- Да перестань, - я махнул рукой. - Как?

Миша ничего не ответил, но мрачное выражение его лица не изменилось. Мы прошагали так мимо колодца, затем вдоль Пашкиного дома, где я едва вернулся от разъярённого Рэкса. Увидели, как деда Ваня колет дрова большим колуном перед крыльцом. Вскоре показались белоснежные стены дома культуры и мы замерли на мгновение, чтобы оценить происходящее.

- Поди, опять кого-то замочили! - скрипнул деда Ваня в нашу сторону в перерыве между ударами.

И действительно - помимо толпы, собравшейся у помпезного входа, там стояла 'буханка' скорой помощи и 'УАЗик" Комарова. Миша ощутил дежа-вю. Я прочитал это на его лице - он помотал головой, будто желая проснуться.

- Нифига себе, - тихо сказал Сергей.

В молчании мы двинулись вперёд и вскоре встали позади взволнованных стариков и старушек. Слиться с ними оказалось невозможно, так как даже Миша, будучи на два сантиметра ниже меня, возвышался над толпой.

Как и в прошлый раз, народ сдерживал дюжий санитар. Но на этот раз ему составляла компанию дородная медсестра. Белые халаты обоих накрывали толстые телогрейки, а на голове медсестры восседала шапка-ушанка с красным крестом на лбу. Я решил не связываться и глянул на Сергея, который помотал головой, разделяя мои мысли.

Миша же решил не терять времени даром. Он вновь натянул глуповатую ухмылочку и, закурив сигарету, просочился сквозь толпу стариков.

- Старший следователь, - заявил он санитару, прикрывая уголь сигареты от отчаянного ветра.

- Никого не пускать! - гаркнула медсестра.

- Этому можно, - успокоил её парень, запомнив Мишу с прошлого раза.

Миша кивнул в знак благодарности и поднялся по ступеням. Ветер врывался в широкое помещение через дверной проём сзади дома и проходил насквозь с такой силой, что старшему следователю пришлось пригнуться и напрячь хилые мышцы ног, чтобы войти.

Внутри широкого зала ничего не поменялось - битое стекло покрывало пол, длинные трубы стояли завёрнутыми в жёлтую бумагу вдоль стен. На этот раз Максим в сцене не участвовал и поэтому вся прошлая троица, а именно Комаров, Зинаида и Лариса, склонились над раскинувшей руки женщиной в углу.

Это оказался тот же самый угол, в котором двумя днями ранее обнаружили Ольгу. Судя по борозде, проходившей сквозь колонны и ступеньку в зале кинотеатра, а затем и через сам зал, её сюда приволокли откуда-то с улицы.

Миша оценил все возможности рассмотреть труп получше и решил воспользоваться фотоаппаратом. Он снял его с шеи и пошёл в сторону троицы, стоявшей к нему спиной, стараясь издавать как можно меньше шума. На его счастье, компанию труп занимал куда больше, чем посторонние звуки, поэтому ему удалось подкрасться к ним буквально вплотную. Бах! - вспышка буквально выстрелила в тёмном помещении и все трое одновременно подпрыгнули. Из камеры полез белый квадрат фотокарточки.

- А х ты ублюдок! - воскликнул Комаров, перекрикнув остальных. - А ну дай сюда!

С этими словами он схватил фотоаппарат и вырвал его из Мишиных рук. Тот только и успел, что схватить фотографию.

- Стоять! - взревела Зинаида.

Но Миша уже ринулся вон, зная, что ни одному из них его не догнать. Он шмыгнул через дверной проём, ведущий на задний двор, перемахнул через припорошенную снегом кучу неликвида, порезав правую руку, и был таков.

25

Со смазанной фотографии на Мишу смотрело испещрённое морщинами, грубое лицо женщины. Возраст её он угадать не смог, но предположил, что ей сильно за пятьдесят. Остальное её тело могло похвастаться крепким, жилистым сложением. Свободные штаны и распахнутая телогрейка не могли скрыть сухощавости.

