-Все? Или еще добавишь? - и указала глазами на стену.

Кирилл поднял голову и увидел развешенные на гвоздях металлические цепи. Длинные, тонкие металлические цепи, которыми обычно привязывают к берегу или причалу рыбацкие лодки. Годами мокшие в соленой черноморской воде, а потом еще бог знает сколько времени висевшие здесь, в этом заброшенном, пустом сарае, они покрылись толстым слоем оранжево-красной ржавчины, и, казалось, были готовы рассыпаться при первом же прикосновении.

Не спуская с них глаз, Кирилл распрямился и, обогнув кровать, подошел к стене. Сняв с гвоздя одну из цепей, он пропустил ее через сжатый кулак, чувствуя как шершавые, изъеденные водой и временем звенья, спаянные местами ржавчиной, будто сваркой, вновь обретают былую гибкость. Потом обернулся к Елене.

Не двигаясь с места, она смотрела, как он приблизился, сложил цепь сперва вдвое, затем вчетверо...

Нет, в ее глазах не было страха.

И все же она напряглась. Еле заметно, но напряглась.

Кирилл выждал еще какое-то мгновение, покачивая цепь и будто примериваясь к удару, а потом резко наклонился и схватил женщину за правую руку.

Она ахнула, когда жестокие, стальные звенья сдавили ее запястье, изумительно нежное, изящное запястье с синим изломом веночки под тонким бархатом кожи, обвившись вокруг него раз, другой, третий.

Надежно пленив ее руку, Кирилл привязал ее к металлической стойке спинки, обнес цепь вокруг спинки и быстро повторил то же самое с другой рукой.

Она больше не улыбалось. Напряжение, словно камень, сорвавшийся в пропасть, лавиной нарастало в ней. Глаза ее уже не манили, а скорее... спрашивали. О чем? Ему оставалось только догадываться.

Он хотел прикоснуться к женщине, но заметил, что ладони его покрыты густой, ярко-рыжей охрой. Стянув с себя футболку, он обтер руки, сминая и комкая белую ткань, покуда та не стала рыжей, впитав в себя ржавый пот, потом, не глядя, отбросил ее куда-то в угол и, склонившись над женщиной, бережно прикоснулся к ее покрасневшей щеке.

Елена вздрогнула и Кирилл, довольный эффектом, скользнул вниз по ее телу, чувствуя как оно отзывается на ласку. Добравшись до низа живота, он ласково поднырнул пальцами под тонкое, черное кружево. Потом сжал, смял, скомкал его, так что тугие, крученые ниточки затрещали, лопаясь и одним резким движением, не вниз, а вверх сорвал, заставив женщину болезненно ахнуть.

Распрямившись, он отшвырнул трусики прочь и замер на мгновение, пытаясь унять разошедшееся сердце.

Не вышло.

Мотор в груди работал на полных оборотах, словно насос чудовищной силы, вгоняя всю имевшуюся в организме кровь в одну, генеральную артерию.

Чувствуя нарастающую боль в паху, Кирилл стряхнул кроссовки и расстегнул ремень...

*

Приподнявшись на локте, он протянул руку и, аккуратно отбросив с лица Лены прядь волос, провел кончиком пальца по ее щеке. Она тихонько застонала.

-Больно?

-Угу. - кивнула Лена и уткнулась лицом в подушку.

-Прости меня. Хорошо?

-Это ты меня прости. - глухо, не поднимая головы ответила она. - Я не должна была...

-Мы не должны были. Прежде всего - я.

Хотя ты и не оставила мне выбора, хотел прибавить он. Но не прибавил.

Она глубоко вздохнула, но возражать не стала.

Кирилл тоже молчал, наслаждаясь покоем.

Дом спал, погруженный в тишину и темноту, и лишь неугомонные кузнечики под окном без устали выводили свою бесконечную серенаду, наполняя стрекотанием теплую южную ночь.

-Ты поэтому меня ударил? - спросила, наконец, Лена.

-Поэтому. - ответил Кирилл. - потому что я не должен был этого делать, а ты... ты просто не оставила мне выбора...

-Прости.

-Да ладно, что уж теперь-то...

-Если тебе очень хочется, можешь еще раз мне врезать...

