– Мистер Сторм, как вы себя чувствуете? Медики прибыли. Вашего мужа сейчас осматривают… – он неловко, словно большая птица взмахивает руками и едва не обрушивает на себя стеллаж с инструментами и походной посудой. – Ой, простите. Вот. Ваша кислородная маска. Настоятельно требовали, чтобы вы ее надели. Вас заберут через минуту.

– Мне нужно сдать пробы на интоксикацию, – сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться неуклюжести истового блюстителя правопорядка и надеваю респиратор. – И я бы хотел остаться здесь с мужем, если все хорошо.

Омега, растеряв вдруг всю свою серьезность, смущенно улыбается и, интересуется:

– А… извините, а вы… просто такой диагноз… простите… Это правда? Мне тут арестованный рассказал…пока ждали скорую.

– Правда, – смахиваю непрошенную слезинку. – Колин Сторм моя истинная пара, иначе бы вы нашли тут истекший кровью труп.

– Поздравляю, – совершенно искренне радуется незнакомый человек моему счастью.

– Я бы сказал, что рано что-то говорить, не сделав нужных анализов, – фигура, с головы до пят укатанная в защитный костюм, возникает на пороге помещения. – Офицер, покиньте помещение, процедура требует максимальной чистоты.

Не могу понять, кто приехал. Голос вроде знакомый, а по фигуре не пойму. Кто-то новенький?

– Кто вы? – спрашиваю. – Из какой вы клиники?

– Госпиталь Сен-Клер, мистер Сторм. Свои.

– А будьте добры, документы? – настораживается Ричардс, заметив мое замешательство.

– В машине скорой мои документы. Идите, офицер, и все узнаете, а сейчас не стоит препятствовать оказанию помощи. Меня зовут Эрик Джонсон. А водителя Гарри Аффигнтон.

Точно. Вроде в четвертой бригаде дежурных были такие имена.

– Извините, – улыбаюсь я человеку, так и не поняв, кто скрыт за защитным костюмом. – Думаю, что со мной все хорошо.

Меня удостаивают кивком и скупым «давайте начнем». Обследование идет по протоколу – я напрягаюсь, только когда руки в перчатках касаются моих ягодиц.

– Вижу ссадины и мелкие кровоизлияния, – безучастно произносит доктор. – Высокая вероятность интоксикации. Вас нужно срочно доставить в госпиталь.

– Но… Но я хорошо себя чувствую.

Раздается писк интоксикационного тестера.

– Сорок девять единиц, мистер Сторм. Вам не место здесь, если вы не хотите умереть, – в душе все обрывается. Этого просто не может быть. Нет, неправда!!!!

– Я никуда не поеду, – яростно шепчу. – Я останусь здесь. Вон!!!

– Мистер Сторм, вы понимаете, чем рискуете? – Эрик Джонсон снимает очки и я вижу водянисто-серые близорукие глаза. Где-то я их видел. – Я понимаю ваше состояние и чувства. Но вы и меня поймите. Морстен с меня шкуру снимет, если мы не попытаемся снизить пока еще низкий титр интоксикации альфа-феромонами. Это всего сутки в стационаре и пара уколов. Разве что вы готовы перенести их прямо здесь и сейчас.

– Годится! – Колин, ради тебя и нашей любви я все вытерплю, только бы не разлучаться с тобой.

Мне кажется, но доктор ждал этого ответа. Он вновь надевает защитные очки, открывает свой чемоданчик с ампулами и достает два шприца.

– Ложитесь на живот, – черт, если бы не искажающий голос фильтр на маске врача, я бы решил, что Джонсон чему-то радуется. – Сейчас я все исправлю, мистер Сторм. И все будет так, как вы заслуживаете.

Переворачиваюсь и вдруг запоздало вспоминаю, что Эрик Джонсон… настоящий Эрик Джонсон – одноглазый, а эти блеклые зыркалки я видел где-то в другом месте…

– Не двигаться! – тишину разрезает ломающийся голос офицера Ричардса. – Руки вверх!

Вместо выполнения приказа, лже-Джонсон молниеносно разворачивается и обрушивает на патрульного незакрепленный стеллаж, а сам, подобрав пистолет, наставляет его на меня.

– Очень плохо не выполнять медицинских предписаний, мистер Сторм. Это сокращает жизнь. Прощайт…

Выстрелить он не успевает, потому что падает, сраженный в голову прилетевшим в открытую дверь… ножным протезом?

