— Именно, — слышу еще один достойный сцены вздох. — Мой продюсер заказал куклу. Она впечатляет, не правда ли? Я сам, когда увидел ее впервые, был ошеломлен.

— Мы обсудим достоинства и материал муляжа позднее, — кажется, старший следователь стряхнул с себя очарование омеги. Миллер снова похож на полицейского, а не на восторженного поклонника творчества мистера Фицроя. — Действия вашего продюсера никак не объясняют того, что ваша… кхм… латексная копия оказалась в доме мистера Сторма.

— Съемки проходят в соседнем доме. Рабочий просто перепутал адрес. Так как у меня очень плотный график, снимать сцену планировали сегодня утром, а из-за грозы самолет с моей…копией задержался. Вот и монтировали все сегодня ночью, а в суете, темноте, непогоде и похожести домов и адресов — человеческий фактор, халатность, но никак не злой умысел. Господа, я понимаю, что это все выглядит как плохое кино, но вы можете проверить истинность моих слов — пойти со мной на съемочную площадку, допросить того, кто принес тело сюда и вы сами поймете, что…

Все-таки я не успеваю дослушать. Дышать становится невыносимо тяжело, в ушах звенит и тошнит с такой силой, что рвотный позыв не удается скрыть… Меня снова полощет в ванной комнате, рвет желудочным соком и желчью. Горло саднит, глаза и нос опухают с каждым новым вдохом, ноги не держат, да что ноги, все тело сотрясает крупная дрожь. Началось… Проклятая непереносимость феромонов!

Мозг устало начинает соображать — если я хочу остаться в живых, надо срочно прекратить вдыхать напитанный чужими запахами и гормонами воздух. Фильтры… Точно, в сумке лежат затычки для носа. Временное, но решение. Осталось только выйти из ванной. Но после первого шага меня опять скручивает от желудочного спазма и я оказываюсь на полу. Кажется, голову ушиб. Не дойду. Пальцы нащупывают в кармане телефон. Вытаскиваю аппарат и жму на кнопку быстрого вызова… Надеюсь, мой сигнал услышат.

— Фильтры, — одними губами произношу я и откидываю голову на кафельный пол. Сторм все-таки пришел. Успеваю заметить, как недовольное выражение лица сменяется испуганным. О да, дорогой супруг, прости, что такой похожий на зомби я отвлек тебя от твоей блистательной любви, но тебе же не нужен тут настоящий труп, правда? — У меня… повышенная чувствительность к запахам. Фильтры в сумке… принеси сумку.

— Тебе нужен врач, — он достает телефон. Только этого мне не хватало.

— Да будь ты человеком, принеси мне сумку! — хриплым, сорванным в рвотных приступах, голосом, кричу на эту бестолочь.

Через несколько секунд желанная коробочка с одноразовыми затычками у меня в руках. Не бог весть какая защита, но сойдет. Так, сейчас минуту полежать на боку, подышать, а потом и вставать можно.

— Хави, что, черт тебя подери, происходит? — меня пытаются поднять с пола, но я лягаюсь. Кажется, попадаю по самому ценному. Альфа шипит от боли, но выпускает меня.

— Со мной такое бывает… Слишком много запахов и стресс, — сворачиваюсь в комок. Так легче переносить дрожь и она должна пройти через пять минут. — Не прикасайся ко мне, пока не обработаешь свое тело и одежду нейтрализатором. А лучше вообще уйди.

— А как же поддержка и опора супруга? Мне стоит соответствовать твоим словам, – так, захотелось поиграть в заботливого мужа на публике? Да что ты понимаешь?!

— Отвали, — цежу сквозь зубы.

Но кто бы меня слушал. Альфа оставляет меня одного только на пару мгновений, а когда возвращается, понимаю — он очистил одежду от посторонних запахов. Муж поднимает меня с пола и начинает умывать лицо и обтирать шею, не слушая мои ругательства. Стукнуть его я не могу — руки до сих пор дрожат мелкой дрожью, да и хватка у мужа кажется железной.

— Когда подействуют твои фильтры? — Сторм протягивает мне полотенце.

В дверь ванной барабанят.

— Мистер Сторм, — о, это детектив Миллер, — откройте.

Я качаю головой — защищающие нос накладки еще не начали работать в полную силу, а раздражающие запахи могут уничтожить тот небольшой эффект, что уже есть и спровоцировать полноценный приступ.

— Детектив, мой муж плохо себя чувствует из-за пережитого потрясения. Я должен оказать ему помощь. Дайте мне пять минут.

