- Мне кажется, что при встрече с лосем тактика поведения совпадает с тактикой относительно медведей, - и он подмигнул Сэму. На нем не было никаких наушников, браслетов – ничего, что делало бы его младше. Только темные джинсы и джемпер, даже с сумки исчезли все значки и нашивки. Почему-то для него так нужно было именно в этот день. Сэм не мог понять, зачем. Для него Габриэль был по-своему уникальным в любом виде и в любой одежде. И, впрочем, без нее. Тем более что последний раз они обходились хотя бы руками больше недели назад.

- Меня ждет вознаграждение? – он все же поймал уже готового к выходу Габриэля, не озаботившись поиском рубашки. Он и сам понимал, насколько увереннее стал хотя бы с начала семестра, но теперь это было совершенно неважно. Ему не нужна была уверенность, он больше не волновался за свою внешность, за свой рост или за отсутствие интересов. Для этого ему всего лишь нужно было найти Габриэля, полную свою противоположность. – Или я могу в кредит? – поинтересовался он, останавливаясь в миллиметре от нежной кожи за ухом, едва касаясь ее губами.

- Никаких кредитов, налицо неплатежеспособность! – он провел по татуировке на груди Сэма, все же поддаваясь на медленные прикосновения губ к уху и шее. – Прибереги для встреч с нашим мачо. Хорошо вжился в роль, - Сэм фыркнул и отстранился, вытаскивая из своей спортивной сумки, наконец, недостающую рубашку.

- Или в травмпункт, или этой ночью мы не будем спать, - предупредил он Габриэля, собирая учебники.

***

- Еще минута, и я забуду, что здесь ходят люди, - предупредил он Габриэля, только широко улыбнувшегося на его злость. Первый раз удался на отлично – сын декана поморщился, увидев их, и тут же толкнул своего нервного заикающегося друга в попытках идентифицировать их. Поначалу планировалось, что первый раз их застанут только державшимися за руки или что-то в этом роде, но удержаться не получилось. Габриэль дразнил его так открыто, и взглядами, и словами, и воспоминаниями, что Сэму ничего не оставалось, кроме как проучить его. Он надеялся, что всю первую пару его губы будут саднить, и, вероятно, судя по мстительным смскам, что приходили ему на философии под раздраженным взглядом Анны, так оно и было. И во второй раз, когда они планировали подловить футболиста возле стадиона, что было крайне опасно, Габриэль отомстил ему не просто поцелуем, но мимолетными прикосновениями под рубашкой и сквозь ткань джинс. Слишком большой перерыв для гормонального взрыва. Слишком велика потребность. Ему было плевать, сколько именно футболистов его увидят, да и место было совсем пустынным – требовалась огромная удача, чтобы увидеть их здесь – и потому он дал себе свободу. Сумка лежала рядом на асфальте вместе с сумкой Габриэля, а его руки уже давно проводили по едва ощутимым контурам его татуировки на спине, проходясь от лопаток до поясницы и иногда чуть ниже.

- Какие люди? – фыркнул Габриэль, пожалуй, дыша чуть чаще, чем обычно. Вопреки его насмешливому тону, он провел по щеке Сэма без какого-то двойного смысла и намерения, просто потому, что ему так хотелось. – Наш клиент прошел примерно минут пять назад, потратив еще пять на разглядывание нас, - сообщил он, отстраняясь от губ Сэма на какие-то секунды. – Если тебя интересует, конечно, - и приглушенно застонал, признавая, что Сэм учился слишком быстро.

- Думаешь, действительно скажет сегодня? – спросил Сэм, лишь огромным усилием воли заставляя себя отпустить Габриэля. Тот недовольно нахмурился, но решению Сэма вторил звонок – пора было возвращаться с большого перерыва. – Мне кажется, что все завертелось уже и без нашего участия, - Габриэль странно посмотрел на него. – Что я сказал не так?

- Я чувствую то же самое, - признался он. – Как будто мы потеряли над этим контроль почти сразу же, как только решили. Странно, что никто не запалил нас – нет, Сэмми, правда, мне случалось забираться в квартиры, но не со спящими там хозяевами, обычно в нежилые, но свидетели есть всегда. И что он позвонил – теория про внушение только теория. Это должно было закончиться почти сразу же, но чем ближе вечер, тем больше я нервничаю.

