— Я могу, когда это касается моей матери!

— Пойдемте. Давайте украшать. Можете ныть внизу. Может Ларри принесет вам сыр и скрипку.

— Ты невероятна. Ты просто ярая феминистка, — парировал Блейк за спиной.

— Чтооооо? — ощетинилась я, посмотрев через плечо, — Что это значит? — ярая феминистка? Я не была феминисткой. Мне просто не нравились мужчины и Блейк во главе списка. Хотя, должна сказать, он мне нравился гораздо больше, когда был рядом со своей матерью. Она была первым человеком, кого я видела, который ставил его на место. Мне нравилась Грейс. Действительно очень сильно нравилась Грейс.

Мы оторвались на полную катушку, украсив столы розовыми и фиолетовыми шарами и тарелками. Пи тоже нравилась Грейс. Я была счастлива. Очень счастлива. Я уже начала думать, что ее никто не любит, как я. А Грейс любила. Она души не чаяла в этой маленькой девочке, словно ничего больше не имело значения. Я точно знала, что она чувствовала, и мое настроение полностью изменилось. Я счастливо парила в облаках. Теперь, нам только бы затащить ее напряженного отца на борт.

Я наблюдала, как Блейк ходил вокруг, прижав один палец к уху, намереваясь работать. Если его телефон не был прижат к уху, его пальцы были прилеплены к экрану.

— Клянусь, я воспитывала его не таким, — уверила меня Грейс, отвлекая мой разочарованный взгляд от Блейка. Мой план, чтобы он наслаждался обществом Пи, таял с каждой минутой. Он не смеялся, когда она пыталась надуть шарик. Его глаза не сияли, когда ее ротик сформировал идеальное «О», и она завизжала. Ему плевать было, кокой счастливой ее сделал этот простой маленький торт. Блейк переживал о гольфе, и о том, что этот богатый ублюдок говорил Райану.

— Теперь ты понимаешь, почему я не могу находиться рядом с ним?

— Определенно, — сказала я, положив светло-фиолетовую вилку на место, — Но как вы можете держаться от нее на расстоянии, — я кивнула в сторону Пи, которая аккуратно раскладывала розовые салфетки на картонные тарелки. Одну за одной, она боролась с неуклюжими пальчиками, стараясь, чтобы они лежали идеально.

— Либо это, либо убить его. Он совершает глупейшие ошибки, а потом орет на меня за то, что я вмешиваюсь. Что матери делать?

— Вы могли бы пойти к нему и выкинуть его телефон в бассейн.

— Я летела бы следующим же рейсом обратно в Теннесси. А возможно, он бы меня утопил.

Я засмеялась, но знала, что она была права. Я покачала головой, посмотрев на Блейка, когда он ответил на очередной звонок.

— Вот, Пи. Держи вилки. А я пойду дам твоему папочке в живот.

Пи захихикала, ей понравилась идея, что я сделаю такое с ее папочкой. Я встала прямо перед ним со скрещенными на груди руками. Подняв брови, я постукивала ногой по полу.

— Ладно, мне пора идти. Спроси его об инвестициях в Вегасе. Он оттуда.

Я опустила руки и заорала на Блейка.

— Вы серьезно? Почему бы вам просто не уйти? Вы в любом случае там.

— Я говорил тебе, что у меня нет на это времени.

— Здорово. Идите, Блейк. Вы нам тут не нужны, но сделка отменяется. Вы можете либо найти еще кого-нибудь, чтобы осуществить ваши фантазии —

— Первое, это не фантазии, это организация времени. Второе, у нас уговор; ты не откажешься сейчас, после всего этого дерьма, что ты затеяла. Я до сих пор не могу поверить, что ты позвонила моей маме.

— Я не понимаю, Блейк. Она мне очень нравится. Почему она не является частью вашей жизни?

— Является. Дважды в год, этого достаточно.

— Этого недостаточно даже для Пи, чтобы знать, кто она такая.

— Мою. Дочь. Зовут. Лондон. Ты можешь это понять? — спросил Блейк разъяренным тоном через стиснутые зубы. Боже. Неужели он меня так ненавидит? Правда?

— Как угодно. Пойдемте. Надо надуть еще шариков.

Это задание продлилось всего на два шарика. Ему понадобилось быстренько ответить на электронное письмо. Когда Грейс посмотрела на него, желая вмешаться, я пожала плечами. Блейк был безнадежен.

