– Мне не нужны слова, чтобы видеть счастье в твоих глазах, Хави, – чуть слышно произносит муж, разворачивая меня к себе и склоняясь к губам. – Ты купаешь меня в своей любви, что меня сносит от одного твоего взгляда.
Поцелуй выходит неспешным, тягучим и очень нежным. Так можно целоваться бесконечно, но синхронно заурчавшие желудки заставляют нас друг от друга отпрянуть и рассмеяться.
– Есть телефон круглосуточной службы доставки, – виновато смотрит Колин на мое расстроенное лицо при виде выключенного холодильника, в котором нет даже бутылки минералки. – Мне они открыли почти неограниченный кредит.
– Давай закажем пиццу, а пока она едет, примем душ? – стягиваю через себя больничную рубашку и, бросив ее в лицо альфе, убегаю в ванную, не особо надеясь, что преуспею, но отчаянно желая быть пойманным, зацелованным и вымытым своим собственным мужем. А еда может подождать…
Ожидания сбываются. Меня нежат в огромной чугунной ванне, доставшейся от прежнего владельца квартиры, намыливая и невинно лаская от пяток до макушки. Мысленно возношу осанну Луи, который уговорил меня в свое время не выбрасывать ее в угоду душевой кабине, которой и так нашлось место здесь же. Теперь понимаю, зачем.
– Моя очередь! – безапелляционно заявляю супругу, выхватывая из его рук губку. – И не возражай.
Он посмеивается и поднимает руки в притворном поражении.
– Делай все, что захочешь, радость моя, – ха, это он думает, что я себя буду намыливать, а он, так как раненый, избежит совместных водных процедур? Ну уж нет.
– Раздевайся, – смотрю на держащиеся на бедрах джинсы. – И иди в душевую кабину. Я сейчас. Ты ранен, поэтому я вымою своего защитника…
Муж ничего не говорит, но подчиняется. Господи, в горле пересыхает, когда он встает предо мной обнаженным, а в паху просыпается знакомое томление, которое, не надо быть предсказателем, чтобы догадаться, вскоре разойдется по всему телу огненными стрелами желания...
Вылезаю из ванны и на плохо слушающихся ногах иду в душевую кабинку, где вдвоем очень тесно, но в нашем случае это не недостаток. С наслаждением обнимаю Колина сзади и начинаю скользить губкой по широченным плечам, рельефной спине, постепенно спускаясь к крепким ягодицам, безупречным бедрам и точеным икрам. Ты абсолютно прекрасен, муж мой.
– Повернись, – хрипло прошу, оставаясь сидеть на коленях и ощущая тепло водяных струй, что неспешно стекают по моему телу.
Когда он поворачивается, я опять приступаю к намыливанию. Узкие ступни с длинными пальцами, икры, колени, бедра… Целую каждый дюйм этих бесконечно совершенных ног, поднимаясь все выше. Губкой касаюсь крупного, чуть подрагивающего от моих прикосновений члена. Намыливаю и его, поднимая взгляд на судорожно выдохнувшего мужа. Да, дорогой, ты сам сказал, чтобы я делал все, что хочу. А я хочу ласкать тебя. Смываю мыло с губки и набираю чистую воду, чтобы избавить от пены такую важную часть тела. Ровно для того, чтобы вернуть мужу долг, который за мной числится еще с той поры, как…
– Хави! – кажется, он произносит это на инфразвуке, а руки… руки Колина вцепляются мне в волосы, когда мои губы прикасаются к головке, язык слегка проходится по натянутой, как струна, уздечке, а пальцы поудобнее перехватывают основание члена.
– Я неопытен в таких ласках, но очень хочу научиться… – опускаю голову и насаживаюсь ртом на всю глубину… – Если ты подскажешь, как сделать, чтобы тебе понравилось…
Делаю еще пару... Пару десятков посасывающих движений, чувствуя, как движется кровь по сосудам, и горячая плоть приподнимается и становится еще более твердой. Отрываюсь от этого захватывающего занятия и смотрю на привалившегося к стенке душевой Колина, который в этот момент приоткрывает веки, чтобы посмотреть на меня совершенно поплывшим взглядом.
– Колин? Тебе плохо? – машинально провожу по всей длине уже очень большого члена рукой и обрисовываю большим пальцем контур головки. – Я что-то не то…
Договорить не удается, потому что меня буквально дергают вверх и сминают губы в напористом и захватническом поцелуе. Муж подхватывает меня под ягодицы, продолжая жадно исследовать мой рот, потирается своим напряженным членом о мой, и мне ничего не остается, как обхватить его торс руками и ногами, чтобы прижаться еще теснее. И делаю это совершенно вовремя, потому что Колин решает выйти из кабинки, не разрывая объятий.
