Тогда, в 98-м и 99-м, денег, вдруг, не стало. Сказали - кризис. Но, мы же не американцы, чтобы бизнес закрывать по такому мелочному поводу. Работали дальше. Ты - мне, я - тебе. Все всем - должны. Кругооборот обязательств в природе. Оглянуться не успели - и кризиса - нет. Ну, у нас, у бывших "советских" жить без денег - в крови. Не привыкать. Не успели мы перейти психически с меновой торговли на денежные отношения. У нас ещё сохранилось кое-что, что не продаётся. Что дороже денег. Честь, слово, например.
Как там прекраснодушные мечтатели-утописты на заре социализма мечтали, что денег вообще не станет? И такое может статься. Только вот беда - все их мечты имеют один изъян - требуют человека, что будет жить по-совести. А вот это уже - нереально. Чтобы все, все поголовно - жили равно по-совести? Все равны. Всегда найдётся кто-то, кто будет жить "ровнее". Как там, про слабое звено? Не зря пелась песня, что все совки связанны одной цепью. Так и было. Но, слабые звенья - цепь разомкнули.
Говорили - свободу мы получили. А по мне - рабство мы получили. Денежные кандалы. Невидимые, но очень прочные и тяжёлые. Получили мы свободу от совести, от чести, достоинства. От - безопасности, спокойствия, благополучия. Свободу от будущего. Только в 21-м веке начали стягивать "цепи" обратно. И то... А-а-а, какая мне теперь разница?!
Возвращаюсь к моим, хм, баранам, что так и топчутся у Гильдии Наёмников.
- Пошли, - говорю, - да, название придумали?
- Нет. Но, яблоком - быть не хотим. Дед, а как называется вот это? - Молот мне показывает на почти Y-образную щель на наших шлемах.
- Игрек, - отвечаю я, - так и назовёмся - Игреки?
- Мне нравиться, - басит Атос-Корк.
- И - мне, - говорит Портос-Молот.
Арамис-Пятый - кивает. Кису - можно не спрашивать. Она, как тот Му-Му Герасима - на всё согласная.
- А сколько у нас шпаг - четыре... - вырвалось ассоциативное. Переглядываются, но уже привыкли к моим "чудинкам".
Клятва - простая, как законы робототехники - не причинять друг другу зла ни действием, ни противодействием. Ножи, кровь на пергамент, печать засияла, всё, клятва - работает.
- А теперь - танцуем! - пою я, - сегодня мы с тобой - танцуем. И забываем обо всём!
Нет, не танцуем. Дрова рубим. Огромную гору кругляков колем на поленья, складываем штабель стены. Клирик жалуется, что "эта война с Ересью в Порубежье" оставила его без прислуги - Послушников, а "эта глупая война за глупую девку" - без прихожан. Рубим, как заведённые. До темна. Но, святой отец (впервые вижу святошу, которого так и тянет именно так назвать) нас накормил, пусть и довольно просто, но обильно - каша, квашенная капуста, хлеб, что-то типа белого кваса или легкой браги. Да ещё и на ночёвку разместил.
И ещё часа два забавлялись теологическими спорами - сколько надо схлопотать скверны, чтобы оскверниться? Этот святоша увидел наши метки, но верно их распознал. Сказал, что ещё пара недель - сойдёт само. И Духа во мне учуял. Сетовал, что не дал ему Триединый Силы, а то - помог бы изгнать. На вопрос - почему не тащит меня на костёр - ведь во мне - сущность сидит, отвечает, что Тьмы и Скверны во мне не видит, значит - сущность не зловредная. Тоже - рассосётся?
А вот эта наработка Чеса, или как там его на самом деле звали, - показала себя отлично. Я про уравновешивание магических излучений - не придумал ещё название. Священник не увидел во мне ни родственного Света, ни вообще никаких магических проявлений. Стелс! Придумал! Не, не годиться. Как-то по собачьи. Пусть будет Скрыт. По-нашенски.
А метка? Дух говорит, что метка эта - другое. Чуждое. Её нельзя закрывать. Иначе - начнётся отравление скверной.
Утром - идём наниматься. Занимался нами солидный мужик, видно, что опытный вояка и чинный вельможа, с шикарными седыми бакенбардами.
- Что значит - "Игреки"? - спрашивает.
- Ничего, - пожимаю плечами, - имя это моё.
