиг и на месте. Мой родственник здесь бывал. Много, конечно, лет прошло, но может рискнуть? - И повторил:

- Всего две лиги до нее по тракту.

Клессандра задумалась. Девушка к ней не лезла с советами, прекрасно понимая, что в дорожных делах дуэнья гораздо опытнее.

- А и рискнем, пожалуй, - решилась Клессандра и обратилась к слуге:

- Ты точно место знаешь? Не заведешь нас в дебри?

Тот махнул рукой:

- Мудрено заблудиться. Все же по дороге.

- Тогда поехали.

Поезд вернулся на тракт и вновь неторопливо поплюхал вперед. Хижину нашли быстро. Главное, было не промахнуться в темноте и не проехать мимо ответвления дороги. Дорога к хижине заросла бурьяном, но все-таки проходимой. Видимо, по ней, пусть и редко, но ездили.

- Там раньше травник жил, - объяснял слуга в щелочку приоткрытого окна кареты. Больше открыть было нельзя: в карету сразу начинал навязчиво лезть дождь. - Хороший человек, наверное, святой. К нему из окрестных деревень люди лечиться ходили. Многим помог. Слуга задумался:

- Правда, не знаю, жив ли он? Уже тогда в возрасте был.

Хижина показалась часа через полтора, когда Альда и мечтать перестала о сухой постели и горячем ужине. Все-таки как-то не так представляла она себе хижины, потому что на хижину, представшее перед ними сооружение походило меньше всего. Оно было массивным, сложенным из бревен и смотрело на мир узкими щелями окон, больше всего походивших на бойницы.

- Что-то дыма не видно, - озабоченно проговорил слуга. - Неужели помер травник-то?

- Сейчас проверим, - и Клессандра шагнула к двери. Решительно заколотила по ней кулаком

- Эй, хозяева! Есть кто дома?

В ответ тишина.

Клессандре стучать надоело, и она дернула за ручку. Дверь со скрипом открылась, демонстрируя темное нутро сеней.

- Боги всеблагие! - слуга, уже открывший дверь в жилое помещение, замер на пороге.

- Что там? - Клессандра мгновенно оказалась рядом и уже заглядывала в дверь. Ее рука судорожно шарила по поясу в поисках меча. Подойдя поближе, она заметно расслабилась.

- Да не погаснет его светильник на небесной лестнице, - женщина склонила голову, прошептав короткую молитву.

Альда высунулась из-за ее плеча, всмотрелась. На постели, вытянув вдоль тела руки, лежал старик. В свете факелов его лицо выглядело умиротворенным. Судя по всему, травник умер где-то за день, как они его нашли, умер своей смертью. Видимо, пришло его время. Альда уже хотела отойти, когда заметила, что во рту покойника что-то белеет.

- У него что-то во рту, - сказала недоуменно.

- Сейчас, - половинкой лучины Клессандра ловко выудила из открытого рта травника небольшую витую ракушку.

- Надо же, каури - хмыкнула она, разглядывая находку.

- Дедушка, что такое каури?

- О боги! Куда катится этот мир. Этак, лет через сто вы и вообще о магии забудете.

- Дедушка, ты же знаешь, что после Проклятой войны некоторые разделы магии у нас под запретом. Насколько я понимаю, эта... Каури? Правильно? ... относится к одному из них.

- К некромантии, если быть точнее, - сказал дед. - Ракушки каури - жительницы дальних теплых морей. Тамошние дикари ими прически украшают. Есть у нее еще одно свойство - положенная в рот покойнику, она препятствует его поднятию. Даже если ты ее потом вынешь, все равно, покойника уже не поднять. И меня интересует, зачем травник засунул ее в рот перед смертью? Некромантов давно не осталось. Не нравится мне все это... А еще, ты обратила внимание, сколько мертвых селений по дороге нам встретилось. Ох, не к добру это!

