– Мистер Мелларк, – требовательно говорит Глава Гильдии, которому я не ответил, увлекшись рассматриванием камня. – Не заставляйте меня повторять дважды! Врач не будет ждать вас вечно!

Извиняюсь и тороплюсь, наконец, в больничный корпус. Гильдия строителей Второго занимает достаточно приличную территорию: здесь три жилых корпуса, еще здание, где непосредственно проходят занятия, и отдельно стоящая одноэтажная постройка, гордо именуемая больницей. На самом деле, максимум из медицинской помощи, которую тут можно получить, – согревающий пластырь во время простуды, или укол обезболивающего на случай, если ноет зуб. Именно поэтому раз в год сюда вызывают квалифицированного врача, который проводит полный осмотр всех, кто живет на территории.

Прохожу в смотровую, раздеваюсь до белья. Мне до сих пор бывает неловко показывать перед посторонними свою металлическую ногу, но стараюсь делать вид, что это не имеет значения. Медсестра, работающая в Гильдии, – женщина неопределенного возраста, всегда злая и неприветливая, бросив на меня скупой взгляд, начинает ругаться:

– Мелларк, вы последний! Думаете, нам заняться больше нечем, чем ждать вас до скончания дней?

– Так мне можно войти, или я зря стою здесь в исподнем? – мне не нравится, когда на меня повышают голос: это раздражает.

Женщина проскальзывает по мне взглядом, демонстративно облизывает пухлые губы – вероятно, она думает, что это выглядит чертовски сексуально, но на самом деле я почти физически ощущаю омерзение от ее рассматривания моего голого тела.

– Проходи, Мелларк, – наконец говорит она, и я тороплюсь исчезнуть прочь с ее глаз.

Едва я оказываюсь в кабинете врача, то замираю на пороге. На меня внимательно смотрит пара очень знакомых голубых глаз. Примроуз Эвердин. «Вот это я называю – неловко», – проносится в голове. Одно дело разгуливать в нижнем белье перед посторонними людьми и совсем другое, когда тебя видит в таком наряде младшая сестра бывшей жены.

– Все нормально, Пит, – улыбаясь, говорит Прим, видимо, поняв мое смущение. – Я сейчас врач, а не просто девушка.

Киваю и перевожу взгляд на мужчину в военной форме, который стоит у стены, – очевидно, охрана для врача: на территории Гильдии симпатичные девушки появляются не часто, так что предосторожность не повредит. «Удача точно не на моей стороне», – думаю я, с ужасом узнавая в солдате Хоторна.

– Очень мило, что я перед вами голышом, а вы при полном параде, – бурчу я.

– Хочешь, мы тоже разденемся? – предлагает Прим, хитро сверкнув глазами.

– Прим! – восклицает Гейл!

– Прим? – удивленно говорю я.

Девушка встает со стула и медленно, очень медленно, расстегивает верхнюю пуговицу халата. Я смотрю на нее во все глаза, не понимая, что задумала чертовка, а вот охотник реагирует быстрее:

– Ты что делаешь, Прим!? – рычит он.

Примроуз прыскает со смеха и, прикрыв рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос, садится на место.

– Расслабься, Гейл, все нормально.

Я ошарашено смотрю на этих двоих и не понимаю, что происходит. Девушка так ловко вывела Хоторна из себя, словно знает, на какие кнопки надавить, чтобы вызвать нужную ей реакцию. Только вот зачем Прим привлекать к себе лишнее внимание Гейла?

– Садись, Пит, – предлагает Прим, указывая на стул возле ее стола. – Можешь делать вид, что сегодня ты меня не знаешь – я только врач, хорошо? Мне нужно заполнить твою карту, и чем честнее ты будешь отвечать на вопросы, тем лучше, договорились?

Девушка вмиг превратилась в строго доктора, а я все еще стою перед ней, не соображая, как правильно себя вести.

– Да прикройся ты, наконец! – рявкает Хоторн, кидая мне откуда-то взявшийся белый халат. – Она и так сегодня целый день пялится на полуголых парней, так еще тебя не хватало.

Я не понимаю странных отношений, которые кажутся очевидными мне, но которые, видимо, не понимаю эти двое: Прим старается разозлить Хоторна, заигрывая с пациентами, а он распаляется, как ревнивый юнец.

– Вы вместе? – неловко спрашиваю я, натягивая халат и усаживаясь на свой стул.

– Нет! – хором отвечают они, изобразив на лице вселенский ужас.

