– Да, я. Ахт-Хтон, сын Хтон-Тера, отец Харда, по воле вашего бездарного Совета лишённого второго имени и судьбы. Тот самый Ахт-Хтон, которого по твоему приказу заразили вирусом метаморфии. Сейчас выгляжу так, что тебе лучше не видеть этого. Ты же у нас эстет. Я отвратительный урод, и продолжаю изменяться. Но я жив, всё ещё жив, и ум мой светел. Праведная ненависть, знаешь ли, отменно поддерживает дух в бренном теле. Долгое время я пытался понять, что двигало тобой, за что ты убивал меня так медленно и изощрённо. Ответа так и не нашёл. Просто потому, что он лежит вне нормальной логики. Но всё же риторический вопрос: зачем ты это сделал? Вот именно это, последнее – вирус? Совершенно же бессмысленное дело. Ведь я не стал воевать с тобой. Я сам написал прошение о переводе на Лавану. А-а, понял – это был прощальный подарок! Благодарю! – Ахт-Хтон с трудом приподнялся в кресле, отвешивая шутовской поклон.
– Зачем? Затем, что мог! Нечего было строить из себя великого умника – тоже мне, перспективный научник, надежда Зимара! Я тебе сколько раз твердил: не лезь туда, не поднимай эту тему? А? Но ты пёр, как безумный биз, тебе правда была всего дороже! Ну так и жри теперь всю правду, не обляпайся!
Ахт-Хтон оборвал его тираду взмахом руки.
– Заткнись, Слак. Тряхнули стариной – и довольно. Будем говорить о деле. Что буран – дело рук моих, надеюсь, теперь уж все сообразили? А раз я сотворил, то я и управляю. Так что и условия – мои. Справиться с перепрошитой системой могу только я, так что в ваших интересах, чтобы вирус меня не добил в ближайшую неделю. Это основной фактор риска для вас, поскольку иное устранение меня вряд ли возможно. Захват комплекса произошёл ещё вчерашним утром, и ситуация целиком под нашим контролем. Но я, наученный горьким опытом, запер управленческую часть комплекса, так что добраться до меня не сможет никто. С нами ребята из подполья, именно они отвечают за силовую часть операции. А, да! Они просили передать благодарность за то, что Совет не поскупился на экипировку функционалов. Вот только тренировать их следовало лучше, ленивые слишком. Да и умом особым не отличаются. Эм… – Элоим кашлянул. – Не отличались. С преамбулой – всё. Теперь о деле. По нашему плану, буран будет продолжаться ещё два дня. Кстати, снег идёт только над Эл-Малхутом. Закончится ли он вообще – зависит от того, как мы договоримся. Хочу заметить, что у меня припасены ещё пара-тройка торнадо. О, идея! Можно поднапрячься и устроить дивное цунами! Как вам мысль?
Ахт-Хтон откровенно глумился, но торжества в его голосе не было.
Слак-Поц, чей цвет лица последние минут пять медленно переходил из багрово-красного в бледный с прозеленью, прохрипел:
– Чего ты… х-хочешь?
– Сына. Сына хочу вернуть. Я знаю, что он жив.
– Х-хха… Да кто его держит? Он же у тебя знатный подпольщик, сам себе начальник, что ему мешает рвануть к дражайшему папочке?
– Один твой выползок и мешает. Вот он, – скрюченный палец Ахт-Хтона обличающе уставился в Тана. – Этот негодяй выкрал любимую женщину Харда и держит его на крючке шантажа. Ты знаешь, что он вынудил моего сына организовать покушение на Аш-Шера?
Собрание, до сих пор пребывавшее в напряжённом молчании, приглушённо загудело. Тан, ощущая на себе возмущённые взгляды, только ёжился да поводил плечами. Ситуация складывалась прескверная: якшания с подпольем ему не простят. Да и покушение на убийство высшего – тоже не шуточки. Хоть бы это в самом деле затянувшийся бэд-трип был, лучше сразу свихнуться.
Слак-Поц неопределённо качнул головой, не то отрицая услышанное, не то желая что-то подтвердить.
– Галму незамедлительно вернут в подполье. Твоему сыну никто не будет препятствовать. – Мгновенно переключившись, зарычал: –Тан! Действуй, ты всё слышал!
Тан-Дарк, с трудом концентрируясь, активировал рабочий функционал и передал ментальный приказ своим исполнителям. Убедившись, что они всё поняли, утвердительно кивнул, глядя на Слака.
