Ввиду того, что июля 30 дня нами было
получено
ваше
письмо
о
розыске
вышеупомянутого
лица
Отделением
по
охранению порядка и общественной безопасности
г. Москвы, мною было принято следующее
решение:
1. Митрофанова временно задержать.
2. Учитывая его болезненное состояние
воздержаться от этапирования в губернский
тюремный замок и оставить в Черногряжской
земской больнице.
3. Поручить
полицейскому
уряднику
Хвостову организовать постоянное наблюдение
за задержанным, используя для сего силы сотских
и десятских, а так же больничного персонала,
известного нам своей благонамеренностью.
4. Направить вашему высокоблагородию
все нижеперечисленные документы на 17 листах,
а именно...
- О. господи, - вздохнул Середа. -
Подобрался же кадр у Афанасьева в уездном
полицейском
управлении.
Красиво
всегда
излагают. Только семь потов сойдёт, пока до сути
доберёшься.
Александр
Спиридонович,
перескажите лучше своими словами.
- Вечером в пятницу Митрофанов провожал
приятеля, уезжающего в Харьков. На Курском
вокзале познакомился с красивой молодой
354
брюнеткой. Она пригласила его к себе на дачу в
Царицыно. Сели в пригородный поезд. У
женщины оказалась с собой бутылка красного
вина. Больше Митрофанов ничего не помнит.
- Всё ясно. Опоили и обобрали бедолагу.
-
Митрофанов
к
распространению
поддельных кредитных билетов не причастен. Мы
выяснили, что кассир не имеет возможности
незаметно пронести в банк крупную сумму денег.
- Может оно и к лучшему. Мы с отцом и
дядей этого Митрофанова в Польше вместе
служили. Достойные люди. Им было бы тяжело
услышать, что он преступник... А директор банка
Ценкер?
-
Он операциями с наличными не
занимается, отвечает только за безналичный
расчёт с иностранными банками. Следовательно,
тоже не причастен.
- Понятно. Положение у нас с вами, право
слово, аховое. Две недели осталось.
Беседу начальства прервал дежурный:
- Господа Лавровский и Малинин просят
принять их. Я объяснил, чтобы приходили в
присутственное время, но они настаивают.
Говорят, вы их ждёте.
- Зови, - распорядился Скандраков.
- Решили прибегнуть к помощи частных
сыщиков?
-
пренебрежительно
усмехнулся
Середа. - Пустое, право слово.
355
- Кто знает, Николай Акимович, кто знает.
Вы на бегах «тёмных лошадок» играете?
- Нет. Не имею привычки бросать деньги на
ветер.
- А я, когда вдруг проиграюсь, последний
рубль на «тёмную лошадку» всегда ставлю.
Иногда удается отыграться. Знаете сколько я
зимой на стрельцовском жеребце взял?
- Сколько?
- Без малого полторы тысячи.
Игроки,
подобно
рыбакам,
любят
прихвастнуть.
Выслушав рассказ частных сыщиков,
Скандраков
не
удержался
от
радостного
восклицания:
- Ага! Наша взяла! А вы ещё сомневались,
Николай Акимович.
Середа задумчиво барабанил пальцами по
столу:
- В такое, действительно, поверить не
просто. За один день разобраться в столь сложном
деле...
Притом,
какая
интересная
схема
выстроилась: логичная, стройная, убедительно
объясняющая всё до мелочей. Давайте ещё раз
пройдёмся по все цепочке, господа. Итак,
Фридрих-Иоганн Ляйхенфауст голова, мозг всего
задуманного предприятия. Он отправил в
Германию своего племянника Артура Виндрика.
Тот,
прикидываясь
социалистом,
через
356
берлинских коллег познакомился с социал-
демократом, талантливым гравёром Карлом
Дюнкелем...
- Разве Дюнкель социалист? - задал вопрос
ротмистр Бердяев, которого тоже пригласили на
совещание.
- Да. И при том, весьма маститый. По
сведениям заграничной агентуры Департамента
полиции
он
член
социал-демократической
рабочей партии Германии с её основания, личный
приятель таких небезызвестных смутьянов, как
Бебель и Либкнехт... Сбили вы меня ротмистр! На
чём я остановился?
- На Виндрике, - подсказал Скандраков.
- Ах, да... Через Дюнкеля Виндрик
познакомился с рабочими фабрики, производящей
денежную бумагу нужного сорта, сошелся с
владельцем гамбургской типографии, где и
разместил заказ на изготовление поддельных
кредиток. Но дядя не очень доверяет своему
племяннику, зная о его чрезмерном увлечении
женским полом. Поэтому он отправил в
Германию Арона Гольдфарба, поручив ему
присмотреть за выполнением заказа. В Россию
фальшивые деньги переправили с помощью
правителя дел германского консульства в Москве
Карла Краузе, который уже не раз выполнял
самые деликатные поручения, вплоть до убийства.
В дипломатическом багаже, не подлежащем
таможенному досмотру, много чего везут. Когда
357
деньги оказались в Москве, в дело вновь вступил
сам Ляйхенфауст. Служебное положение
позволяет
ему
«распихивать»
липовые
двадцатипятирублёвки «в тёмную» используя
кассиров тотализатора.
- А «в тёмную» ли? - засомневался
Скандраков. - Может и они в шайке?
- Нет, это исключено. Я, будет вам известно,
в воскресенье тоже на Витязя поставил. Выиграл
шестьсот пятьдесят рублей. - Середа достал из
портфеля пачку двадцатипятирублёвок. - Как и у
других игроков, кому в этот день удача
улыбнулась, они оказались липовыми. Получил я
их в 24-й кассе, где кассиром мой а... э... одним
словом, человек, которому я доверяю полностью.
Между прочим, именно в этой кассе всегда,
притом беспроигрышно, играет вице-президент
бегового общества Колюбакин. Разумеется не сам,
а через подставное лицо - бывшего управляющего
своей конюшни. В воскресенье, как мне стало
известно, он поставил на Витязя две сотенных.
Лавровский тут же взял на заметку, что в
24-й кассе сидит агент жандармского управления.
- О ком мы ещё забыли? - спросил генерал.
-
Об
Адольфе
Краузе,
ваше
превосходительство, - подсказал Бердяев.
- Вообще-то, он, вместе со своим старшим
братцем Карлом, в этой шайке самыми грязными
делами занимается - припугнуть, застращать,
убрать неугодных хозяину. Но вот какая именно
358
роль отведена ему в афере с билетами Дюнкеля,
мне, господа, пока не ясно.
- А как вы думаете, господин генерал, где
«дядя Фриц» деньги хранит? - насмешливо
поинтересовался Лавровский. - Не настоящие,
разумеется.
- Деньги? Он слишком умён, чтобы держать
их дома. На бегах? Нет, казначей имеет законное
право в любой момент провести ревизию. Не
знаю, право слово... Чёрт возьми! Неужели в
консульстве? Тогда добраться до них мы с вами
не сможем. А без вещественных доказательств
этот хитрый немец отвергнет любое обвинение.
- Деньги у Бешеного в ночлежке Бардадыма,
- уверенно сказал Лавровский.
- Каким образом вы это узнали? - живо
заинтересовался Бердяев. - У вас на Хитровке
свои люди?
- У хорошего репортёра, везде свои люди.
Только в этом случае мои агенты непричастны.