Миша вертел снимок, разглядывая его со всех сторон, когда мы подошли к нему. Он спрятался за густым кустарником на левой окраине участка перед домом культуры.

- Никогда её не видел, - пожал плечами я.

- Я тоже, - сказал Сергей.

- И я, - констатировал Миша.

- Пойдём Витька спрашивать? - предположил я очевидное.

- Нет, - Миша помотал головой. - Глупо это. И так понятно, что это его сестра.

- Ну, да, - ухмыльнулся Сергей. - Они похожи, в некотором роде.

И мы отправились домой, строя безумные предположения о том, она ли убила Ольгу и кто убил её. Когда мы поравнялись с домом номер двадцать четыре, Миша вдруг сказал.

- Я к Клавдии Семёновне зайду. Не ждите меня.

Сергей посмотрел на него с удивлением, а я лишь пожал плечами и пошёл дальше - мало ли, что у Миши на уме. Вскоре Сергей присоединился ко мне и мы отправились разносить почту.

Когда мы скрылись за домом Арсентия, Миша толкнул дверь в дом и та беззвучно отворилась. Он попытался вообразить, что скажет Свете, если увидит её там. 'Мне жаль, что твою сестру убили' и 'Так получилось, никто не виноват' не выглядели подходящими фразами. Однако, его больше интересовала Клавдия Семёновна.

Он постучал в дверь в избу и отворил её. Внутри никого не оказалось. Лампы под потолком не горели и комнату освещал лишь свет из окон. Миша вошёл и спросил.

- Клавдия Семёновна? Это Миша Татарский!

Ответа не последовало. Он заглянул в спальный уголок, но комната так же пустовала. Кровати стояли застеленными, печь - чуть тёплой. Миша рефлекторно пожал плечами и решил, что, раз уж никого нет, то можно покопаться в ящиках. Он знал, что это нехорошо, но ситуация, решил он, того требовала.

Через десять минут поисков он не обнаружил ровным счётом ничего. Ящики старых шкафов ломились от вилок, ложек, гранёных стаканов и прочей утвари, шифоньер наполняли широкие, как парус, платья и, не самая приятная находка, нижнее бельё. На печи стояли древние глиняные горшки, под кроватью лежала пыль.

Вздохнув, Миша присел на стул и задумался. В этот самый момент в коридоре послышался стук шагов. Дверь в избу отворилась и перед ним предстала учительница географии в длинном тёмном пальто и с круглой меховой шапкой на голове. Включив свет, она чуть не вскрикнула от удивления.

- Чего тебе надо? - набросилась на него она, бросив на пол пакет, полный продуктов. - Чего тебе надо? Отвяжись от нас, ради Христа!

Но Миша, обрадовавшийся тому, что она пришла одна, подготовился к непростому разговору. Он достал розовый блокнот с нарочито серьёзным, внушительным видом, и открыл его на странице с последними записями.

- Разговор есть, Клавдия Семёновна. - строго сказал он, заставляя себя смотреть ей в глаза.

Та опешила от его холодного тона. Весь её вид показывал, что она ожидала хотя бы сочувствия. Но Миша оказался непреклонен. Он поведал ей, стоящей в дверях собственного дома, о странных письмах из Следственной коллегии, о десяти тысячах советских рублей, оставленных её коллегой своему сыну, и о старых школьных документах, повествующих об астрономических суммах, под которыми стояла в том числе и её подпись.

- Но мне больше интересно, - заговорщицки произнёс он, когда старая учительница плюхнулась на порог двери, не в силах больше стоять. - Кто такая Вера Андреевна Чардымова?

26

Воодушевлённый подтверждением собственной догадки, Миша буквально пролетел весь путь до одиннадцатого дома. Только на крыльце он задумался, почему пришёл именно сюда, а не ко мне. Потому, сказал он себе твёрдо, что тайна не раскрыта. С этой мыслью он снял замок с петли и, положив себе в карман, вошёл.