-Уже не хочется! - рассмеялся Кирилл, обнимая женщину и, думая, что теперь-то уж врезать стоит кой-кому другому...

-А что ты подумал? - спросила она.

-Когда?

-Ну, когда только вошел туда... внутрь?

-В сарай?

-Да. У тебя был такой взгляд...

Кирилл улыбнулся. Порой самые драматичные моменты окрашиваются нелепыми, ироническими штрихами.

-Я подумал тебе стало плохо...

-Плохо?

-Ну да, плохо. Сама знаешь, после погружений иногда бывает... нехорошо. Ну, вот я и подумал - пока ты переодевалась, у тебя закружилась голова, или что-то в этом роде и ты прилегла на минутку...

-Спасибо за комплимент! - рассмеялась Лена. - Значит, ты подумал, что мне поплохело после погружения на пятиметровую глубину? Вот спасибо!

-А что мне было еще думать? - хмыкнул Кирилл. - Я никак не ожидал, подобного... ловушки. А когда понял... - он остановился. - Когда понял, поплохело уже мне...

-Извини...

-Да причем тут "извини"! - он досадливо пожал плечами и отвернулся. - Прощения будешь просить у Пашки... когда он вернется.

Лена с минуту молчала, а потом ответила:

-Надо будет - попрошу.

Даже не глядя на нее, по изменившемуся голосу, Кирилл понял, что она тоже отвернулась. Понял и едва слышно вздохнул. Мерзкий осадок, копившийся в душе с того самого момента, когда чувства вновь вернулись к нему среди еле уловимого аромата моря и старых рыбацких сетей, всколыхнулся, словно муть на дне бутылки с выдержанным вином, потревоженной неловкой рукой. Последняя фраза ему особенно удалась: покувыркался с чужой женой и сразу же поставил ее перед фактом: мол, разбирайся-ка ты, красавица, со своим мужем сама. А моя хата - с краю и я абсолютно ничего не знаю.

Безусловно, это был поступок настоящего мужчины.

-А когда Пашка обещал быть?

-Завтра...

-Завтра?!

-Завтра обещал позвонить. - договорила Лена и Кирилл записал на свой счет еще одно очко.

Паникерша, блин, мужского пола.

-А он не появится завтра ни свет ни заря?

-Не думаю. - покачала она головой и спросила, помедлив немного: - А что?

-Да нет, ничего. - ответил Кирилл. - просто я подумал: не стоит ли мне перебраться в свою спальню? От греха подальше.

-Решай сам. - пожала плечами Лена и устало забросила руку за голову. - Пашка без звонка ни за что не приедет. Не в его это привычке.

Несколько мгновений Кирилл рассматривал безупречный профиль ее груди, поднимавшейся и опускавшейся в такт дыханию, а потом решил...

*

Звонок становился все настойчивее.

Он ввинчивался в его сознание, вытесняя сладкую утреннюю дремоту. Кирилл недовольно закряхтел, соображая: когда же, наконец, отворят дверь и этот звонарь уймется. Он уже хотел засунуть голову под подушку, но в этот момент кровать вздрогнула, а спустя еще мгновение надоедливый перезвон, наконец-то, прекратился. Прошелестели торопливые шаги. Щелкнула дверь...

-Паша, привет! - раздался приглушенный голос Лены.

Электрический удар прокатился по его телу, заставив подскочить на кровати с широко распахнутыми глазами и замереть в ожидании...

-Да! Да, дорогой! Все хорошо. Я говорю: у нас все хорошо! Ты меня, что, не слышишь? Да нет, это у тебя что-то с мобильным. Ты не из офиса? А где ты сейчас... - ее голос слабел, удаляясь.

И точно так же слабело напряжение, сковавшее Кирилла. Он облегченно вздохнул и ухмыльнулся, окончательно приходя в себя. Да, стать персонажем легендарной анекдотической ситуации: возвращается муж из командировки, - это последнее о чем он мечтал в этой жизни!

Откинувшись на подушку, он блаженно потянулся и залюбовался игрой теней на противоположной стенке спальни. Утренний бриз без устали, словно испанский танцор - кастаньеты, встряхивал ветви молодого каштана, заслонявшего окно, а солнце прилежно проецировало упорядоченно-хаотичное мельтешение на стену...

Дверь распахнулась и на пороге появилась Лена.