– Что-то не то? – переводит муж дыхание, прервав поцелуй, – о да, дорогой воробышек, тут все не то. Мой невинный муж, оказывается, не неопытный цыпленок, а любопытный искушающий демон, в своей жажде знаний способный соблазнить за пару секунд. И это сводит с ума и лишает контроля, Хави…
Меня аккуратно, но все же впечатывают спиной в стену, приподнимают и принимаются растягивать уже промокшие от смазки стенки моего входа, вырывая у меня стоны наслаждения. Один палец. Два...три.
– Твоя рука… – взгляд случайно падает на промокшую повязку, – нет, Колин, отпусти меня.
– Обопрись на стену и прогнись, – сам не понимаю, как в одну секунду выполняю приказ мужа и оказываюсь в самом приглядном положении.
– О-ох!.. – гибкие пальцы сменяет язык. Меня вылизывают, называют самым вкусным на свете, губами и языком ласкают звездочку ануса, проникают внутрь, раздвигая податливые стеночки и заставляя меня стонать в голос и просить… просить… О прекращении или о продолжении, сам уже не понимаю…
– Колин, пожалуйста, – выгибаюсь и открываюсь навстречу ласкам еще сильнее, почувствовав, как член ткнулся в горячий и истекающий соками вход. – Даваай!..
Дальше я помню только все ускоряющиеся шлепки его бедер о свои ягодицы и невероятную гамму чувств, идущих откуда-то из глубины живота. Чувств, заставляющих все сильнее подаваться бедрами на каждое встречное движение, принимать и навязывать все более бешенный темп, извиваться, насаживаться быстрее и глубже, кричать, умолять и сходить с ума от заполнившего ванную комнату нашего общего запаха… Запаха, который делает и без того обостренные ощущения еще более яркими. Мое нутро скручивает финальной судорогой так, что я могу прочувствовать, с какой силой сжимаются и обхватывают член Колина гладкие стенки.
– Хави! – выкрикивает муж мое имя, и я с восторгом принимаю его разрядку в себя, испытывая еще одну волну оргазма, после которой мои ноги подкашиваются, не выдерживая шквала ощущений. Колин опускается вслед за мной, так и не выходя из меня… Как же приятно ощущать его внутри…Ох… распирает…
– Колин?! – осознание того, что только что произошло, пугает и волнует одновременно. Сцепка… Беременность. Риски. Судьба Микки. Ой…Пытаюсь высвободиться, но… тщетно… тело протестует и посылает еще одну сладкую конвульсию, противостоять которой я не могу и не хочу… – И что теперь?
– Я люблю тебя, – шепчут мне на ухо. – Все будет хорошо, я обещаю…
====== Бонус к сорок шестой главе ======
Он вновь позволил инстинктам победить разум. Как и в первый раз, когда приревновал мужа на пустом месте. Как тогда, когда позволил себе откликнуться на мольбу Хави, позабыть о смертельной опасности и взять невинного, неопытного, но такого отзывчивого и искреннего в своих чувствах мужа, наслаждаясь каждой секундой их близости. Как тогда, когда сущность альфы взяла верх и он пометил пару, словно опасаясь, что там, за стенами кузова скорой, опять найдется тот, кто захочет отобрать его Хави навсегда, а метка – гарантия собственного спокойствия. Как сейчас, когда весь мир сузился до жаркой пульсирующей тесноты и … только удивленный полувскрик-полувопрос вернул Колина из вихря собственных ощущений. Вязка? Не может быть… О, Хави, счастье мое, прости своего мужа-эгоиста, я все тебе объясню, только … только дай еще немного почувствовать тебя так близко…
– Все будет хорошо, – только и хватает прошептать пересохшими губами, прежде чем снова потеряться в жарком тумане страсти. – Я люблю тебя.
Когда способность соображать и воспринимать окружающий мир возвращается, Колин ощущает и холодный твердый кафельный пол, и попадающий прямо в глаза свет лампы, и теплого, такого родного, все еще тесно прижатого мужа. Только разъединиться теперь проще простого. Так он и делает. И замирает, не веря своим ушам. Вздох. Вздох облегчения. И плечи супруга, мелко вздрогнувшие одновременно с этим проклятым вздохом и характерным шмыганьем носом.
