-Ох ты... - покачал головой лейтенант. - А я и не знал.
-Да откуда тебе знать-то? - пожал плечами майор. - Сережка про этот день вспоминать сильно не любил. Говорил, он один ему страшнее всех войн вместе взятых.
Далеко-далеко, за хребтом, в Шайтановой долине раскатился мощный взрыв. Потом еще один. И еще. И тут же, словно это был сигнал, с противоположной стороны донеслось вертолетное стрекотание. Неужели за нами? подумал Кирилл, оборачиваясь.
Звено Ми-24 выскочило из-за дальнего хребта и стремительно пронеслось над ними, сбросив на дно ущелья мощный гул своих турбин. Гул расплескался между гранитными берегами и затих вдалеке волнами угасающего эха. Торопясь внести свою лепту в нарастающую канонаду, машины развернулись над "блокпостом" на девяносто градусов и нырнули в чашу Шайтановой долины, сев на хвост колонне.
Кирилл проводил их взглядом, чувству как произвольно, помимо его воли сжимается в кулак левая рука...
А на горизонте уже появились две маленькие, черные точки. Солнце, прорвавшее-таки облачную дымку, отрывисто поблескивало на сверкающих дисках лопастей...
*
Пол резко накренился и брезент, укрывавший Ракитина съехал набок. Кирилл обернулся и увидел безвольно откинувшуюся голову капитана. Маленькая, темная дырочка в верху лба была бы вовсе незаметна под волосами, если бы не тонкая полоска, протянувшаяся от нее к брови и демаскировавшая пулевое отверстие.
Он замешкался на мгновение, а потом решил поправить брезент, но Матвеев опередил его. Прижав автомат коленом, чтобы не ускользнул на очередном вираже, ефрейтор нагнулся и, подтянув брезент, накрыл голову покойного. Потом снова привалился к борту и покачал головой:
-Вот жизнь-то. Афганистан без единой царапины прошел, в Первую Чеченскую выжил, а тут, на каком-то паршивом перевале пулю схлопотал! Глупо. Ей богу, глупо!
-Не глупее других. - пожал плечами Кирилл, отворачиваясь к люку.
...Вертолет скользил вдоль ущелья. Мимо проносились однообразные, зеленые с серым склоны гор. Сзади шла еще одна машина.
Кирилл смотрел на бесконечное мелькание зеленки. Потом, вдруг, поднял винтовку и припал к прицелу.
-Стас. - позвал он. - Стас!
-Я. - Никифоров расслышал-таки свое имя за непрерывным гулом турбин, затопившим отсек.
-Видишь вон ту купу деревьев на скальном выступе, слева по курсу? Зацепи ее.
-Пулемет? Ракета? - поинтересовался Стас, прилежно наводя ствол пулемета на указанную цель.
-Не знаю. - ответил Кирилл, удерживая прицел на приближавшихся деревьях. - Просто подержи ее пока.
Стас кивнул, аккуратно доводя ствол по мере приближения цели.
-Кир, а ты слышал, - спросил он, вдруг, не оборачиваясь, - нам на следующей неделе сто дней объявить должны.
-Слышал. - сказал Кирилл, опуская винтовку. - Хорошо.
...Горы молчали.
Без устали нарезая упругие пласты холодного воздуха мощными взмахами лопастей, вертушки шли в сторону базы.
Глава X
...Потом плыви скорее прочь.
Ты завтра вспомнишь только ночь,
Столпы базальтовых гигантов,
Однообразный голос вод
И радугами бриллиантов
Переливающийся свод.
-Да. - вздохнул Кирилл, глядя на море. - Вот и лето прошло. Словно и не бывало...
-Почему - не бывало? - удивилась Лена.
Она будто не слышала песни, блуждавшей под сводами летнего ресторана, перемешиваясь со звоном столовых приборов немногочисленной публики и шелестом ветра в невесомых тростниковых занавесках, затенявших яркое, едва начавшее клониться к закату солнце...