Пи визжала, держась за ветки и притворяясь, будто ее сносит волной прилива. Я посмеялась над ней и посмотрела вверх по реке. Вскочив, я запрыгнула в свою одежду. В нашем направлении двигалась целая толпа туристов.

— Пи, давай. Вылезай. Кто-то идет, — громко прошептала я. Я впихнула ее в футболку и шорты, еще до того, как она выбралась на берег. Схватив наши вещи, мы бросились в траву и замерли. Это была просто группа ребят, сплавлявшихся вниз по реке. Две молодые парочки.

Пока мы ждали, когда туристы проплывут мимо, Пи сидела между моих ног.

— Может они пираты, — прошептала она.

— Тихо, — сказала я, шикнув на нее. Они были просто кучкой детей, но все равно мне не хотелось объяснять, что мы делали посреди леса. К этому времени нам нужно было быть уже в милях отсюда. К несчастью для них, им тоже понравилось наше место для плавания. Молча, мы наблюдали, как влюбленные голубки резвились в воде, прыгая с того же дерева, с которого прыгала Пи.

Один раз я прикрыла Пи глаза, когда одна из девушек обхватила одного из парней ногами и поцеловала. Это был не просто легкий поцелуй. Это был полноценный, трахающий, страстный вид поцелуя. Боже. На мгновение я подумала, что они начнут делать это прямо здесь.

— Давай, Джейк. Бери лодки. Пошли, найдем эту пещеру, — крикнул другой парнишка, вытаскивая рюкзаки и походное снаряжение, — Трахнешь ее позже, может быть в пещере.

Тьфу!

Я не могла закрыть ей и уши, и глаза одновременно. Девчонка отпустила его, и они помогли со связанным снаряжением. Почувствовав, что Пи напряглась, я легонько сжала ее руку, кивнув ей, чтобы она не двигалась. Девушки толкнули две пустых надувных лодки в траву, прямо перед нами. Мое сердце замерло, и я перестала дышать. Они стояли прямо там, на самом виду, и болтали о своем приключении.

Слушая их, я почувствовала отголосок неизвестной ностальгии. Можно было сказать, что они были лучшими подругами. Я думаю, мы с моей подругой Карен были также близки. После первого курса лечения рака у моей мамы мы уже не так часто встречались. Не думаю, что она смогла бы справиться со всеми последствиями болезни, а когда я перешла на домашнее обучение, мы потеряли связь.

Колесики в моей голове крутились, пока я держала Пи, желая, чтобы она вела себя очень тихо. Один из парней толкнул третью лодку в траву, и они разобрали свои рюкзаки. Не знаю, почему я переживала, что они узнают о нас. Они тоже находились в запретной части леса, и я сомневалась, что они занимались поиском похищенной маленькой девочки.

Когда их группа отправилась на поиски пещеры, я с облегчением выдохнула.

— Мне было страшно, — прошептала Пи.

— Почему? Мы больше, чем они. Мы бы их побили. Эй, Пи, что скажешь, если мы позаимствуем одну из их лодок? Не хочешь побездельничать, плавая по реке?

— Э-э, да.

Мы вроде как позаимствовали еще и большой симпатичный полиэтиленовый пакет. В него замечательно поместились и оставались сухими все наши пожитки. Я не оставила их с пустыми руками. Я засунула свой пакет для мусора под одну из лодок.

— Это так весело! — воскликнула Пи, когда мы проплыли три метра. Она сидела в лодке, расставив ноги, и раскачивала ее вверх-вниз, а я лежала поперек нее на животе. Невозможно было не улыбаться. Солнце припекало, вода была прохладной, а пейзаж - умиротворенным. Все вокруг нас было спокойным и безмятежным.

К двум часам дня, Пи набила пузико и начала зевать. Она подвинулась на свою сторону лодки, и я подняла ее руку. Мы лениво плыли, позволяя нашим рукам, опущенным в чистую воду, бороться с течением.

— А где мы будем на мой день рождения? — поинтересовалась Пи.

— Почему ты так переживаешь за свой день рождения? Он только через три месяца. Ты пытаешься меня перерасти? Ты ведь знаешь, что тебе придется пойти в детский сад, да? — поддразнила я.