— Обри, вернись в машину, — холодный повелевающий голос и раздраженные интонации, ничего общего не имеющие с тем, как Сторм обращался ко мне еще какой-то час назад.
Оборачиваюсь. Альфа стоит в пяти шагах от меня и коротким кивком указывает на авто. Романтический флер, или что я там себе нафантазировал из-за парочки поцелуев и неожиданного бегства, развеивается, оставляя горькое послевкусие и комок в горле.
— Я…я думал, это твой дом…
— Ценное замечание, — он подходит ближе. Вновь натыкаюсь на колючий и цепкий взгляд. Вертикальная глубокая морщина между бровей и стиснутые челюсти прибавляют Сторму несколько лет. Сейчас этот контраст особенно заметен и я невольно отшатываюсь и упираюсь в капот.
— Он не готов, как пообещали. Придется пожить в городской квартире.
Я еще раз смотрю сквозь ограду. Не сказал бы, что дому требуется починка. Да и следов пребывания людей, особенно бригады рабочих, не вижу. Конечно, тут темно и многого не разглядеть, но ремонт равен двум пожарам. И будь вы хоть какими профи — неоконченная стройка или отделка всегда будет сопровождаться бардаком. А тут его нет.
Мои раздумья прерывает жужжание мобильника. Муж лезет в карман, с какой-то непонятной мне яростью смотрит на экран и сбрасывает звонок.
— Вернись в машину, Обри! — еще раз приказывает он.
— Хави, — смотрю в мечущие молнии глаза. Пусть я разменная монета в семейных проблемах, пусть наш брак фиктивный, но я не собираюсь спускать такое обращение. — Меня уже несколько часов зовут Хави Сторм. Я — не вещь и не наемный работник. Я — твой муж, перед богом, законом и людьми. И ничем не заслужил подобные интонации и приказы.
— Муж, говоришь, — руки альфы опускаются по обе стороны от меня. Я чувствую жар его тела и напряженные мышцы бедер, вплотную прижатые к моим. Он нависает надо мной, отрезая все возможные пути к бегству. Альфа меряет меня уже знакомым жарким взглядом и вкрадчиво произносит.– Как насчет исполнения супружеских обязанностей, муж? Раз уж ты так громко напомнил о своем статусе?
Смотрю, как бьется пульс на его шее, и до одури хочу прикоснуться губами к этому местечку. А потом соскользнуть ниже, к яремной ямке, провести языком по ключицам, дотронуться кончиками пальцев до груди и живота, ощущая рельеф и твердость мышц. Попробовать его кожу на вкус… И дальше будь, что будет! .. Со всхлипом втягиваю воздух. Я точно сошел с ума — несмотря на грубые манеры и пренебрежительное обращение, меня будоражит и опьяняет близость этого альфы, заставляя позабыть об опасном диагнозе. Вероятность того, что он — моя пара с максимально подходящим кодом феромонов — одна десятимиллионная. Но если бы это было так, он бы реагировал на мой запах. Чудес не бывает, я не его омега и он не мой альфа. Сторм не слышит мой запах совсем, а одностороннее влечение с моей стороны ни о чем не говорит. Не знаю, каким усилием воли и откуда она во мне взялась, но заставляю себя отвернуться и судорожно выдохнуть:
— Раз хочешь потерять все, ради чего заключил этот брак — пожалуйста. А я просил только вежливого обращения и хотя бы крупицы уважения.
— Боишься, но все равно не лезешь за словом в карман? — муж отступает на шаг и качает головой. – Уел, мистер Сторм. Признаю, не только тебе этот день дался большим напряжением сил. Я разозлился, что тут…
Он красноречиво смотрит на ограду. Да уж. Перфекционизм — это пунктик Сторма. И малейшее отступление от задуманного и, тем более, обещанного, его дико раздражает.
— Рабочие не позвонили и не предупредили?
— Какие рабочие? — недоуменно хмурится муж, но потом спохватывается: - Нет, позвонили. Но слишком поздно. Об…Хави, едем.
Я принимаюсь приводить в порядок одежду, по большей части чтобы унять растрепанные чувства и успокоиться. Наконец нахожу в себе силы и мужество усесться в авто.
Телефон вновь настойчиво жужжит.
