- Конец записи… – Ксандр оторвался от дневника, поднимая взгляд на Алекса.

- Ну, во всяком случае, теперь мы можем быть уверены, что мужская беременность возможна. – устало улыбнулся Миха.

- Там есть что-нибудь еще?

- Ммм, нет, – пробежавшись глазами по редким записям, ответил Ксандр.

====== Глава 22. Окунувшись во тьму ======

Эйфория, появившаяся было после того, как они нашли дневник отца, утихла в течение следующей недели, поскольку больше никаких сдвигов и открытий не произошло. Все чаще Миха закрывала глаза, пережидая неприятный момент, когда горло сдавливало и к глазам подступали слезы безысходности. Ксандр, внимательно оглядев метку брата, считал, что все бесполезно, если они не найдут Луку в ближайшие дни, потому что неизвестно, когда ребенку взбредет в голову появиться на свет, а сам процесс вызывал у него определенные сомнения. Ксандр попросту не представлял, как мужчина сможет родить. Все чаще ему казалось, что стоит отступить. Алекс упорно искал способ связать концы оборванной нити, не обращая внимания ни на что вокруг. Все чаще в тишине ему казалось, что звучит в поместье призрачный смех, звонкий и веселый, смех ребенка. Он ни за что не хотел его потерять.

Алекс рухнул в кресло, массируя виски руками.

- Ты вернулся, – констатировал тихо подошедший Ксандр. – Мы волновались. Нашел что-нибудь?

- Нет. Снова нет...

Пару минут после мрачного ответа они провели в тишине, а потом Ксандр встрепенулся, вспомнив последний разговор с Михаэлем.

- Алекс, у Михаэля появилась идея. Что, если мы просто ищем не там?

Вампир перевел взгляд на продолжившего мысль брата.

- Что, если нам пока стоит искать не способ соединить тебя с Парой, а воспользоваться твоей кровью?

- Что ты имеешь в виду?

- Ребенок. В его венах будет течь и твоя кровь.

- И что?

- И то. Соберись, Алекс. Твоя кровь – это ключ. Ты сможешь ее почувствовать.

- Ритуал призыва вассалов?

- Именно. Он может сработать.

- Да... Да! – Алекс подскочил, срываясь с места и выбегая из комнаты с криком. – Нужно все приготовить!

Ксандр проводил его взглядом, откидываясь на спинку кресла и чуть присползая. Теперь можно и нужно было отдохнуть, чтобы набраться сил. Ритуал высушит их в момент, да и не известно, сработает ли.

Последующие пару дней Алекс провел на четвереньках, старательно вырисовывая на полу ритуального зала пентаграмму, состоящую из кучи малопонятных и трудновыводимых символов. По кругу рисунка были выставлены толстые свечи, по углам зала развешаны пучки трав, а на пересекающихся линиях рисунка стояли глубокие чаши.

Когда приготовления были завершены, Миха был выставлен за дверь с наказом ни в коем случае не соваться внутрь, иначе будет прилюдно отшлепан. Парень угрозой впечатлился и отчалил в библиотеку, дабы познавать тайны бытия. Ксандр закрыл зал изнутри, отходя к стенам комнаты, пока Алекс пробирался к самому центру пентаграммы, стараясь не смазать тонкие линии. Став на нужное место, он кивнул брату, тихо прошептав:

- Начнём...

Ксандр тягуче-медленно запел первый катрен. Тихий голос разрастался. Наполнял древние слова растущей мощью и спустя минуту уже разносился по немаленькому помещению, эхом отдаваясь в его дальних закоулках.

Пламя зажженных свечей словно потускнело, а маленькие огоньки затрепетали на призрачном ветру, эпицентром которого стали засветившиеся линии пентаграммы. Алекс занес ритуальный нож над запястьем и резким взмахом резанул по нему, позволяя бордовым каплям заструиться в центральную чашу. Не долетая да холодного металла посудины, они исчезали в воздухе, словно ударяясь о невидимую преграду и рассыпаясь миллиардами рубиновых брызг.

Задрожала в воздухе самая высокая нота и внезапно оборвалась, оставляя звенящую тишину. Сильнее дохнул сырой воздух, задувая свечи, и по помещению заклубился темный туман.

