– Но вас же всех проверяют на заводе – ты же сам говорил, что раз в неделю по графику все сдают кровь на анализ.

– Верно. Да вот только сам возбудитель выявлять трудно, и для этого нужны очень дорогие методы. А те, которые используют у нас, да и в большинстве других мест, позволяют выявлять заболевание только, когда появились антитела. И значит, ты уже болен. А до этого недели две можешь ходить и быть разносчиком заразы.

– Но тогда у вас на заводе скоро все станут больными. Или уже стали!

– Что толку об этом думать – надо решать, что нам делать!

– А что тут сделаешь – лекарства-то нет! Так что может лучше всего самим, не дожидаясь, пока начнутся боли на последней стадии развития болезни…

– Что, самим с жизнью покончить? А дети – с ними что прикажешь делать – убить?

– Так ведь всё равно…

– Нет, нельзя сдаваться! Вон по телевизору сказали, что появилось средство, позволяющее притормозить развитие болезни. Надо попытаться его достать!

– Где, где ты его достанешь в нашем городке, если оно только что появилось?

– Ну, может, прямо такое и не достанешь, но, может быть, в Интернете есть какие-то сведения о том, какие лекарства входят в это комбинированное средство и можно попытаться достать аналоги в аптеках. Я постараюсь добыть тот набор лекарств, о котором сообщили по телевизору. Если он и впрямь может продлить жизнь на две недели, то этого может оказаться достаточно, чтобы учёные создали-таки вакцину. Тут каждый день на счету!

– Где ты их возьмешь без рецептов? У чёрных дилеров – так те могут обмануть, подсунув не то. А то и просто убить.

– И то верно. Но я не могу сидеть просто так. Я должен что-то делать, чтобы вам помочь.

– Но у тебя есть Интернет, – послышался тихий голос жены с некоторой надеждой. – Поищем там. Наверняка люди сейчас активно пишут обо всём, что хоть как-то кому-то помогло или продлило жизнь. Конечно, там большинство будет мусора, но вдруг найдём что-то стоящее.

– Я им пользоваться-то толком не умею, – засомневался Григорий. – По этому вопросу ты у нас спец.

– Теперь и тебе придётся стать спецом, чтобы по очереди искать. Ведь готовить-то, лекарства давать детям и спать надо. Если что, я тебе подскажу.

– Надо ещё с работой что-то срочно придумать, чтобы не ходить. Да и позвонить, сказать, что все могут быть заражены, наверное, стоило бы.

– Нет, стой! – Анна поспешила остановить супруга. – Не надо звонить. Про нас же сразу сообщат медикам! А те вылечить нас не смогут, а только разлучат да замучают всякими дезинфекциями, лекарствами, а потом… – вновь послышался всхлип, – потом мы всё равно умрём. И нас пустят под нож, сделают вскрытие, распотрошат для исследований. Я не могу такого позволить. Я не хочу, чтобы моих детей резали, как лабораторных мышей!

Григорий чувствовал себя бессильным. Но он не мог себе этого позволить. И превозмогая накатывающее изнутри беспросветное отчаяние, глухо произнёс:

– Я не сдамся. Ань, слышишь! Я не оставлю вас так. Я завтра же начну искать лекарства. На работу не пойду. Придумаю что-нибудь. Мы прорвёмся. Ты только тоже не сдавайся! Слышишь?

– Хорошо. Только не сообщай никуда.

– Конечно. А сейчас давай уложим детей и сами пойдем спать. Может, всё-таки всё ещё обойдётся, и у него просто простуда или от нервного напряжения.

Так и поступили.

С утра их разбудил гудок вахтового ГАЗ-66, собирающего рабочих на завод.

Тот резко вскочил, отыскал в аптечке бинт, выхватил из кладовки палку (ею оказался обрезок плинтуса в треть метра) и наспех смастерил на правой руке нечто похожее на перевязку с шиной. Пока он делал это, снизу ещё пару раз раздался призывающий гудок. Чтобы не провоцировать приход одного из коллег, Гриша поспешил показаться в выходящем во двор окне кухни и показал через стекло свой фальшивый перелом. Спустя примерно минуту раздался звонок – это звонил сидящий в автобусе старший смены. Григорий сокрушённым тоном сказал, что, мол, неудачно вышло – на лестнице вчера кто-то разлил то ли масло, то ли ещё что, да ещё и лампочка перегорела, вот он и поскользнулся. Вызвал врача, да только когда тот приедет и приедет ли вообще? И попросил старшего сообщить начальнику цеха. Тот пообещал, и через минуту ГАЗ-66 скрылся со двора. Дня на два эта «отмазка» сойдёт, но потом с него потребуют или оформленный больничный, или явиться в заводской госпиталь. Однако сейчас был важен выигрыш и двух дней.

