— Лезвие было острым, — Джон не отрывает взгляда от рук Шерлока. — Но оно затупилось на конце, когда они… Бог мой… Собирали ее органы. Дерьмо.
Шерлок хмыкает, соглашаясь, и аккуратно раздвигает края раны, чтобы изучить брюшную полость. Не видно — слишком темно.
— Вот, — констебль подносит фонарик, освещая рану. Шерлок бросает беглый взгляд на помощницу. Хопкинс — так написано на бейдже. Она встревожена; это ее первое важное дело — отвратительное первое дело. Она внимательна и, возможно, когда-нибудь он даже назовет ее наблюдательной. Шерлок берет ее на карандаш — может статься, что он сумеет научить ее чему-нибудь.
Он возвращается к осмотру грудной клетки. Внутри раны что-то блестит, и на долю секунды Шерлок ослеплен внезапным бликом. «Внимание» — предупреждает он, опускает руку в разрез — не первый и не последний раз, когда она по локоть в чьем-то трупе — и находит ослепивший его предмет, точнее, несколько предметов: монеты, мелочевка.
Хотя, не совсем: каждая монета начищена и выглядит как новая, несмотря на то, что самой старой из них больше тридцати лет. Все разного достоинства, больше того: не только фунты и пенсы; вот канадская двухдолларовая монета, вот австралийский пенни, а вон евро. Убийца заядлый коллекционер или путешественник — а может, все вместе; не бог весть какая помощь в поисках (судя по статистике), но такая характеристика может помочь опознать преступника после поимки.
Никаких зацепок. Идеально.
— Меня, наверное, не должно удивлять, что ты светишься от счастья при виде распотрошенного трупа? — Джон кривится, но выглядит довольным. Шерлок улыбается.
— Интересно, — объясняет он. Это действительно интересно. И сложно. Ни отпечатков пальцев, ни следов. Оружия нет, известно лишь, что убийца воспользовался очень острым, гладким лезвием. Даже жертва до сих пор не опознана. — Серийное, — добавляет Шерлок. Преступление спланировано слишком тщательно; когда кто-то столь методичный находит причины для убийства, нет шансов, что он не убьет снова. Шерлок помещает монеты в предусмотрительно помеченный Хопкинс пакет.
— Я надеялся, ты этого не скажешь, — говорит Лейстрейд. Звучит так, будто в его понятии «надеяться» и «ожидать» — диаметрально противоположные процессы; он же не идиот.
Джон пристально изучает рану.
— Я думаю, ее вскрыли, позволив умереть прежде, чем начнут забирать органы.
Он хмурится, выпрямляется и отходит назад, чтобы взглянуть на пол.
— Пол грязный, — кажется, он удивлен.
— Конечно, это ведь подвал, — замечает Лестрейд. Шерлок игнорирует разговор и снова склоняется над органами. Джон на верном пути; они поймут это с минуты на минуту.
— Да, но позволь поинтересоваться — куда делась кровь? — вопрос Джона подтверждает мысль Шерлока. — Она истекала. Есть лишь немного крови на столе, и ни следа на полу. В теле ее тоже нет, так куда она делась?
— Похоже, кто-то здесь прибрался, — предполагает Лестрейд.
Шерлок издает смешок, но его заглушает голос Хопкинс:
— Если так, то пол был бы чистым. Сэр.
Туше.
Определенно, стоит приглядеть за ней. Шерлок не ожидал, что кто-то, кроме Джона, способен сделать верный вывод.
— Так ее забрали, — заключает Лестрейд. — Зачем? Вы же не думаете, что убийца ее пьет?
Шерлок находит это маловероятным. Ему кажется, он нашел объяснение, но он не уверен, что кто-то увидит связь между его наблюдениями и пропавшей кровью.
— Джон, — он зовет друга.
— Покажи мне что видишь, — говорит Джон. Шерлок на мгновение задумывается о своей реакции на желание Джона помогать везде и во всем, но решает вспомнить об этом позже. Вместо этого он указывает на расположение органов.
Джон озадачен, но все же послушно начинает анализ:
— Она была здорова, — правдивое заключение, но не то, что нужно Шерлоку. — Хм. Все органы в хорошем состоянии. Даже печень, — он осторожно дотрагивается до темной плоти.
Шерлок ждет продолжения.