Нас оценили. Взвесили и посчитали. В зачет пошло всё - клятва, сформированная команда, неожиданно - он о нас слышал от купцов, получается - этакая рекомендация, своё вооружение, наличие обоза, амулеты защиты, которые казённый Маг тут же и зарядил. Положили нам аж 16 серебрушек в месяц.
И отправили на плац - учиться. Как в той песне - "Ты в армии теперь!" Опять!
*****
- Чтоб я ещё раз нанялся! - бурчал я, обливаясь потом, - будь проклят день, когда я сел за баранку этого пылесоса!
Стоящие передо мной в ряд бойцы моей роты посмеиваются. Стоим в полной выкладке на солнцепёке уже несколько часов. Это называется - осада.
Неделю продолжался процесс "формирования и боевого слаживания". Потом полторы сотни новобранцев, и нас - в том числе, погнали на фронт. И влили в войско. Тут у них - морской бой. Принц Белый Хвост осаживает несколько крепостей на территории Лося, а полководцы князя решили сделать блицкриг - собрали наёмный сброд, подгребли шваль со всех городов и посёлков (как раз в эту армию мы и угодили) и вторглись на соседние земли, надеясь отвлечь белохвостого Наследника.
Вторжение наше шло гладко и без сопротивления - некому сопротивляться в пустыне. Гладко всё было ровно до первой же крепости. Внешние валы и стены взяли в первый же день. И вот уже третий день просто стоим под стенами, обливаясь потом.
Осадная техника строиться "стройбатом" очень трудно и медленно. Может, их командира научить малому Петровскому загибу? Помогает, на практике доказано. А пока - стоим. Ждём вылазки. А защитники - сидят на стенах. Ждут штурма.
Так и ждём друг друга. Под палящим Светилом. Так вот и стоим, потеем. В полной броне - стрелы, иногда, долетают.
Мы, Игреки - латники - как белые вороны среди остального войска. Потому как тут повторяется история с вооружением Медвила - стёганки-фуфайки, кожаная защита, щиты, шлемы, редко - кольчуга. А мы - в латах. Нас долго не знали - куда же пристроить. По вооружению мы - золотые всадники (рыцари), но - пешком. И - простолюдины. Мы денёк попарились у шатра полковника, потом благородные подняли бучу этим ущемлением их достоинства - нас сослали в прочую пехоту.
Теперь стоим левофланговыми. По росту. Первый - Арамис. Велит. За ним - Портос. Принципий. Потом - Атос. Триарий. Я - последний. Что там, у римлян было четвертым порядком? Ничего? Преторианцы - это другое. Да и первыми у них были не велиты, только я не помню - кто. Это я от безделья ерундой - маюсь.
Ура! Лестницы волокут. Хоть какое-то развлечение. Нет, лезть на них - нет желания. А вот посмотреть на этих обезьян - прикольно.
Осаживаю Портоса. Обрадовался он. Герой, гля! Драться собрался! Глаза разуй! Я уже и так вижу, в горизонтальном положении, что обсчитался стройбат, инженерные наши войска. Лестницы совпадают со стенами высотой. Вы их как, под прямым углом поставите? Ну-ну. Похоже, сегодня города нам не взять. Хотя и дали команду "Вперёд!" Вперёд, так - вперёд! Он сказал "Поехали!" и махнул рукой.
Что, не хватило длины? Или - высоты? А куда вы лезли тогда? Под стрелы и кипяток? Стоим под стенами, как стадо баранов, накрывшись щитами.
- Айда за мной, - говорю, - раненных подбирать.
Игреки - идут. Залазим на вал, щиты - на спину, раненного на руки, как девушку. Пятый не может поднять никого. Ребёнок ещё. Ага, в бой, да за стол - как взрослый. И матерится - как взрослый.
- Прикрывай! - командую.
Сотник командует отход. Отходят. Спиной вперёд, кто-то спотыкается, падает, толкает соседа, через упавшего - ещё падают. Куча-мала. Строй сотни нашей рассыпался. Сотник орёт, как резанный. Отдаём раненных, идём обратно.
Подбираем, зажимаем раны, пальцами передавливаем перебитые сосуды, привязываем перебитые, сломанные конечности - к древкам стрел, рукоятям топоров, кускам древка копий. Несём, передаём, чтобы им там, в тылу, оказывали помощь дальше. И так - до темна. Не потому, что темно стало - живых под стенами не осталось.