– Ричардс?! Черт тебя дери, пацан! Ты живой?!! – громовым голосом ревет Фрэнки, вваливаясь в убежище, держась за костыль. Откуда?

– Ах, ты, падла! – и альфа прыжком профессионального рестлера оказывается сверху на пошевелившимся лже-враче. – Хави, дай что-нибудь, ну хоть ремень, чтобы упаковать этого урода!!!

– Держите наручники, мистер Морган, – рука с тонкими пальцами высовывается из-за горы металла и бросает их точно в руки Фрэнки.

– Хави!!! – теперь уже на пороге возникает Колин со свежей повязкой на руке.

– Колин, эта гнида чуть не убила твоего мужа и офицера полиции при исполнении. Я тебе говорил, с больницей что-то нечисто… Ричардс, если ты живой, вызывай подкрепление!

Под стеллажом ойкают и шуршат рацией.

Сторм бросается ко мне: лицо бледное, губы трясутся, глаза совершенно звериные…

– Он ничего не успел сделать, – меня накрывает от осознания, что я сам просил сделать себе укол, который мог оказаться смертельным. – Ничего. Только сказал, что интоксикация слишком высокая, сорок девять единиц.

Муж берет отложенный тестер и бледнеет еще больше.

– Не сорок девять, Хави. В десять раз меньше. Четыре и девять. Это даже ниже нормы для обычных аллергиков.

– Обними меня, – никак не могу унять предательскую дрожь. – Обними и больше никогда не оставляй одного, любимый.

– Ч-ш-ш, – муж вытирает мне слезы и баюкает, как малыша. – Я здесь.

Меня целуют, заворачивают в теплое одеяло, как в кокон и не позволяют развернуться и посмотреть на то, что происходит за спиной.

– Арестованный Морган, вам будет учтено содействие полиции, – слышу краем уха.

– Лучше встать помоги. Костыль подай. Ну, на что ты так уставился, кареглазый? У меня два протеза выше колен и спортивная тачка. Что такого?

– Простите… – мямлит Ричардс.

– Лучше делом займись, – грубо перебивает Фрэнки. – Ты с чего на него кинулся вообще?

– Это не настоящий мистер Джонсон. Я документы посмотрел… А там, там рост шесть футов, а у этого пять и семь дюймов, вот и…

– Это ты через костюм определил? На глазок? Силен, офицер Ричардс, – слышу стон и сдавленное шипение. Похоже, задержанный пришел в себя.

– Вы имеете право хранить молчание… – пойманному зачитывают права. – Мистер Сторм. Вы могли бы сказать, знаком ли вам этот человек?

– Колин, ты этого типа узнаешь? – это уже Фрэнки.

– Я сейчас, – легко целует меня в висок супруг.

– Да, – я оборачиваюсь и поверить своим глазам не могу. Колин, ты тоже узнал?– Это…сейчас…это секретарь в приемной профессора Морстена. Как же его…

– Лайонелл Коннор! – с ненавистью ощеряется пойманный. – Но где же запоминать имена обычных людей таким, как ты! Как только ОН мог тебя выбрать! Ты запутал его, обманул, заставил поверить… а потом бросил ради никчемного мальчишки… Но теперь он оценит, теперь поймет, кто его любит на самом деле…

– По-моему, я слишком сильно его ударил, – пожимает плечами Фрэнки, – у этого типа крыша поехала.

– Колин… – шепчу, кивая, как китайский болванчик, потому что вспомнил эти рыбьи глаза, белесые волосы и узкие плечи. – Это не только секретарь профессора. Это мистер Поллак. Консьерж…

====== Глава сорок шестая ======

Потрясение от произошедших за какие-то считанные часы событий, как ни странно, идет моему организму на пользу – я относительно спокойно переживаю приезд полицейского подкрепления и дотошные расспросы, прежде чем начинаю чувствовать, что превращаюсь в озабоченное сексом создание.

– Скоро, Хави, – Колин поглаживает мои пальцы в надежде успокоить, но касание альфы действует на течного омегу как угодно, но только не умиротворяюще.

Сдержать стон не удается, равно как и удержаться от того, чтобы не переложить руку Колина на свой ноющий член, скрытый свободными штанами, нашедшимися в запасах Фрэнки. А-а-х, сейчас…

– Тут твои прикосновения куда нужнее, – заявляю, лаская себя его рукой, совершенно не обращая внимания на рябого полноватого детектива, который записывал показания, а теперь угрожающе покашливает и что-то там бормочет про нарушение общественного порядка. Плевать.