Проморгавшись, Алекс прищурил глаза, вглядываясь алые линии, выходившие из его запястий и растворявшиеся в вырисовываемых туманом силуэтах нескольких обращенных им вампиров. Пытаясь найти среди них новую фигуру, он раз за разом рассматривая призраки спешащих куда-то вампиров, упорно не разрывая ритуал, хотя силы все скорее вытекали из него вместе с темной кровью. Почти отчаявшись, он в последний раз осмотрел силуэты и вздрогнул, наконец увидев его. Фантом Луки стоял за его спиной в паре метров от вампира. Линия связи была не кроваво-красной, как в случае с привязкой вампиров, а золотистой и переливающейся. Это была линия жизни, отходившая от сердца Алекса и исчезавшая в круглом животике парня, который тот аккуратно поддерживал. Было совершенно ясно, что еще немного, и ребенку пора будет появиться на свет.

Сосредоточившись, Алекс скрыл остальные нити, чтобы они не мешали, и переключил всё внимание на тонкую пульсирующую линию. Протянув руку, он ладонью коснулся ее, сжимая в кулаке и легко потянув на себя. Призрак растворился в тумане, чтобы спустя бесконечно долгое мгновение оказаться совсем рядом. Настолько, что не нужно вытягивать руку, чтобы коснуться. С жадностью вампир вгляделся в знакомые черты, поднял руку, чтобы дотронуться до лица, но так и не сумел заставить себя прикоснуться. Ладонь зависла в миллиметрах от кожи, повторяя ее изгибы, чувствуя призрачный холод.

Внезапно призрак перевел глаза прямо на Алекса, словно чувствовал его, словно осознанно смотрел в его глаза. И вампиру почудился немой укор в них, боль и страх человека, в которых был виноват лишь он.

Ноги вампира стали словно ватные, и он рухнул на колени перед человеком, носящим его дитя. Склонив голову, он неожиданно для себя коснулся лбом мягкого живота, и затрепетал, чувствуя возлюбленного. Осмелев, он прижался к телу щекой, обнимая Луку за талию руками, с отчаянием прижимаясь к нему. Легкий толчок маленького существа внутри отдался волной безудержной радости и нежности внутри, затопив и оглушив его. Впервые с момента их расставания он легко и непринужденно рассмеялся, крепче прижимая к себе Луку окровавленными ладонями. Призрак же, словно впитывая в себя капли, наполнялся красками и перестал расплываться клубами тумана.

Алекс потерялся во времени, стоя на коленях перед самой большой драгоценностью в своей жизни. Он чувствовал, как крепнет нить связи с ребенком, как сильнее становятся удары маленьких ножек за кожей Луки, и... он потерял контроль над ритуалом. Забыл, зачем начал его проводить и к кому взывал за помощью.

Туман сгустился, стал липким и почти материальным. За спиной вампира он заклубился непроницаемой стеной, из которой медленно выползали щупальца. И Алекс даже не заметил, как они подобрались слишком быстро, одним движением ударяя прямо в его спину и пронзая тело вампира насквозь. Мгновенно фантом Луки посерел, растворяясь в тумане и становясь его частью, и падающий Рожденный с отчаянным криком успел лишь протянуть к нему руку, пытаясь схватить, но она прошла через влажный туман, напитавшийся его кровью.

Рухнув на пол, он схватился руками за голову, пытаясь унять нарастающий звон в ушах. Действительность размазывалась и плыла, картинка перед глазами подрагивала, и вампир с трудом повернулся на бок, касаясь пола лицом.

Грудь, спину, все внутренности словно заковали в ледяные доспехи, сжимавшиеся с каждой секундой. С трудом повернув голову, Алекс с отвращением взглянул на щупальца тумана, пролазившие через его тело.

– Ксандр! – выгнувшись от жуткого чувства внутри, заорал вампир.

Ксандр, услышав вопль брата, замолчал, вглядываясь во мглу и перестав в очередной раз напевать четверостишие. В тот же миг стена тумана дрогнула и начала оседать, втягиваясь в рисунок на полу. Обнажились потухшие свечи, наполненные кровью вампира чаши, и последним туман выпустил его самого.

- Ты как? – побежав и опустившись на колени, Ксандр перевернул Алекса на спину.

Алекс в ответ что-то прохрипел, закашлявшись, и отвернулся в сторону, чтобы сплюнуть кровь.