Тёмные окна дали ему понять, что проспал он не долго. Штаны прилипли к ногам, лоб успел покрыться испариной. В доме стояла страшная жара. Что-то мягкое лежало под его щекой и, когда Миша ухватился за него, оно тихонько взвизгнуло и спрыгнуло на пол. Когда он, наконец, достал телефон и посмотрел в яркий синий экран, часы показали половину седьмого утра.

Миша удивился и с трудом поднялся с дивана. Его ботинки валялись у столика и он нащупал их, стараясь не шуметь. Огонь в печи потух, но от неё исходил такой жар, словно в ней собирались кого-то запекать. За столом слева никого не оказалось, под тёмным экраном компьютера горела тусклая красная лампочка. Пусто оказалось и на кухне. В недоумении Миша попытался понять, где ещё можно было спать в этом доме. Ему стало понятно, когда он увидел открытый люк на чердак.

Когда он вышел в коридор, его вдруг посетила странная идея. Он вернулся в избу и взял Сашин фотоаппарат, висевший на зеркальной створке шкафа. Ему показалось, что кроме уборки и готовки он мог бы принести ещё и эстетическую пользу.

Поборов неистовое желание кота Бори вырваться из душного помещения, Миша вышел на улицу и с облегчением вздохнул. Он прошёл по оживлённой деревне, утро в которой начиналось строго в пять часов, до самого моего сорок второго дома. Сергей спал на диване у печки, а я развалился на кровати, отгороженной от остального дома высоким дубовым шкафом. Миша решил нас не будить и позавтракал остатками вчерашних Сергеевых кулинарных изысков. Лепёшки, которые Сергей наловчился делать в виде питы, лежали туго набитыми плохо прожаренным говяжьим мясом и картошкой в мундире.

Я проснулся раньше Сергея и негромко поздравил Мишу с тем, что ему удалось вырваться из лап Комарова. Я даже залез под шкаф и достал оттуда две бутылки пива.

Миша от предложения решительно отказался, ссылаясь на стабильное утреннее похмелье. Вскоре поднялся Жемякин и мы втроём закончили скудную трапезу, мыча сквозь набитые рты слова одобрения.

- А мы всё время спим в одежде? - спросил я, откинувшись на спинку деревянного стула после еды. Меня почему-то посетила необычная утренняя мысль.

- Ну я - да, - ответил Сергей. - Деревня же.

- Я - не всегда, - сказал Миша и достал розовый блокнот.

- Так ты с девушкой живёшь, - внушительно сказал Сергей, подняв палец. - Это другое

дело.

- Да, - согласился я. - Тебе можно.

- Не живу я уже ни с кем, - мрачно ответил Миша и рассказал нам свою нехитрую

историю, под конец которой я не удержался и разразился смехом.

- Отличная идея! И почему Арсентий нам не заходит?

Миша не ответил, а лишь вгляделся в блокнот, беззвучно шевеля губами.

- Ты что, отнял его у маленькой девочки? - спросил я, хохотнув.

- Не знаю, - пожал плечами Миша и указал пальцем на ящик шкафа. - Я там его нашёл.

- Наверное моей племянницы, - кивнул я. - Так как ты вырвался на волю?

Он рассказал нам обо всех приключениях, начиная с попадания в участок и заканчивая просмотром старых школьных документов.

- Так значит, они действительно украли деньги? - спросил я.

- Похоже на то, - кивнул Миша. - Но кому есть дело до советских рублей? Мне больше

интересно, кто такая Чардымова.

- Никогда не слышал, - сказал я. Сергей молча пожал плечами.

- Ну хорошо, - не сдался Миша. - Чьи фамилии мы знаем?

- Да всех, - после недолгой паузы ответил Сергей.

И мы принялись перечислять. Черненко, Спидоренко, Урусовы, Юлька Сербова - список оказался настолько обширным, что Мише пришлось записывать их в блокнот с номерами домов, в которых они жили. Это заняло у него целых три страницы.

- У тебя последний дом? - спросил Миша, когда мы закончили.

- Да, - кивнул я. - Напротив - сорок первый, там жила баба Марья Татьяненко. Умерла,

когда мне исполнилось три, а ей - девяносто восемь. Кого забыли?

