- Говорю, что ты красивее, чем твой брат. Цвет волос интересней и карие глаза очень с ним гармонируют.

Он говорил, продолжая задумчиво рассматривать карточку, потом поднял на меня взгляд и добавил:

- Да и телосложение у тебя лучше, чем у него.

- Прекрати, - сказал донельзя смущенный его словами.

- Почему? Неужели я в чем-то соврал? Если ты не веришь мне, то можем спросить у кого-нибудь другого.

- Окане, - протянул обреченно, - просто непривычно, что кто-то делает мне комплименты.

- Я не делаю тебе комплименты, - сказал он убежденно. - Лишь констатирую факты. Если бы захотел сделать комплимент, то сказал бы что-нибудь вроде этого...

- Перестань, - попытался его остановить, но он поставил рамку обратно на полку и подошел ко мне почти вплотную.

- Сказал бы, - чуть поднял руку и коснулся моих волос, - что у тебя очень мягкие волосы. Я бы сказал, что эта прядка, - легонько потянул меня за небольшую кудряшку, - очень мило выбивается из прически.

- Окане, - вдруг стало трудно дышать, - перестань!

- Я бы сказал, - коснулся моих запястий, - что у тебя изящные руки, почти как у музыканта, только лучше. А потом добавил бы, - тут он наклонился совсем близко ко мне и втянул носом воздух, - что от тебя очень приятно пахнет. Вот это были бы комплименты, - произнес Окане уверенно и отстранился, - а то лишь констатация фактов.

- Никогда так больше не делай, - сказал ему в спину, потому что этот невозможный аулон уже отвернулся и продолжил кружить по моей комнате.

- Почему? - замер у шкафа с одеждой. - Можно?

Кивнул, и он распахнул дверцы.

- Потому что это очень смущает, - выпалил.

- Что именно? Мои комплименты или то как я говорю факты? - он чуть ли не с головой зарылся в мой шкаф, казалось, искал там, по меньшей мере, сундук с сокровищем.

- И то, и другое. Прекрати рыться в моем шкафу! Что ты там вообще ищешь? - удивленно подошел к нему сзади и тоже заглянул внутрь.

- Вот это! - удовлетворенно воскликнул Окане, извлекая на свет мой шейный платок факультетской расцветки.

- Зачем он тебе? - недоуменно перевел взгляд на синий кусок ткани у него в ладоне. - У тебя же есть свой. Да и вообще, по-моему, их уже никто не носит, - с сомнением смерил взглядом его находку.

- Ты что? - посмотрел на меня скептически. - Теперь это будет моим талисманом.

С этими словами он отошел к зеркалу и элегантно повязал платок на шею. Надо сказать, что если смотреть в общем, то Окане очень шла эта деталь гардероба, и он даже не выглядел глупо, как допустим смотрелся бы при полном параде я или любой другой обычный студент. Может, сказывались аристократические черты лица или же просто вся манера поведения, но шейный платок не делал из него дурака. Один только минус - цвет. Мой платок был яркого синего оттенка, тогда как рубашка Окане цвета спелой травы, смотрелось странно и в какой-то степени кричаще.

- А ты не находишь, что синий с зеленым не слишком сочетаются?

- Ты хоть раз надевал этот платок? - спросил вдруг Кароне, отворачиваясь от зеркала.

- Да, на церемонии поступления, к сожалению, это обязанность - одеться по всей форме на такое торжественное событие. А что?

- Тогда я его беру, - сказал Окане, счастливо улыбаясь.

- Но зачем он тебе?

- Буду носить, - произнес как нечто само собой разумеющееся.

- А чем тебе не нравится твой?

- Просто твой мне нравится больше!

Кароне смотрел на меня своими честными зелеными глазами, и я не мог понять шутит он или говорит всерьез. За эти безумные двое суток, прошедших с момента нашей первой встречи, этого аулона было слишком много в моей жизни, он занимал собой и мысли, и свободное время, а теперь еще и комнату. Поэтому теряться в догадках относительно нового доказательства эксцентричности техника совершенно не хотелось.

- Окане, - сказал изможденно, - давай снимай с шеи эту ветошь и отправляйся к себе в общежитие. Я очень устал за сегодня.

- А он тебе что нужен? - в голосе собеседника проскользнула нотка обиды.

- Нет, но...

- Ну, раз не нужен, значит, я его заберу, потому что он мне нравится. Или тебе жалко отдать мне вещь, которую ты сам не носишь?

- Нет, не жалко. Ладно, - сказал, сдаваясь, - бери. Только иди уже, ладно?

- Хорошо, - он прямо светился от счастья. - Надеюсь, завтра ты придешь на бой?

- Мечи? - обреченно.

- Да.

- Только если ты пообещаешь быть осторожным и специально не красоваться.

- Хорошо, но почему...

- Потому что не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - удивительно, но это действительно было правдой.

- Со мной не может...

- Иди уже.

Открыл дверь и вытолкнул его в коридор.

- До завтра, - последнее, что услышал, перед тем как остался в комнате один.

Рухнул на кровать и вдруг задел что-то ногой. Удивленно посмотрел вниз и увидел апрадиты.

- Вот идиот!

Окане забыл у меня свои апрадиты. Наверняка это какой-то умысел. Точно. Больше ни за что не куплюсь на эту его беспечную улыбку. За все недолгое время общения с этим аулоном я понял, что если он что-то делает, значит, у него на это есть серьезная причина и никак иначе.

Спустя несколько минут решил, наконец, раздеться и лечь спать. Скинул одежду, в беспорядке повесив ее на стул, и с удовольствием растянулся под одеялом. Я так устал, что мгновенно провалился в сон.

Глава 4. "Как теплая одежда защищает от стужи, так выдержка защищает от обиды. Умножай терпение и спокойствие духа, и обида, как бы горька ни была, тебя не коснется". Леонардо да Винчи

Шум студенческой столовой невозможно было перекрыть, казалось, ничем. В Академии обучалось порядка шестисот студентов, пять факультетов по шесть курсов на каждом и по двадцать человек на одном потоке. Именно поэтому каждому факультету выделялся один этаж в жилом корпусе, в котором также, в подвале и под крышей, находились бассейн и несколько общих комнат отдыха и тренировочных залов. Редко когда все студенты собирались вместе в столовой, у многих старших курсов факультативы были назначены на разное время, разной длительности и прочего. Но несмотря на это, в обеденном перерыве в зале всегда было шумно, слышался несмолкаемый гул голосов, звяканье столовых приборов и прочие, присущие всем трапезам, звуки. Я как раз занял один из свободных небольших столиков у панорамного окна во всю стену, когда рядом неожиданно сел Сэм. Заметив, что медик без подноса, а значит хочет поговорит, отодвинул еду и приготовился слушать.