От шума на кухне проснулись все остальные члены семьи. Вошедшая на кухню первой дочка тут же поинтересовалась, зачем папа намотал себе на руку бинт. Переглянувшись с появившейся на кухне женой, Григорий решил не врать и объяснил всё как есть, постаравшись лишь сгладить самые тяжёлые моменты и сделав упор на то, что, может быть, её братик всего лишь простудился. Девочка у него была умная и уже привыкла, что всё стало не так, как было раньше, и не капризничала. И он в такие моменты дочерью очень гордился.

Кратко описав ситуацию, отец семейства сказал, что теперь главная задача – найти в Интернете список лекарств, которые позволяют задерживать развитие болезни и достать их прежде, чем о них узнают многие и начнется ажиотаж. Да и продуктов прикупить не помешает, а то ведь заводской-то магазин теперь не понятно, когда станет доступен. «Если вообще станет», – подумал он про себя.

Жена тоже старалась держаться бодро – замерила электронными градусниками температуру сыну и дочери, а потом и мужу. У дочери и у самого Григория температура была нормальной, а у сына не выросла – и то слава Богу.

Пока Анна готовила завтрак, отец семейства читал детям сказки. Потом все поели и уже помогая жене складывать в мойку посуду, Григорий сказал:

– А посмотри сейчас в Интернете – может, найдешь что-то про то новое комбинированное средство, о котором вчера по телевизору говорили. И тогда я отправлюсь добывать его компоненты. Ну, или хотя бы другие антибиотики, противовирусные и прочее… что найду.

– Куда ты пойдёшь? Мы же уже обсуждали – без направления врача тебе таких лекарств сейчас не продадут. Не ходи! Тебя просто арестуют или ещё чего хуже.

– Да, – согласился Григорий, – видал я по телеку, как группу ребят расстреляли, когда они пытались пробраться на склад медикаментов.

– А что толку, даже если ты достанешь какие-то антибиотики и противовирусные? Я тут читала в одной из листовок, что бесконтрольное применение антибиотиков и им подобных препаратов очень опасно. Говорили, что ими можно «залечиться» на смерть побыстрее, чем от самой болезни. Там только одних побочных эффектов на несколько страниц. Я своего ребёнка мучить не буду. Тем более что, скорее всего, это всё без толку будет.

– Да, ты права, сейчас никому верить нельзя.

– Ладно, я начну искать, а ты пока достань средства личной безопасности. Да и дезинфекционные тоже, пожалуй. Раз уж теперь тебе придётся по улицам ходить, да ещё в очередях толпиться, то обеззараживаться нужно тщательнее, чем раньше.

На сём и порешили. И Григорий стал выгружать с антресолей выданные на заводе ещё в самом начале эпидемии наборы респираторов, перчаток и заранее закупленные дополнительные средства дезинфекции.

Вертолёт МИ-6, слегка заваливаясь на правый бок, рассекая серебристым диском лопастей низко летящие навстречу редкие облака начал снижение.

Леонид Вазгенович Мартиросян, руководитель федерального медико-биологического агентства (ФМБА) России, врач-инфекционист высшей категории, член Академии Наук, профессор, доктор наук, почетный член многих зарубежных медико-биологических обществ совсем не производил впечатление этакого босса – начальника, каким зачастую видит обыватель чиновников такого ранга.

Среднего роста с огненно-рыжими волосами, доставшимися ему в наследство от отца-армянина, казался воплощением доброты уездного врача XIX века. Мать его русская, с хорошей толикой украинской крови, разбавленной вдобавок в одном из поколений ещё и татарской, передала сыну твёрдый характер и отменное здоровье. Серо-голубые глаза Леонида, всегда излучавшие тепло и доброжелательность, на этот раз, казалось, испускали молнии на сидящего напротив начальника инфекционной бригады экстренной специализированной медицинской помощи (инфекционные БЭСНМП) Никодимова Петра Степановича.