– Ах, ты тяжело трудился! – вскричала Лиана. – Да ты даже не появился на свадебном пиру, который я так тщательно и долго готовила. Ты оскорбил мою мачеху!

– И правильно сделал. Ее следовало бы как следует отшлепать по заднице.

– Наверное, ты бы с удовольствием это сделал, – сухо заметила Лиана.

– Да я бы и пальцем ее не коснулся, – тихо ответил Роган, разглядывая жену в свете уходящего дня. – Давай сядем за стол. Мой брат-висельник спустил нам ужин.

Ночь они провели в объятьях друг друга. Перед сном Роган прошептал, что «подумает» насчет достройки замка. Лиана поняла, что одержала великую победу.

Когда она проснулась утром, то увидела, что Роган с насупленным видом смотрит куда-то в сторону. Лиана приподнялась на подушке и увидела, что дверь камеры открыта. Зрелище показалось ей поистине удручающим.

– Давай ее снова закроем, – прошептала она.

– Нет. Нужно вернуться в мир и терпеливо сносить насмешки.

Лиана впервые подумала о том, в каком невыигрышном положении оказался лорд, запертый со своей строптивой женой, как какой-нибудь преступник.

Впрочем, времени размышлять на эту тему у них не было – в комнату вбежала Габи, скороговоркой сообщая различные новости. Оказывается, Сиверн распространил слух, что Роган сам приказал запереть его в темнице вместе с непокорной женой – дабы дать ей хороший урок. Поэтому репутация лорда не пострадала.

– А как же моя репутация? – насупилась Лиана.

– Все считают, что вы покорная жена, – строго сказала Габи.

– Я? Покорная жена?

– Не нужно ее так называть, – обеспокоился Роган. – Иначе нам не видать спокойной жизни. Я не хочу, чтобы мне поджигали постель.

Габи решила оставить при себе мнение относительно поведения своей госпожи. Сама она завоевала любовь мужа лишь благодаря самоотверженной любви и считала само собой разумеющимся, что остальные жены должны вести себя так же.

Лиана неохотно покинула узилище. Находясь здесь, она поняла нечто очень важное. Оказывается, многое, чему женщины придают большое значение, для мужчин ничего не значит. Роган вовсе не хотел назвать ее уродиной, он" не считал ее некрасивой.

У Лианы было ощущение, что мост преодолен и она ступила на безопасную почву. Казалось, впереди им ничто не угрожает.