- Вроде никого, - Сергей пожал плечами и на его лице отразилась глуповатая ухмылка.

- Разве что Витька. Мы переглянулись.

- А какая фамилия у Витька? - спросил Миша. Я вылупил глаза.

- Да хорош, - Сергей махнул рукой. - Витёк - пьяница. Из него учитель физкультуры, как из меня учитель физкультуры. К тому же там у тебя женщина.

Но, судя по Мишиному лицу, убедить его не удалось.

- Пойдём спросим его? - предложил я.

- Да, - кивнул он.

Так как дом Витька находился на соседнем ответвлении, мы потратили на путь минут пять. Домом то сооружение, в котором Витёк коротал дни до своей, без сомнения, скорой смерти, назвать язык не поворачивался. Когда-то это поместье с двумя парадными и большим двором ярко выделялось на фоне остальных серо-бурых построек благородным бордовым цветом. Стоя на массивной завалинке, деревянный каркас как-бы возвышался над миром, создавая ощущение величия.

К сожалению, Витькин гений на тридцатом году жизни толкнул его на выгодную сделку с пилорамой, которая экспроприировала половину строения в обмен на несколько бутылок водки. Теперь внушительная часть зала с белой печной стеной, представляла из себя эдакую веранду, пол которой ощетинился отпиленными досками и брёвнами. Крышу изнутри подпирали три новенькие, но очень хрупкие досочки.

Хозяин дома сидел, сгорбившись над невысоким столом на этой самой веранде. Он кутался в знакомую всем драную куртку из брезента и держал в руке дрожащий гранёный стакан. Когда мы подошли и с трудом забрались на высокий пол перед его столом, Витька не обратил на нас никакого внимания. На сухом лице его светился новый бланш, аккурат под левым глазом.

- Витё-ок, - протянул Сергей. - У тебя как фамилия?

Из того, казалось, выжали все соки. Которых и раньше не набралось бы на пипетку. Но сейчас он едва сумел поднять глаза, чтобы посмотреть на нас. Миша, почувствовав драйв, схватил стул напротив и сел.

- Слушай, - сказал он с мягкостью в голосе, которая, по моему мнению, не могла произвести никакого эффекта. - Нам очень надо знать, понимаешь?

И она не произвела. Витёк хотел пожать плечами, но не смог. Тогда Миша, вспомнив что-то, засунул руку в глубокий карман своей мешковатой куртки и выудил оттуда прозрачную бутылку, на дне которой плескалась водка. Глаза Витька немного вспыхнули, когда Миша вылил содержимое в его пустой стакан. Пьяница поболтал жидкость, словно дорогое вино, и выпил залпом, грохнув стакан об стол.

- Ну Чардымов, - прозвучал его высокий, хриплый голос. - А чё?

- Ах ты сволочь! - воскликнул неожиданно Сергей и сжал кулаки, не зная, что делать

дальше.

- У тебя сестра есть? - спросил Миша, не дав Витьку опомниться.

Лицо пьяницы помрачнело ещё больше.

- Это она тебе зарядила, да? - участливо спросил Миша.

Витёк кивнул.

- Где она сейчас? - мы втроём уставились на дверь в Витькино жилище.

- С утра в магазин пошла, - ответил он, ткнув большим пальцем за спину. - Пока не

возвращалась.

Миша сорвался с места и спрыгнул на тропу. Мы последовали его примеру и втроём ринулись к началу деревни, оставив Витька наедине с его мрачными мыслями.

24

Мы едва поспевали за Мишиным стремительным бегом. Я не понимал, куда мы несёмся и что нас должно там ждать. Валька закрыла магазин в семь утра, а сейчас было уже около девяти. Конечно, можно было встретить Верку идущей по тропинке с мешком продуктов, но это казалось маловероятным.

Когда развилка слилась в одну широкую дорогу у дома Клавдии Семёновны, я окрикнул Мишу и мы перешли на быстрый шаг. Большой фотоаппарат, перекинутый через его шею, болтался под правой рукой.

- Я должен был догадаться! - воскликнул он, сжав кулак.