– А ты помнишь времена до войны? – спросил Ганс. Щека у сержанта коротко дернулась.
– Забыл. Давно было, – отрезал он.
С городских стен брызнула искры в небо очередная шутиха. Сержант опять усмехнулся – криво, одними губами – и сказал:
– Ладно, пошли капитана поищем. Не видел его?
– У себя, – неспешно ответил стрелок.
1—2
Пополнение
– Капитан Лесли? Наконец-то я Вас нашел! – голос из-за спины был столь бодр и жизнерадостен, что Яков чуть не попросил незнакомца потерять его обратно.
Впрочем, капитан прибил это желание на месте, обернулся и, как мог вежливо, поздоровался с окликнувшим его человеком.
Тот был совсем молодой, высокий, еще полный юношеской угловатости. И лучился такой жизнерадостной улыбкой, что капитану стало не по себе.
– С кем имею честь? – спросил Яков, рассматривая незнакомца. Высокий, с черными, упорно сопротивляющимися расческе волосами. Простое, круглое лицо со сверкавшими неподдельной радостью глазами. Изрядно потрепанный в пути долгополый серый камзол – похож на тот, что носят благородные господа, но сукно домотканное. И шпага на боку. «Странно, для пехотной – слишком длинная, для кавалерии – слишком короткая». Впрочем, на коллегу капитана юноша был никак не похож. Пока Яков довольно невежливо рассматривал незнакомца, тот заливался соловьем:
– Знаете, капитан, а я Вас уже целый год ищу. Вначале в Саксонии…
«Откуда мы вовремя унесли ноги», – додумал про себя капитан, внимательно слушая незнакомца.
– … Потом мне сказали, что вы стоите в северной Баварии – знаете, в чёрном лесу.
«Это над парнем кто-то подшутил и довольно гнусно. Я бы в тот лес за всё золото мира не сунулся»
– …Тамошние крестьяне удивительно недружелюбны…
«Настолько, что все армии обходят тот лес десятой дорогой».
– …И, наконец, нашёл Вас здесь, – почему-то парень искренне этому радовался.
– Очень рад, но с кем имею честь?
– Ой, извините, я не представился, – лицо у парня сменилось с радостного на огорчённое, – барон фон Ринген унд Лаис, – а дальше пару ничего не говорящих капитану названий, – ну, то есть сын барона. У меня…
Тут парень начал рыться по карманам и складкам одежды – долго, судорожно. Выражение лица пару раз прыгало от радости к отчаянию и обратно, по мере того, как очередной карман оказывался пуст. Капитан тем временем еще раз оглядел собеседника:
«Может быть, и настоящий барон. Со старой грудой камней, издалека похожей на замок, славным предком, ходившим еще в крестовые походы, и без гроша за душой. Я и сам такой».
Тут, наконец, был найден и торжественно извлечён на свет божий запечатанный конверт.
– Вот, пожалуйста.
Капитан внимательно рассмотрел печать, пощупал бумагу – венецианская, белая, очень дорогая. Осторожно вскрыл. На бумаге четким бисерным почерком было аккуратно написано:
«Их Светлость, графиня Амалия фон… передает капитану привет и просьбу не забывать бедную вдову…»
Ничего себе. Эта бедная вдова наводила ужас на всех, включая их величество императора. Госпожа теща верховного главнокомандующего – главнокомандующие, правда, менялись, а неофициальный титул графиня держала цепко. Говорили что, в лагерях у костров про неё говорили много чего, шёпотом и оглядываясь. Якову хватало и того, что видел сам. С графиней они уже встречались пару раз. Первая встреча стоила Якову пол-роты убитыми и двух седых прядей в голове. Вторая, совсем случайная, заставила одного имперского князя сильно пожалеть насчёт измены кайзеру. А заодно и насчёт не выданного роте жалования.
Глаза капитана пробежали по тексту дальше:
«И просит оказать протекцию и предоставить место в роте многообещающему юноше из хорошей семьи…»
– Вы уверены, что это мне? С таким письмом Вас примут в любой из гвардейских полков в Вене. Да и худшего времени для поступления в армию, чем сейчас, не придумаешь. Сейчас мир, карьеры не сделаешь.
На лице у парня отразилось такое отчаянье, что капитан мгновенно передумал. Мало ли какие у человека обстоятельства. В любом случае, отказывать подателю такого письма себе дороже.
– Добро пожаловать в ряды… юнкер.
Паренёк просиял и вытянулся в струнку:
– Почту за честь…
Подошедшие на шум Мастер-сержант с Гансом старательно спрятали улыбки за широкой капитанской спиной.
Капитан сдал молодое пополнение им с рук на руки и пошел к полковнику – выяснять, на каком они свете. Впрочем, в этот день ничего нового не узнал. Полковник О`Рейли старательно лечил тоску «настоящим ирландским» виски, который его орлы гнали из ружейных стволов, в штабах тоже ничего серьезного, кроме «ждать указаний» не сказали. Зато встретил старого приятеля – Свена, теперь премьер-майора шведской армии. Когда-то они с Лесли вместе начинали службу в одном полку под знаменами шведского Густава-Адольфа. Потом Свен попал в госпиталь, а Яков… А Яков в итоге оказался на другой стороне, под черными орлами империи. Поболтали, вспомнили старых знакомых, договорились на завтра – встретится да раздавить бутылку-другую. Но на завтра Свена принесли мертвым из ближайшего леса. Первые дни мира оказались на редкость кровавыми.
1—3
Мир
Крестьяне окрестных деревень отпраздновали приход мира обстоятельно, с выдумкой. Развесив по разлапистым лесным елкам императорских сборщиков контрибуции. Они поспешили: конгресс подписал мир и, с чувством выполненного долга, разъехался. Сизифов труд по роспуску армий и поиску денег на выплату жалования достался какой-то специальной комиссии. Которая соберется. Когда-нибудь.
«Вот как смелых найдут, так и соберется», – думал капитан, слушая в штабе генеральские разглагольствования.
А пока по-прежнему: войны уже нет, контрибуции, постой и прочие военные невзгоды еще есть, а армиям велено стоять под ружьём да ждать. У моря погоды, наверное.
Первым, что Яков услышал, вернувшись в роту, был бодрый сержантский рык – ветеран натаскивал молодое поколение.
– Кто наш враг?
– Французы, шведы и еретики, герр Обервахтмайстер, – отвечал свежепринятый юнкер, полным энтузиазма голосом. Капитан усмехнулся.
– Во-первых, рота у нас наполовину островная, так что не вахтмейстер, а мастер-сержант. А во вторых, ответ неправильный. Французы и Шведы – это противник. Достойный и уважения к себе требующий. Еретики – добыча. А вот кавалерия – это враг, – тут старый волк попал на свою любимую тему и долго разглагольствовал об отдельных, слишком много о себе думающих любителях лошадок с грязными голенищами. Потом перешёл на честь главнейшего из всех родов войск – непобедимой и легендарной имперской пехоты. И о необходимости эту честь защищать и поддерживать. Методом немедленного закапывания всех, кто… Молодое поколение перенимало опыт – внимательно, чуть не с раскрытым ртом. Капитан подумал, что при таких инструкторах парня прибьют ещё до заката, вмешался и напомнил, что дуэли в армии запрещены.