— Не звони сюда, — медленно произносит Сторм в трубку и выключает аппарат. Я чувствую себя свидетелем не предназначенной для меня сцены, но помалкиваю. По контракту у меня нет прав требовать от супруга отчета о его связях и уличать в неверности. А еще мне полезно не иметь иллюзий насчет альфы и хотя бы разумом контролировать свою странную тягу к навязанному супругу. Еще раз демонстрировать собственную глупость и заявлять, что я мистеру Сторму муж — не стану. У меня не хватит сил сопротивляться, если он захочет склонить меня к близости. И его физическая сила тут ни при чем. В то, что смогу ответить «нет» во второй раз, я не верю. И так едва на него не накинулся и в своем воображении уже отдался ему прямо на капоте. Так что чем меньше я буду привлекать к себе внимание, тем лучше. Пусть живет, как хочет и с кем хочет. «У нас брак по контракту», — повторяю про себя, как мантру, весь оставшийся до города путь.
====== Бонус к девятой главе ======
«…Мне кажется, это ошибка, сынок, — без обиняков заявил ему отец. — Проще и честнее будет предложить Обри кредит в обмен на долю в компании. Там глядишь, выйдешь на нужные тебе связи. Но впутывать в бизнес брак, пусть даже фиктивный… Это жестоко по отношению к их ребенку».
Тогда он отмахнулся от родительских слов, а сейчас, когда на соседнем сиденье мерно посапывал тот самый ребенок с обручальным кольцом на пальце, Колин отчаянно не мог понять, почему он не послушал совета и так глупо просчитался, а потом, когда была возможность отказаться — проявил невиданное, просто ослиное упрямство…
Ксавьер Обри был идеальным вариантом, когда он увидел его фотографию. Симпатичный, хрупкий сероглазый омега с нежными чертами лица. На его вкус — скромен и простоват. Он привык к более броской и яркой внешности. Но и это было плюсом предстоящего брака. Ксавьер ничуть не напоминал того, кого Колин отчаянно старался позабыть. Так что все должно было сложиться — договорной брак, в котором будут ровные формальные отношения, налаженные деловые связи и приоткрытая дверь в те круги, куда он не мог пробиться ни за свои заслуги, ни за деньги. Даже уговорить будущего мужа на фиктивный брак казалось простейшей задачей. Нанятый Колином детектив раскопал, что покойный Джереми Обри завещал младшему внуку солидную часть своего состояния, но распоряжаться им юноша мог либо по достижению двадцати пяти лет, либо после вступления в брак. Сторм был уверен, что для студентика, который живет отдельно от родителей в скромной квартирке — это более чем щедрое предложение.
Вот только реальность больно щелкнула его по носу, в одно мгновение спустив с небес на землю. При личной встрече хрупкий и невыразительный омега умудрился за пару секунд довести его до белого каления и жуткой ярости. Господи, какая-то безумная, идиотская записка и попытка Обри оправдаться вдруг завела его с пол-оборота. А «невинный мальчик» неожиданно оказал сопротивление и без лишних слов зарядил в печень в ответ на его грубость и откровенное хамство. И все последующие встречи неизбежно заканчивались скандалами и неконтролируемыми вспышками злости. Но при мысли, что стоит отступить, он чувствовал еще большую ярость.
Запах. Колин посмотрел на спящего супруга. Еще один вызов, который невольно бросал ему Ксавьер. Странно, но омега всегда пах по-разному. И этот факт одновременно и раздражал, и притягивал. Обри будто был укрыт чужими ароматами. Как восточный танцовщик в десятки покрывал. И за одним тонким слоем прятался другой, третий, десятый, но что из этой мешанины ароматов принадлежит собственно омеге, альфа не мог угадать. Казалось вот он, тот самый, но… Следующая встреча и следующая палитра запахов, которые вызывали у Колина стойкое неприятие. Такое бывает, когда у омеги слишком много партнеров. В тихом омуте черти водятся? Судя по их стычкам и перепалкам, во время которых Сторм чувствовал себя подонком, но остановиться мог с трудом, - да. Колин был уверен, что на Ксавьере Обри буквально некуда пробу ставить. Запахи это только подтверждали, а сам Обри ничего не оспаривал. Потому альфа благополучно пребывал в заблуждении ровно до их первого поцелуя на свадебной церемонии.
