– Коть, счастья тебе! – первым обнимает меня Луи, получивший почетную должность шафера. – Ты самый-самый красивый новобрачный. Помяни мое слово, все фотокамеры будут направлены сегодня именно на тебя.
- Да ладно, – отмахиваюсь я. – Это все твоя работа.
Он расцеловывает меня в обе щеки и решительно сдвигается к моему мужу:
- Береги его, слышишь? Ты даже не представляешь, какое сокровище заполучил.
Я закатываю глаза. Луи в своем репертуаре. Но жених, то есть новоиспеченный муж кивает и говорит, что всенепременно исполнит наказ. Будет беречь, защищать и заботиться.
Затем нас поздравляют родители, родственники, адвокаты, знакомые и не очень гости. Волнение исчезает и дальше свадьба напоминает тщательно срежессированный спектакль, а я исполняю одну из главных ролей. В какой-то момент начинаю ловить себя на мысли, что мне нравится все происходящее, и получаю от праздника удовольствие. Тосты, шутки, танцы. Оркестр великолепен. Музыка захватывает и не отпускает. Я кружусь в гуще гостей, не жалея ног. Муж вместе с моим отцом, МакКоем и еще каким-то незнакомыми мне людьми что-то живо обсуждают за одним из столов. Бизнес есть бизнес. Даже свадьба не помеха. Поэтому, когда зазвучал медленный мотив, я усаживаюсь за первый попавшийся пустой столик.
Положенный по сценарию танец мы уже исполнили, а на большее Сторма не уговорить. Да оно мне и не надо. Жарко и хочется пить. Прошу официанта принести мне содовой. Из-за сотрясения мозга мне до сих пор нельзя никакого алкоголя, но в крови бурлит столько адреналина, что голова идет кругом и без вина. Отпиваю из бокала и спокойно разглядываю движущиеся пары.
- Он бросил тебя уже на свадьбе?– раздается у меня за спиной. От неожиданности закашливаюсь, так что слезы брызжут из глаз. Грэм. Откуда только взялся. Па говорил, что он не сможет приехать, а вот поди ж ты. Братец усаживается практически напротив меня и смотрит в упор. Разглядывает. – Редкостная слепота. Я так и знал.
- Что тебе надо? – мельком оглядываюсь. – Разве ты не должен сейчас быть с отцом?
Грэм дергает уголком рта.
- Еще чего. Отец был слишком осторожен и труслив, чтобы довериться моему чутью и пойти до конца. Так что пусть сам стелется перед Стормом и его компаньонами. Я унижаться не буду.
- А не из-за тебя ли он вынужден был так поступить?
Он отмахивается:
– Отец – слабак! Всю жизнь прожил тенью Джереми Обри и ничего из себя не представляет и сейчас. Потому при первом намеке на высокий риск – сбежал и начал искать помощи. А в итоге продал тебя. И что, ради спасения фирмы, ты ляжешь под такого, как Сторм? – Не твое дело, – еле удерживаюсь, чтобы не выплеснуть остатки газировки ему в лицо.
- Нет, мое. А вот Сторму нет до тебя никакого дела. Он – денежный мешок, не способный разглядеть, какой ты. Даже сейчас, когда твой дружок Луи превзошел себя, чтобы раскрыть твою красоту, он ничего не видит и не чувствует. Дурак, – шепотом произносит Грэм. – Будь на его месте любой нормальный альфа, как я…Ты бы не сидел в одиночестве среди гостей. Я бы уже увез тебя подальше от всей этой пафосной чепухи, чтобы наслаждаться твоим телом и твоим одуряющим запахом. Вместо того чтобы смотреть на кислые рожи старых пердунов, давно забывших, что такое эрекция, я бы с удовольствием брал тебя и слушал, как ты стонешь и выгибаешься подо мной…
- Но ты не на его месте, – прерываю я льющийся в уши горячечный бред. – И никогда не будешь. Я скорей сдохну, чем …
- Посмотрим, – он качает головой, – еще прибежишь, как припечет. Жить захочешь и сам ноги раздвинешь. Я делал тесты. Те самые, братец. Восемьдесят девять процентов, Хави. Я почти идеален. Ты сможешь жить, благодаря лекарствам и сексу со мной. И я готов для тебя на все.
- Ложь, – меня начинает трясти. Вскакиваю, чтобы прекратить разговор и уйти. Почти бегу, не разбирая дороги, как вдруг меня хватают за руку и резко разворачивают.