Утром травника похоронили во дворе собственного дома и отправились дальше. Подпрыгивая вместе с каретой на колдобинах, Альда слушала лекцию деда по классификации защитных амулетов, когда Клессандра деликатно тронула ее за плечо и сообщила:

- Вы встретитесь с женихом уже через пару часов.

- Что?!!

- С вечерним голубем он прислал записку, что нам навстречу выезжает эскорт, дабы проявить уважение к невесте. В эскорте будет и сам господин Торнтон.

Делегация по встрече появилась не через два, а через два с половиной часа и без господина Торнтона. Встречающий ее мужчина лет шестидесяти пяти был бледен и говорил тихим голосом. Этим своим тихим голосом он сообщил, что его господин приболел, но он рад будет увидеть свою невесту завтра утром. Вид у самого встречающего был до того болезненный, что Альда забеспокоилась, не эпидемия ли у них там какой-нибудь хвори. Чуть не ляпнула это вслух, но воспитание победило.

- Сегодня отличная погода, - вздохнув, начала она светский разговор. - Завтрашний день наверняка будет солнечным и теплым.

- Да, да, - подхватил сопровождающий. - Лето выдалось на редкость удачным.

Когда показались ворота имения Торнтон, Альда вздохнула с облегчением. Поместье производило неприятное впечатление. Оно заросло сорным лесом, а бывшие газоны могли похвастаться лишь пышно разросшимися сорняками. Тут и там среди зарослей молодых деревьев и высокой травы виднелись мраморные статуи богинь с отбитыми носами. Сам особняк был по-деревенски крепок. Желтенькое, словно одуванчик, трехэтажное здание смотрело на мир широкими окнами с самыми настоящими стеклами, местами, правда, побитыми. Пузатые колонны, когда-то побеленные, держали балкон второго этажа, увитый плющом. А еще было удивительно тихо.

Альда зябко передернула плечами:

- Маятно здесь как-то.

- Место плохое, - заметил Орисса Чъода. - Наверняка, если покопаться, убили здесь кого-то с особой жестокостью или по умершему страдали долгое время. В таких местах ткань пространства истончается, и запросто какая-нибудь гадость завестись может.

Невесте выделили покои на первом этаже. Туда ее вела старая горбатая служанка. Она долго гремела ключами, открывая дверь. Наконец, дверь поддалась, служанка отошла в сторону и присела в книксене. Альда совершенно невежливо хлопнула дверью у нее перед носом и хлопнулась на кушетку.

- Что-то я устала, - сообщила она потолку, украшенному богатой лепниной. Потолок промолчал, зато отозвался дед.

- Не дают мне покоя те порталы.

- Мне тоже это не особо нравится. Я не понимаю, кто и зачем?

- Эльф здесь ни причем, и я ему верю, - задумчиво сказал Орисса Чъода. - Торнтон? Кто-то из поезда невесты?

- В поезде все - обычные люди. Я же проверяла, ты знаешь, - пожала плечами Альда.

- Ну, есть методы скрыть магическую ауру, - протянул Орисса Чъода.

- Были, - поправила Альда. - И с той Войны считаются утерянными.

- Клессандра твоя?

-Ну, скажешь. Ей-то здесь какой интерес?

- Тогда остается Торнтон. Но опять же, зачем ему?

- Вот сегодня и выясним.

К ее удивлению, выйти в коридор она не сумела - дверь была банально заперта с той стороны.

Альда подергала ее еще раз - действительно заперта. Девушка хмыкнула и отошла.

- Подождем, - объяснила она. - Пусть все уснут.

- Правильно, внучка, - одобрил Орисса Чъода. - А потом повеселимся. Когда найдем виновных, закуем их в цепи, и всю ночь будем читать им стихи Малвина Гдэна. К утру сами сдохнут.

- Кто это, дедушка? - поинтересовалась Альда, задувая свечу.

- Ты не знаешь Малвина? - удивился дед. - Ах, ну да, семьсот лет прошло. В общем, был такой поэт, жуткий зануда и бесталанщина.