- Шутить изволите?

Купец с притворным сочувствием вздохнул:

-

Понимаю,

понимаю...

Маленькое

жалование, большая семья...

- Не утруждайте себя подсчетом чужих

детей и денег! Десять тысяч. И готов дать вам

фору! Победит Витязь - я выиграл. Придут к

призовому столбу первыми Зима, Лихач, Индюк

или какая другая лошадь - деньги ваши. Такие

условия вам подойдут?

- Вполне. По рукам!

- Подождите. Имеется одно маленькое «но».

Такой наличности при мне сейчас нет. Если не

возражаете, я напишу вексель на ваше имя и

передам тому, кого мы изберём третейским

судьёй.

- Пустое, - махнул рукой Грачёв. - Время

позднее, где сейчас вексельный бланк найдёшь?

Поверю вам и так. Надеюсь и моё честное

купеческое слово вас устроит.

На том и ударили по рукам...

Лавровский и Малинин переглянулись.

71

- Этот моряк из ваших постоянных гостей? -

спросил Алексей.

- Не... Его на прошлый вторничный обед

Каншин привёл, - отвечал Макушкин. - Я журнал,

где приглашенных записывают, смотрел. Фамилия

его

Котович,

зовут

Александром

Александровичем.

Он

отставной

флотский

лейтенант... Побегу я, Алексей Васильевич?

Матрёна, поди, заждалась уже.

- Беги, Андрюша, - улыбнулся Лавровский. -

Место у нас здесь бойкое, как бы не увели твою

раскрасавицу...

А

за

сведения

с

меня

причитается...

Вернулся Семён, ходивший в типографию:

- Всё в порядке. Печатают уже. Часов в

восемь можно будет раздавать журнал газетчикам.

Пока время есть, пойду, разведаю насчёт

извозчика, на котором прохвост чернявый сбёг.

1100-й... Знакомый, кажись, номер, а вспомнить

не могу.

- Заодно меня в адресный стол подвезёшь, -

поднялся Малинин. - Поинтересуюсь местом

проживания столь богатого моряка.

Лавровский взглянул на часы:

- Какой адресный стол? Там присутственное

время уже закончилось.

Малинин рассмеялся:

- Как ушёл ты, Лёша, из «Листка», так сразу

всем, кроме лошадей, интересоваться перестал. В

адресном столе приказом обер-полицмейстера

72

недавно введены круглосуточные дежурства. А в

сыскном по ночам теперь дежурят по два агента и

кто-нибудь из начальства.

-

Совсем

запамятовал,

-

смутился

Лавровский. - От Сашкиных милостей мирным

обывателям одни неприятности.

По амнистии, объявленной Александром III

по случаю коронации, на свободу вышли тысячи

уголовников. И это срезу сказалось на росте

преступности в стране. Не стала исключением и

Москва. Но писать об этом в газетах и журналах

не дозволялось.

Еженедельник «Газета А.Гатцука» 9 июля в

разделе «Вести» осмелился напечатать такую

заметку:

«После оживления коронации, московская

жизнь опять вошла в свои повседневные рамки.

Прекратилась поливка улиц, начались починка

мостовых и обыкновенный летний ремонт и

стройка зданий. Кражи, грабежи, убийства и

другие преступления после коронации, в виду

массы выпущенных из тюрем преступников,

страшно усилились».

За что через неделю и был наказан,

воспрещением розничной продажи издания.

- Ты и в сыскное загляни, - посоветовал

Алексей. - Вдруг Степанова на месте застанешь.

Глядишь и найдётся в его знаменитой картотеке,

что-нибудь про толстяка с розеткой или седого

барина. Больно уж по повадкам они матёрых

73

«жоржей» напоминают... И вообще, друзья мои,

можете не торопиться. Мне всё равно придётся в

редакции сидеть, Голикова ждать. В случае чего,

тираж я сам газетчикам раздам.

Следующим посетителем оказался молодой

полицейский офицер с большой корзиной -

младший помощник пристава 2-го участка

Пресненской части Баяновский. После того, как

довелось вместе ловить «червонных валетов»

Алексей сдружился с ним и перешёл на «ты».

- С чем пожаловал, Паша?

- С просьбой. Отутюжь скаковых.

- А чем они тебе не угодили?

- За служащими своими совсем не следят. А

сторож Захар Казаков прямо на ипподроме водкой

торгует. Травит, стервец, людей. Я сегодня обыск

на скачках проводил. Шестьдесят бутылок изъял.

По этикеткам смирновская и шустовская, а на

самом деле самопляс преотвратный. Составили

протокол. Но опасаюсь, будут просить меня

порвать его. Сам знаешь, какие у скаковых

заступники. А когда в журнале уже пропечатано,

какой им прок на меня давить?

Алексей на минуту задумался:

- Пропечатать нужно. Тем более Захарка

этот наглец, каких свет не видывал. Меня на

утреннюю проездку не пустил. Где ваш членский

билет, спрашивает? Где-где, отвечаю, да недосуг

74

был мне его обменять... Но завтрашний номер уже

печатается, а ждать неделю... Мы вот как сделаем.

Он принялся, что-то торопливо писать,

время от времени задавая полицейскому вопросы:

- Во сколько обыск проводили? Кто из

старших

членов

общества

присутствовал?

Замечательно... Где бутылки спрятаны были?

Протокол сторож подписал? Отказался? Очень

хорошо...

Вскоре заметка была готова:

- Отправь её с нарочным в «Московский

листок». Пусть, вместе с моей запиской,

передадут Фёдору Константиновичу Иванову. Он

всё как надо сделает.

- Спасибо, Лёша, - поднялся Баяновский. - А

заметку я лично отвезу.

- Да не торопись ты! Время достаточно.

Федя раньше двенадцати номер в печать не сдаёт.

Давай, чайку попьём.

- Лучше пива. Я две дюжины свежего

«Трёхгорного» прихватил и лещей вяленых...

Сноровисто

чистя

рыбу,

Баяновский

рассказывал новости:

-

Вчера

приказ

обер-полицмейстера

получили:

усиленные

ночные

дежурства

продолжаются до особого распоряжения. Хороша

рыбка,

икряная...

Начальник

полицейского

резерва Грессер, говорят, в Варшаву переводится

с повышением. Да тут удивляться нечему. У него

75

старший брат петербургский градоначальник, у

императора на виду... Такие лещи, Лёша, в

Москве-реке не водятся, только в Оке... Ребятам

из 1-го участка Мясницкой части подфартило.

Правление Волжско-Камского банка хорошую

награду объявило за поимку кассира, укравшего

сто тысяч. А они его на днях поймали... Второго

чистить?.. А вот мне не повезло. Взяли мы в

трактире Осипова одного типа. У него, кроме

настоящего, три «тёмных глаза» оказалось. По

качеству, похоже, паспорта работы самого

Богомаза. Стал я его крутить...

О

Богомазе

Лавровский

слышал.

Московский преступный мир очень ценил

паспорта и виды на жительство изготовленные

им. От настоящих не отличишь! Кроме того

промышлял он переделкой банковских билетов.

Зимой кассир банкирской конторы Волкова, что

на Петровке, ничего не заподозрив, разменял

десятитысячный билет Московского купеческого

банка изготовленный из сторублёвого. Подделка

обнаружилась, только при сдаче билета в

Государственный банк. Полиция давно искала

Богомаза. Но до сих пор о нём толком ничего не

знали.

- И вдруг приходят в участок Николас из

сыскного и какой-то важный петербургский чин, -

продолжал Баяновский. - Велели незамедлительно

отпустить.

- Почему?

76

- Николас сказал, что это секретный агент,