— Ты не обязан, — сиплю. Во рту до сих пор мерзко от рвоты, так что я благодарно киваю, получив из рук мужа бутылку минералки. — Я не слепой, чтобы не заметить, как ты отреагировал на чудесное воскрешение. И он тоже, Сторм. Так что твой Натан не поверит, что ты и в самом деле решил обо мне позаботиться. Иди! Не приумножай происходящий тут фарс.

Сторм, до этого почти ласково смотрящий на меня, вздрагивает как от удара, а затем его лицо принимает уже знакомое мне холодное выражение.

— Мы позже об этом поговорим. Сейчас не время и не место.

Ха! Как будто я буду слушать его объяснения.

Но через пять минут мы действительно появляемся вместе. Сторм крепко прижимает меня к себе так, что я при всем желании не вырвусь, а затем объявляет, что я настолько впечатлен случившимся, что находиться здесь без ущерба для здоровья не могу и просит детектива разрешить отвезти меня в более спокойное место и не мучить сейчас дачей показаний и прочими процедурами.

Намеки мужа относительно моего здоровья копы и Фицрой понимают совершенно однозначно — полдюжины взглядов упираются мне в живот, а детектив Миллер сочувственно кивает альфе. Это что, в глазах общественности я теперь беременный? Ну да, а что еще может случиться с омегой, который счастлив в своем статусе — старается угодить мужу и жить его интересами? Других мыслей после моей краткой проповеди и рвоты в ванной, которую все слышали, у народа не возникает. Противно, конечно, врать. Но всё лучше, чем узнают о реальном положении вещей. Да и для «покойничка» новость оказывается не самой радостной — приклеенная улыбочка на долю секунды сползает с красивого лица.

Все-таки фильтры не слишком надежны в отличие от химических блокаторов — запах стал слабее, но не пропал совсем. Снова мутит. Прижимаюсь носом к рубашке альфы, чтобы хоть на чуть-чуть задержать ставшим ядовитым воздух.

— Увези меня поскорей, — едва слышно выдыхаю, и, скорее всего, зеленею лицом, потому что окружающие вдруг начинают суетиться и, взяв со Сторма согласие явиться в участок через пару часов, буквально силком выпроваживают нас из квартиры. Альфа, как в день нашей свадьбы, подхватывает меня на руки и почти бегом спускается по лестнице, усаживает меня в машину, и через секунду мы отправляемся прочь.

Я меняю ставшими бесполезными фильтры на новые. Да уж, и четверти часа не продержались. Как-то тревожно становится за свою жизнь. Планы доктора на поиск лучшего лекарства грозят быть сорванными.

— Что с тобой такое? — повторяет свой вопрос муж. — Это серьезно? Хави?

— Мне скоро станет легче, — бормочу я в окно, потому что нет сил повернуть голову и лгать в глаза. — Отвези меня домой. У меня там есть все нужные лекарства. Незачем беспокоиться.

— Я спрашиваю не об этом. Что с тобой происходит?

Бля. Не отстанет. Ну и какую полуправду ему сказать, чтобы не донимал?

— Это что-то вроде аллергии. Только на феромоны и некоторые запахи альфы. Вот иногда может так проявляться. Твой бывший настолько красив и сексапилен, — не удерживаюсь от шпильки, — что одним своим присутствием невольно возбудил сержанта Хилла, да и не только его, а мой организм вот так отреагировал на повышенное содержание гормонов в воздухе. Случайность.

Муж хмыкает, но ничего не отвечает. Буду надеяться, что свое любопытство он этим удовлетворит.

— Ты на лекарствах, которые снижают восприимчивость?

— Да. Только не ожидал, что останусь ночевать у Шмидта и не взял их с собой, — и уж точно не ожидал, что попаду сперва на место преступления, а потом на мастер-класс по соблазнению. Надо срочно описать свои ощущения в дневнике, пока не забыл, и связаться с доком. Все-таки это что-то ненормальное. Раньше я спокойно мог находиться в обществе альф. Да в тех же ночных клубах концентрация феромонов и запахов обоих полов куда сильнее, но меня так не выворачивало наизнанку уже несколько лет. Разве что на мальчишнике, когда я впервые столкнулся с Натаном Фицроем. Что это? Индивидуальная непереносимость конкретного омеги? От раздумий и скачки мыслей начинает болеть голова и я обещаю себе, что обо всем подумаю, когда окажусь дома и приму лекарства.