— Тот, кто их вынул, знал, что делает, — Джон смотрит на Шерлока, ища одобрения. — Хирург?
Шерлок кивает. Было трудно, но все сработало. Без сомнения, знакомство Джона с его методами помогает. Он может работать; это осознание отзывается теплом во всем теле.
Тепло рассеивается, когда Лестрейд говорит, что пришлет смс с новостями — и Джон, к неудовольствию Шерлока, соглашается. Шерлок не хочет домой; он хочет исследовать здание, опросить жильцов, найти убийцу, узнать, что, почему, зачем…
***
Они едут домой.
Шерлок не возвращается к экспериментам с брауни. Он даже не заходит на кухню. Вместо этого он усаживается в кресло, складывает ладони в привычном жесте и не спускает глаз с Джона — тот отвечает смиренным взглядом, будто говоря: «Так, вот все и вернулось на свои места. Ага».
В следующий момент лицо Джона смягчается.
— Столько новых слов, — как будто эта фраза должна осчастливить Шерлока.
Но не похоже, чтобы он был счастлив. Он перестал испытывать гордость от успехов в терапии — в отличие от Джона. Слово «серийный» было встречено восхищенным и гордым взглядом, таким же, каким Джон реагировал на вещи вроде «она из Кардиффа и собиралась остаться в Лондоне на одну ночь»… Жалкая правда. Не важно, что говорят Джон и Джулия, он жалок, если остается печь печенье вместо того, чтобы рыскать по городу в поисках многообещающего серийного убийцы.
Тот факт, что Джон считает его неспособным закрыть дело, бесит даже больше, чем тот факт, что друг прав.
========== Просто дружим ==========
Джон спрашивает, что Шерлок хочет на ужин.
Шерлок его игнорирует.
***
Джон заказывает китайскую кухню: Дим Сам* и лапшу. Он выкладывает еду на блюдо и ставит его перед другом.
Двумя часами позже он возвращается, чтобы убрать тарелку в холодильник.
***
Джон говорит: «Спокойной ночи».
Джон спрашивает: «Ты не сдвинулся с места со вчерашнего вечера, верно?»
***
Джон готовит чай и тосты.
Шерлок играет на скрипке.
***
Джон выливает чай и выбрасывает нетронутый завтрак.
***
Кажется, терапия продлится вечно. Слишком сложно сосредоточиться, и Шерлок топчется на месте. Джулия беспокоится, спрашивает, что произошло. В любом случае, он не может ответить — так что просто молчит.
***
Джон включает радио.
Шерлок вырастает на кухне, вырубает приемник и бредет в гостиную, чтобы свернуться на диване клубком.
***
Джон спрашивает, не приготовит ли он ужин.
Шерлок отворачивается.
***
Джон делает заказ в индийском ресторане: две порции Карри и свежеиспеченные лепешки. Он выкладывает еду на блюдо и ставит его перед Шерлоком.
Два часа спустя он возвращается, чтобы убрать тарелку в холодильник.
Джон говорит: «Тебе нужно поспать, Шерлок».
***
Джон зевает.
— Я не пойду спать, пока ты не ляжешь в постель.
Шерлок прожигает его взглядом, затем встает и отправляется в свою комнату. Любой актер позавидовал бы такому драматическому таланту. Он ложится, укрываясь с головой, и поворачивается спиной к двери, прислушиваясь к шагам Джона.
Джон останавливается на пороге.
— Я просто хочу помочь, Шерлок.
Тот не шевелится. Джон уходит. Шерлок слышит, как наверху захлопывается дверь. Ему кажется, что друг никуда не уходил — все еще стоит на пороге, наблюдая.
Шерлок не собирается спать, но глаза закрываются против воли.
***
Джон заваривает чай и делает тосты.
***
Джон моет пустую чашку и выбрасывает тосты в ведро.
***
Шерлок отказывается от ланча. Джон — тоже.
***
Этот сеанс терапии похож на вчерашний: такой же разочаровывающий, скучный и бесполезный, он длится целую вечность.
После Джон тащит Шерлока в супермаркет. Шерлок мрачно следует за другом, но вскоре становится ясно, что Джон не собирается наполнять корзину, а лишь выгуливает друга в ожидании момента, когда тот выберет что-то или когда они проголодаются. Шерлок покупает картофель, лук, сыр и молоко. Он не злится, всего лишь не хочет, чтобы Джон голодал вместе с ним.