-Ротару. - улыбнулся Кирилл, указав на монументальные концертные колонки в углу зала. В часы вечернего максимума они наверняка ревели на всю Ивановскую, нагнетая атмосферу веселой, бесшабашной гулянки, а сейчас вполголоса нашептывали тихую мелодию, плохо ассоциировавшуюся с огромными черными амбразурами их динамиков.
-Ах, Ротару! - сообразила Лена и требовательно постучала по краешку своего стакана.
Кирилл открыл полупустую уже бутылочку и налил ей минералки.
Даже сейчас, когда они зашли пообедать в ресторан, расположившийся на набережной Феодосии, носившей профессиональное, с точки зрения Кирилла, название, Лена отказалась от любезного предложения своего спутника пригубить вина.
-Ну, должен же я хоть как-то отблагодарить тебя за доставленное удовольствие!
-Да бог с тобой! О чем ты говоришь?! - отмахнулась она...
...Утром, когда Кирилл спустился в столовую к завтраку, Лена спросила его:
-Слушай, ты же хотел в Феодосию, в галерею Айвазовского съездить. Нет?
-Ну да, хотел. - ответил он, сообразив вдруг, что в поисках собственного вдохновения действительно забыл о планах посещения вожделенного музея, находившегося буквально в двух шагах.
-Так может, съездим?
-Сегодня?
-Да прямо сейчас! - махнула она рукой. - Соберемся да поедем. Если, конечно, ты не собирался работать.
-Работать? - Кирилл пожал плечами. - Да нет, не собирался.
Он действительно не работал уже несколько дней, чувствуя, что довел полотно до идеального состояния, до некоего фантастического, даже не снившегося ему прежде уровня совершенства. Оставалось лишь закончить внешнее оформление: раму и тому подобное. И... можно сдавать работу заказчику. Благо вернуться заказчик должен не позднее завтрашнего дня...
...-И как тебе экскурсия? - поинтересовалась Лена.
-Колоссально! - ответил Кирилл, ничуть не покривив душой.
Перед его мысленным взором до сих пор проплывали ряды грандиозных, монументальных полотен, навечно пленивших неукротимую стихию на тонкой хрупкости холста.
-Вот как надо работать! - сказал он. - Вот это и есть - классический шедевр! Полнейшее отсутствие оригинальности, на грани с тривиальностью...
-Даже так? - удивилась Лена.
-Естественно! Ну, вот скажи: где ты увидела у Айвазовского хоть какую-то надуманность или неестественность? Да у него же все просто до неприличия! Море, небо, иногда - краешек земли и корабли...
-Или то, что от кораблей осталось!
-Или то, что от кораблей осталось. И все! Понимаешь? Все! Никакого сюрреализма или же, прости господи, экспрессионизма. Максимальная простота. Прямо как на фотоснимке каком-то. А глаз все равно не отвести... - он покачал головой.
-Это, по-твоему, и есть признак мастерства? - спросила Лена.
-Конечно. Знаешь, у оружейников есть такая поговорка, ну или же мудрость, если угодно: "Сложно сделать - просто, просто сделать - сложно!" Вот так же и у нас: намалевать чёрт знает чего, нагородить тень на плетень, оглушить и эпатировать зрителя сиськами на ягодицах или же половым членом вместо носа - не такая уж и хитрая задача. При желании ее может решить едва ли не каждый дилетант с минимальным запасом фантазии. Жаль только - восторг и восхищение публики заканчиваются сразу же как проходит шок. Другое дело - сделать просто. Создать настоящий шедевр, не прибегая к сильнодействующим, бьющим по мозгам средствам и высосанным из пальца сюжетам типа: "Зелененькие инопланетяне пишут матерное письмо американскому президенту", а напротив, открыв неведомую прежде грань известного, если угодно, даже - избитого образа, лица, события, сюжета.
-Это и называется - создать шедевр? - Лена смотрела на него, склонив голову к плечу.
-Да. Именно это. - подтвердил Кирилл. - Нарисовать простую женщину, над улыбкой которой будут биться несколько поколений потомков, думая: в чем же ее загадка?
-А действительно: в чем?