– Я несу ответственность за Прим, – поясняет Гейл. – Если с ней что-нибудь случится, Китнисс мне не простит.

Моего относительно хорошего настроения как не бывало. Все последние месяцы я запрещал себе думать о Китнисс, а сегодня мир словно сговорился, чтобы напоминать мне о ней: сначала камень, потом появление Прим и Гейла, а теперь еще и сам охотник упомянул Сойку…

– Конечно, – бубнит Прим, раскладывая на столе ворох бумаг, – Китнисс, Китнисс, Китнисс… Она даже во Втором не спускает с меня зорких глаз. Я не маленькая! – заявляет она, бросив гневный взгляд на Хоторна.

– А я говорю – маленькая! – злится Хоторн.

– Иди ты! – обиженно произносит девушка.

Я бы и рад понаблюдать за их перебранкой, только все мои мысли вихрем вернулись к той, которая надежно заняла мое сердце. Мне хочется спросить, как она: скучает ли? Говорит ли когда-нибудь обо мне? Что Китнисс сказала Колину о том, где его отец? Моему сыну скоро три года, вопрос о том, почему у него нет папы, наверняка, уже назрел. Десятки, может даже сотни вопросов, но я задаю только один:

– Прим, ты не собираешься в Двенадцатый? Скоро у Китнисс день рождения… Я хотел бы передать ей подарок.

Замолкаю, потому что странная парочка смотрит на меня удивленно и молчит.

– Правда, Пит? – восклицает Примроуз. – Это здорово, но я пока не собираюсь домой…

– А я собираюсь, – перебивает ее Гейл. – Рискнешь передать со мной?

Я вспыхиваю. «Нет!» – твержу я себе. Давно спавшие демоны в моей голове просыпаются, вызывая агрессию и злобу.

– Обойдусь, – отмахиваюсь я. – Не очень-то и хотелось.

– Объяснишь? – сердито спрашивает Хоторн.

Сжимаю кулаки, пытаясь победить не к месту возникшие воспоминания. Что же такое, почему так сложно это сделать? Я ведь знаю, что они ненастоящие! Знаю! И все равно меня потряхивает от сильной внутренней борьбы.

– Гейл, не трогай его… – аккуратно говорит Прим, обходя стол и присаживаясь передо мной на корточки. – Послушай, Пит, – она берет мои руки в свои, – все хорошо, слышишь меня? Ты сейчас видишь что-то? – встревожено спрашивает она.

– Да… – выдыхаю я.

– Что именно? Расскажешь? – ее голос очень ласковый, заботливый.

– Он… И она… Они… – мне сложно говорить вслух, хотя внутренний голос надрывается. Второй я орет, что Хоторн был близок с Китнисс. Я знаю, что это ложь, но как мне заставить замолчать этот голос? – Они спали вместе!

– Ах ты ж, идиот! – кричит Хоторн. – Вот и смысл того, что я перед ним душу выворачивал? – ругает он.

– Гейл, выйди, – просит Прим, – пожалуйста…

Охотник мечется по кабинету несколько долгих минут и, наконец, соглашается все-таки оставить меня и Прим наедине. Девушка все еще сидит передо мной и держит мои ладони в своих.

– Пит, я читала про охмор, – произносит она. – Не буду врать, что по-настоящему понимаю, что ты чувствуешь, но одно я знаю точно – где-то там, внутри тебя, все еще живет тот парень, который когда-то очень любил мою сестру…

Я не двигаюсь, смотрю на Прим не моргая. Демоны затихают, убаюканные ее спокойным голосом.

– Между вами с Китнисс много всего произошло, но вы оба сильные: вы справитесь, если постараетесь. Ради друг друга, ради Колина…

– Я люблю ее… – произношу так тихо, что и сам не слышу своих слов, однако младшей Эвердин все-таки удается прочесть по губам.

– Я верю в это, Пит, – заботливо говорит она, проводя рукой по моим волосам. – Ты пережил Голодные игры, ты справился с мучениями, которым тебя подверг Сноу, ты даже избежал казни, когда убили самого Президента, – продолжает Прим. – Ты пошел в Гильдию из-за Китнисс?

Киваю. Мои щеки все еще пылают от признания, сорвавшегося с губ. «Люблю ее, люблю, люблю…»

– Ты справишься, – подбадривает меня девушка. – Ты ведь постараешься?

– Да, – уверенно говорю я. – Я постараюсь вернуться! Мне очень нужно вернуться домой!