====== Глава девятая ======
— Нет! — вырываюсь, но меня еще сильней перехватывают. Не успеваю замахнуться и ударить первым. Я оказываюсь в плотном кольце рук альфы. Паника накатывает тяжелой, удушающей волной. Перед глазами все меркнет…– Пусти! Грэм…
Меня не удостаивают ответом. Вместо этого начинают целовать. Настойчиво, властно, не заботясь о том, что подумают окружающие. И я обмякаю в этих стальных объятиях. Сторм. Это его запах. Его губы и руки. Обхватываю мужа за шею и держусь, словно он мой якорь и спасательный круг в происходящем безумии.
— Уходим, — произносит он, прервавшись и поднимая меня на руки. — Подыграй, муженек, если не хочешь своей истерикой порушить все, что мы с тобой уже сделали. Уткнись лицом мне в шею и не вырывайся. Можешь помахать рукой гостям. Желание врезать мне прибереги для другого раза.
Импровизированное бегство новобрачных публика воспринимает на ура. Меня ослепляют вспышки фотокамер. Зажмуриваюсь и еще тесней приникаю к несущему меня, словно пушинку, супругу. Через несколько десятков энергичных шагов, меня ставят на ноги и распахивают дверцу автомобиля.
— Садись, — практически впихивают на сиденье и захлопывают дверь.
Я беспомощно оглядываюсь. Мы сбежали? Что происходит? Часть плана? Импровизация? Муж обходит машину, усаживается на водительское сиденье и поворачивает ключи зажигания. Порше мягко трогается с места и пока набирает скорость, я слышу, как перестукивают консервные банки, прицепленные к заднему бамперу.
Какое-то время я безучастно пялюсь на мелькающую белую ленту дорожной разметки. Машинально кручу на пальце золотой ободок с россыпью бриллиантов. Сам бы не поверил еще с утра, но фиктивный муж действительно последовал просьбе Луи, и невольно спас меня от навязчивого внимания брата, и моей не самой лучшей реакции на его слова. Правильно было бы заговорить с мужем, объясниться и поблагодарить, но язык точно к гортани прилип. Кошусь на альфу. Четкий профиль, изогнутые и длинноватые для альфы ресницы, решительный подбородок, и пресловутая горбинка на носу. Вижу на его щеке и воротнике рубашки след блеска для губ. Забыл стереть, а может, попросту не заметил. Он, будто почувствовав мой взгляд, бросает:
— Мы поговорим дома. Отдыхай, Обри. Ты держался лучше, чем я мог предположить, — одной рукой он ослабляет галстук и расстегивает верхние пуговицы на рубашке, а другой продолжает сжимать руль. — Можешь вздремнуть.
Качаю головой. Я очень редко сплю в транспорте. Но сиденье опускаю, чтобы устроиться поудобнее. Взгляд опять возвращается к альфе. Должно быть, я еще не отошел от свадьбы или слишком увлекся изображением чувств, но невольно любуюсь человеком, что сидит сейчас рядом со мной.
— Хави, — произношу через какое-то время.
— Что?
— Наверное, стоит привыкать называть меня по имени, — поясняю свою странную реплику.
— Не Ксавьер?
— Нет, — подавляю зевок. Надо же, и впрямь спать хочется. Стресс отпускает и наваливается усталость. Или ход автомобиля так убаюкивает? — Ксавьер — это чересчур… вычурно…
Он хмыкает и слегка кивает, а я вижу, как полуулыбка отзывается ямочкой на щеке и делает строгое лицо каким-то невообразимо обаятельным, что меня обдает жаром, а в животе начинают порхать пресловутые бабочки. Но, может, это мне уже снится…
Просыпаюсь я неожиданным рывком и обнаруживаю, что нахожусь в машине один. Приехали. Сколько же я проспал? За окном вечерние сумерки превратились в ночь. Часы показывают на час больше, чем когда я в последний раз на них смотрел. Не так уж и мало. А куда исчез мой, с позволения сказать, муж? И где мы вообще?
Порше припаркован возле каких-то кованых ворот, за которыми в ярком свете фар виднеется большой двухэтажный дом. Слишком большой для одного человека. Но соразмерный статусу и доходу человека богатого и семейного. Стало быть, вот оно, «гнездышко», в котором мне предстоит прожить несколько лет. Очень дорогостоящая сцена для невразумительного актера вроде меня. Вылезаю наружу и обхватываю себя за плечи — прохладно. А еще безлюдно. Вокруг лес. Ближайший освещенный огнями дом, точнее особняк, виден за деревьями, но идти туда неблизко. Так что же: искать мужа или остаться тут?