- Я не могу предсказать вечер, - кивнул Сэм, касаясь его руки на какое-то мгновение. Чувствовать подобное взаимопонимание было невероятно и почти правильно. Почти напоминало ему кукольный домик. Казалось бы, все выглядит так, как должно, но на деле оно ненастоящее. Он все еще больше всего боялся, что ненастоящим окажется Габриэль, что шел с ним рядом. Что на самом деле у него нет того человека, над кем и вместе с кем можно безнаказанно шутить и не думать над словами, иногда молчать и просто быть рядом. Нет того, чьи прикосновения бы сводили с ума лучше любой фантазии, чей ответ поражал искренностью и на чьей коже следы служили бы лучшим напоминанием.

- Я скажу больше. Я его вообще не чувствую, как будто вечера уже не может быть.

***

«- Сэм. Не пытайся ответить. Просто слушай. Сделай то, что должен. Это не более чем обман. Послушай меня. Время уходит. Освободи свой разум от всего, что наплел тебе Захария».

Сэм вздрогнул и проснулся. Он сидел на лекции, возможно, уже отсидел половину, Габриэль сидел с ним и необычно для самого себя занимался химией, рисуя формулы во всю страницу. Чередование линий и букв едва не повергло Сэма обратно в сон. Он часто заморгал, пытаясь скинуть с себя все то же гнетущее впечатление, которое преследовало его во снах, как снова вспомнил.

Дерево. Он был привязан к дереву так крепко, что освободиться не получалось. Он мог только двигать глазами. Кажется, он был в белом костюме. Он не мог видеть, но это было одним из его ощущений. Поляна в совершенно сумрачном лесу, в тот час, когда темнота еще не наступила, но вечер уже вступил в свои права. Что самое страшное – он был там в одиночестве. Один посреди леса, привязанный так, что нет никакого шанса на освобождение. И отчаянно громкий голос, пытающийся что-то сказать ему. Сэм не видел его обладателя, не помнил тона голоса, не помнил слов. Снова его сковало ощущение потери, словно бы он тратил время зря. Накатывала тошнота, а голова кружилась. Иногда, если отвлечься, ему казалось, что конечности словно бы действительно немели от отсутствия движения. Иногда, если слишком быстро переводить взгляд, он угадывал сквозь какую-то нереальную картинку стволы деревьев.

- Гейб, - его голос сорвался. Габриэль поднял голову, переводя взгляд на него. Какое-то мгновение в них отражалось недоумение, которое еще больше выбило из-под ног Сэма всякую опору в виде здравого смысла. Затем Габриэль словно бы вспомнил, и его взгляд потеплел. Он коснулся рукой его предплечья. – Кажется, я схожу с ума, - выговорил он с трудом, понимая, что от бессилия и беспомощности он готов заплакать.

- Необязательно ты. Может быть, это мир вокруг тебя, - он снова, казалось, понимал больше Сэма. Да, черт возьми, с этим миром что-то было не так. Он не чувствовал вкуса еды на обеде, а сейчас ему больше всего хотелось пить, но не представлялось возможности достать воды. Он не ощущал тепла от руки Габриэля, хотя, скорее всего, просто был слишком взвинчен, чтобы заметить. Паника скрутила не только разум, но и все внутренние органы. Паническая атака сжала сосуды, подняла давление и расслабила все внутренние сфинктеры пищеварительного тракта. Хуже Сэм никогда себя не чувствовал. Он закрыл глаза, прислонившись лбом к холодной парте.

«- Пообещай мне, черт возьми, пообещай, что успеешь! Хотя бы ради этого идиота. Ты должен, Сэм. Очнись, Сэм. У меня больше нет времени. Тебе нужен мой нож. Попроси его отдать. Он сможет. Нужно только…»

- Ты пугаешь меня, Сэм, - признался Габриэль. Какую-то секунду Сэм готов был соглашаться на скорую, на пропуск занятий, на что угодно, но его отпустило. Мгновенно мир заиграл своими красками, в аудитории оказалось жарко, а к его бедру прижималось бедро Габриэля, сидевшего к нему слишком близко. – Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

- Не сейчас, во всяком случае, - задумчиво ответил он, не понимая, что сделал, чтобы это странное состояние спало. Память отказывала ему в ответе, пока, наконец, его собственный голос не произнес тихое: