- Выкладывай, лис: раз ты здесь, передо мной и даже заговорил- значит, дело важное.

Чародей рассказал всё о Мильфеле и решении Среброглазого.

- Мы должны найти человека,- сказал он напоследок.

Беата замерла и подняла на него ярко подведённые, чёрные, как ночь, глаза.

- Человека ли?

Уголки тонких губ Константина едва заметно приподнялись, и женщина поняла, что права.

- Вижу, я правильно тебя поняла. Сколько у нас времени?

- Времени в обрез.

- Ха!- она легко поднялась с большого мягкого кресла.- Впрочем, как обычно - ничего удивительного. Остальных предупредить? Хорошо, поняла: держу рот на замке. Пять минут, и я в деле.

- Торопись,- требовательно сказал чародей и ушёл.

Беата не спеша пошла к зеркалу, подхватила полупустой бокал с вином. Убедилась, что выглядит как всегда - отлично, допила Артранское полусладкое, которым так восхищался Саша, и отправилась к выходу.

Закрыла за собой двустворчатую узорную дверь и, стуча каблуками по мраморному полу, прошлась по коридору. И остановилась, сделав ещё несколько шагов.

Слева, на расстоянии вытянутой руки колонну подпирал высокий и худой, как смерть, мужчина в длинной чёрной мантии.

Ладонь Беаты почернела, через секунду скопившаяся в ней чёрная жижа брызнула незнакомцу в лицо. Но кислота прошла сквозь него; окроплённые ею колонна, пол и стена зашипели, теряя форму и расплываясь, словно воск. "Фантом,- догадалась Беата, удивившись, что не почувствовала его.-Чёртова иллюзия!"

- Какое тёплое приветствие. Теряешь сноровку.

Беату передёрнуло от голоса, слишком хорошо ей знакомого. Стиснув зубы, она резко развернулась и широко взмахнула рукой. Смолянистые брызги почти попали на мужчину, но он вовремя отступил назад и остался невредим. Чародейка приняла боевую стойку и, пока он не напал первым, придумывала план действий и решала, имеет ли смысл атаковать его заклинаниями. Мужчина деловито обошёл шипящую, прожигающую пол лужу, и не было похоже, что он сейчас собирался нападать.

- Ты не изменилась,- довольно сказал он и соединил руки в широких рукавах.

- Что ты забыл здесь?- прошипела чародейка.

- Дорогуша, сделай лицо попроще: как-никак, мы не виделись целых пятьдесят лет. И что значит - забыл? Даже Менторам иногда хочется, чтобы кто-то составил им компанию. А ты не понаслышке знаешь: не такие уж мы несговорчивые нелюди, коими принято нас считать.

Беата пыталась выйти на связь с Анитой, но ответа не было: цикл подошёл к концу, и она покинула Руимо. Произошло худшее из всего, что могло произойти: Ментор знал её как свои мерзкие, костлявые пять пальцев, которые привычно прятал в рукавах. Никакие уловки против него не сработают, а все её самые опасные и полезные умения и козыри в рукаве теряли эффективность: мало того, что Беата была перед ним как на ладони - он сам научил её всему, что она знала. Вероятность того, что он допустит ошибку, была мизерна.

В иной раз она бы постаралась избежать встречи с ним лицом к лицу: она прекрасно знала, что помимо того, что он искусный чародей, он, вдобавок, гораздо сильнее, чем кажется. Менторы всегда были сильнее. Но отпустить его, или сбежать - значит подвести Среброглазого.

-Melseren,- прошептала она, исчезнув; в тот же миг чёрной тенью возникла за его спиной и, молниеносно выхватив из ножен его кинжал, замахнулась.

Он был быстрее. Костлявая рука мертвой хваткой вцепилась в тонкое запястье Беаты, кинжал выпал, громко лязгнув. Ноги чародейки оторвались от пола и она с чудовищной силой влетела в стену; с грохотом рухнули картины, стеклянная ваза упала с полки и разбилась вдребезги. Стену за спиной Беаты рассекли мелкие трещины. Правое запястье, за которое схватился Ментор, неестественно вывернулось.

- Я столько дал тебе, столькому научил,- проворковал он, присев напротив неё. Бросил взгляд на сломанное запястье и, прошептав незнакомое Беате заклинание, провёл пальцем на её лбу горизонтальную линию. После этого чародейка поняла, что не чувствует свою магическую силу.

- Что ты сделал,- её зубы скрежетнули.

- Какое-то время ты не сможешь колдовать. Заклинание не совершенно, и держится самое большее - пол часа, но нам этого хватит с лихвой.

Беата съёжилась: он взял её искалеченную руку и принялся водить очень длинным, костлявым пальцем прямо по больному месту.

- В чём дело, дорогуша?- заботливо спросил он. Его мутные глаза недобро блеснули.- Неужели болит?

- Пошёл к чёрту.

- Не дерзи мне,- с той же интонацией произнёс он и крепко сжал запястье. Беата приглушённо взвыла, дёрнув ногами.- Ты же знаешь, как я ненавижу грубость.

Он ослабил хватку. Чародейка, тяжело дыша, смотрела на него испепеляющим взглядом.

- Значит, это ты шатался по ночам, ты снял барьеры.

- Ошибаешься: барьеры не моих рук дело. Я - гость.

Тихий смех вместо ответа разозлил Ментора.

- Какой же ты трус. Бегаешь от Константина второй день!

- Это не трусость,- возразил он,- а инстинкт самосохранения.

- Знаешь, ты тоже ничуть не изменился. Всё тот же мерзкий, самодовольный, трусливый негодяй!- теперь усмешка появилась на его лице. Беата, чувствуя боль в рёбрах, медленно пыталась встать на ноги.

- Готовься: Константин найдёт тебя. И, уж поверь, против него у тебя нет шансов.

Ментор взял её за голову и ударил о стену - не смертельно, но достаточно сильно и болезненно. Тело женщины плавно сползло на пол, в глазах пылали бессильный гнев и ненависть. Ментор, уязвлённый сказанным, разозлился ещё больше. Склонился над Беатой и, обеими руками взявшись за её здоровое предплечье, приблизился к лицу. Вдохнув аромат её волос, отчётливо сказал на ухо:

- По старой дружбе я оставлю тебя в живых, Ведьма из Ядовитой Топи.

Раздался омерзительный хруст.***

Деми остановилась. Уже в который раз настороженно обернулась, и не заметила ничего подозрительного - все изящные колонны, декоративные скульптурки на подиумах и высокие позолоченные светильники стояли на своих местах. Сам замок странным образом опустел: на пути не встретился ни слуга, ни стражник. Деми думала, что сходит с ума; позади всё время слышались шаги и затихали, стоило ей остановиться или обернуться. Но вскоре решила, что это ей чудится: Анита когда-то предупредила, что сперва у Пришедших появляются слуховые галлюцинации, и это - недобрый признак, свидетельствующий о том, что давно пора возвращаться в родной мир.

Посмотрев вокруг и убедившись, что визуальных галлюцинаций пока нет, девушка ускорила шаг по направлению к покоям Генри.

Коридор завершался обширным витражным окном высотой от пола и до сводчатого потолка. Заинтересованная, она подошла ближе.

В самом центре композиции подняв руку к небу, в котором светились три неясных силуэта, в другой - сжимая остроконечный серповидный посох, стояла длинноволосая женщина в синем. К ногам её склонились закованные в доспехи рыцари, на заднем плане на коленях стояли люди и, тянучись к небу, возносили молитвы. Все они были в поле, но не золотом, усеянном пышными колосьями; то было поле костей.

Немыслимо как столько мелких стеклянных осколков, передававших картину в деталях, вообще держались без перегородок: здесь явно не обошлось без волшебства. Каждый кусочек стекла имел идеальную форму, яркие цвета играли на каждом лучике солнца, отбрасывая блики на гладкий мраморный пол и бежевые стены.

- Оригинал "Поля костей" впечатлял,- бесстрастно сказал мужской голос, а после добавил с интонацией, скорее радостной:- Увы, произведение искусства погибло вместе с Серебряным городом, и мы лицезреем бездарно выполненную копию, в которой напрочь отсутствуют нюансы и важнейшие детали. К примеру, здесь очевидная ошибка - Мария взирала на поле с обрыва, а рядом с ней стояли остальные основатели.

Деми резко оглянулась. В нескольких шагах от неё стоял высокий мужчина в чёрном одеянии, с перехватывающими живот и пояс ремнями. Худой, но с широкими плечами, он прятал в рукавах сцепленные руки. Стрижен он был коротко, высокий лоб от виска и до середины перечёркивал тонкий, но очень глубокий шрам. Пучеглазый, с мутным взглядом, на веках не было ресниц; нос длинный, острый. На бледной коже вблизи хорошо просматривалась сетка синеватых прожилок.