Ахт-Хтон пристукнул по столу кулаком.
– Хорошо! Но этого мало. Я требую восстановления справедливости. Мой сын достоин инициации и права на собственное творение.
Зал возмущённо загудел.
– Да! Достоин! Требую вернуть право! – голос Ахт-Хтона, набрав силу, перекрывал шум.
– Не надо. Инициация ничего не даст.
Все присутствующие не сразу осознали, что эти слова произнёс новый голос, негромкий, но звучащий со сдерживаемой силой. Когда Тан вслед за остальными повернул голову к входной двери, он ощутил, что глаза его мимо воли раскрываются так широко, как никогда прежде.
У двери, сложив на груди руки, стоял Кир.
Услышав мерное повторяющееся шуршание, Тан затравленно заозирался – и в который раз за сегодняшний день не поверил своим глазам. В зале Совета происходило невозможное. Оседая в удобных креслах бесформенными кулями, элоимы один за другим отключались от действительности. Самые стойкие, успев осознать, что с ними происходит что-то не то, пытались бежать, но, едва приподнявшись, падали как подрубленные. Только Слак-Поц, вцепившийся побелевшими от напряжения пальцами в край стола, пока держался. «…Отравили! Что-то в воздухе, что-то распылили… бежать, надо бежать!». Ощущая, как внутри поднимается ледяная волна паники, Тан дёрнулся – и тут же замер, будто бабочка на булавку, наколотый на чужое намерение. Тело перестало ему повиноваться. Он с ужасом наблюдал, как его правая рука, обретшая собственную волю, медленно поднимается и замирает на уровне лица. От увесистой плюхи, влепившейся в левую щёку, потемнело в глазах и громко зазвенело в ухе.
– Теперь получше, Тан-Дарк? – голос Кира звучал бы участливо, если бы не плохо скрываемая ирония. – Я «повожу» тебя ещё немного, пока ты не научишься себя вести. Сейчас можешь ни о чём не беспокоиться. Отдыхай. Твоё перевоспитание продолжим чуть позже.
Тан согласно кивнул и застыл бездумным болваном. Отупение, целиком овладевшее им, воспринималось как блаженство. Оказывается, тонуть в сером море безволия может быть даже приятно.
– Браво, молодой человек, браво! – Судя по интонациям, Ахт-Хтон улыбался. – Эффектный выход! Как я понимаю, вы – Кир?
– Именно так. – Кир склонил голову в непринуждённом поклоне. – Рад вам.
Неуловимо быстрым движением руки он вернул на место начавшего вставать Слак-Поца. Тот с готовностью обмяк, сполз по спинке кресла и замер в расслабленной позе. Глаза его оставались открытыми, и по их выражению было понятно, что он осознавал происходящее, но вот владеть своим телом уже не мог.
Кир плавно повёл ладонью, рисуя пологую дугу, потом не глядя сделал шаг назад – и сгустившийся воздух с готовностью принял его в подобие ложемента. Он расположился в удобной позе и удовлетворённо улыбнулся.
– Однако… – произнёс Ахт-Хтон немного севшим голосом, – вы уже и это поняли?
– Да, именно потому и говорю, что в инициации Харда нет смысла. Вы же сами знаете.
– Конечно, знаю. И давно. Я очень дорого заплатил за это знание. Но Хард… Он честолюбив. Он шёл к инициации много лет, очень ответственно готовился и не сомневался в успехе. Результат тестирования его едва не сломал. А я не мог объяснить ему, как всё обстоит на деле – его бы после этого попросту устранили. Видел, как он страдает – и молчал, потому что надеялся спасти. Но надежда была недолгой. Однако мой сын всё же имел шанс выжить – и он им воспользовался, даже в трущобах выжил, более того, стал первым в подполье. Но, насколько я его знаю, от желания стать творцом он никогда бы не отказался. И сейчас я хочу, чтобы он мог реализовать мечту всей своей жизни. Просто потому, что могу дать сыну возможность сделать это. Вы понимаете, как это важно для отца – дать возможность своему ребёнку? Понимаете же?
Кир грустно усмехнулся:
– Понимаю. Прошу вас, не волнуйтесь, поберегите себя. Но… – он сделал паузу, наблюдая за вольтовыми дугами, возникающими на кончиках пальцев, – надеюсь, вы осознаёте, насколько он будет разочарован, когда откроется правда о Сферах?
