– Нет.

– Мы мастерили копья и деревянные кресты.

– Да, точно. Вспомнил, – сказал Томас.

В этот момент свет стал более тусклым, и они оба обратили взгляды на сцену. Там, где прожектор освещал серебряные блестки, казалось, лежал первый снег.

– Всем привет, я Минди Франклин Бертон, – огласила Минди со сцены. – Добро пожаловать на собрание выпускников 1990 года школы Геллитон Пасс!

Все захлопали, кроме Брины. Она не могла – ее руки были заняты стаканом. Покосившись налево, девушка заметила, что Томас тоже не аплодирует. Внезапно она подумала о том, а что он вообще здесь делает. Насколько она помнила, он всегда говорил, что, когда уедет из Геллитона, больше никогда сюда не вернется. В тот единственный раз, когда она спросила, приедет ли он повидать ее, он ответил, что ей стоит поехать с ним.

– В 1990-м мы слушали Роберта Палмера, «Нью Кидс он зе Блок» и «Ю-Ту», – продолжила Минди.

«К Томасу это не относится, – припомнила Брина. – Он слушал Боба Дилана и Эрика Клэптона».

– Джордж Буш, сорок первый президент, принял присягу, а Люсиль Болл умерла в возрасте семидесяти семи лет. По телевизору мы смотрели «Веселую компанию» и «Закон Лос-Анджелеса», а в кинотеатрах – «Арахнофобию» и «Призрака». А в нашем…

Мысли Брины вернулись к высокому человеку в идеально подогнанном костюме, стоявшему рядом с ней, и она снова задумалась о том, почему после многочисленных обещаний не возвращаться он здесь. Возможно, как и она, Томас приехал, чтобы показать: он больше не изгой, его жизнь состоялась. Но ему никогда не было дела до того, что думают окружающие. В сущности, Брина не знала другого человека, который придавал бы мнению окружающих так мало значения. Но это было десять лет назад. Люди меняются. Она уж точно изменилась, и Томас наверняка тоже.

– В 1990-м году наша футбольная команда прошла на чемпионат штата, а лыжники заняли первое место на местных соревнованиях.

Во внутреннем кармане пиджака у Томаса запищал телефон. Он вынул его и поднес к уху, заговорив приглушенным голосом.

– Как ты себя чувствуешь?.. И что он сказал?.. Оу… – Он помолчал, сдвинув брови. – Ты подключил его к порту, как я говорил?.. Да, к этому… Бабушка пролила свой постум[3] на клавиатуру? Конечно, это проблема… Что? Подожди минутку… – Томас посмотрел на Брину. – Уверен, мы еще увидимся до конца уик-энда, – сказал он и вышел из зала, держа в одной руке телефон, а в другой стакан.

Брина снова обратила взор на сцену. В последний раз она была в зале «Тимбер Крик Лодж» во время рождественского школьного бала. Той ночью она тоже была в красном – на ней было красное сатиновое платье, которое мама сшила ей из ткани, купленной в местном магазинчике. В волосах у Брины были розы. Ее парень, Марк Харрис, был в черном смокинге.

Брина долгие годы была влюблена в Марка, но он заметил ее и пригласил на бал лишь после того, как его девушка, королева бала и капитан черлидеров Холли Баханан бросила его – за две недели до Рождества. Они встречались еще пару недель, пока Холли не щелкнула пальцами и Марк не помчался к ней. Брина была раздавлена.

И, будто бы призванный этими мыслями, перед ней возник Марк Харрис. Он посмотрел на бейдж с ее именем и улыбнулся:

– Жевун?

Брина нахмурилась, а он запрокинул голову и рассмеялся. Сколько она помнила Марка, у него всегда были самые белые зубы, какие ей только доводилось видеть. За прошедшие десять лет он почти не изменился. Правда, его светлые волосы сильно потемнели, а в уголках глаз залегли едва заметные морщинки. Но с годами Марк лишь похорошел. Его зеленый галстук гармонировал с рубашкой, заправленной в брюки цвета хаки. Марк был не таким уж мускулистым, каким его помнила Брина, но все же выглядел довольно крепким.

Минди продолжала говорить, и ее слова периодически заглушались аплодисментами. Марк положил руки на плечи Брине и заглянул ей в глаза.

– Боже, ты потрясающе выглядишь! – сказал он, сверкнув своей идеальной улыбкой. – Не могу поверить, что бросил тебя ради Холли. Каким идиотом я был!

То же самое она думала по поводу Томаса, и эти слова вызвали у Брины улыбку.

– Да, был. Но не стоит себя корить. Холли была ходячей куклой Барби. – Она покачала головой. – Я всегда думала, что вы поженитесь.

– Мы и поженились. А потом развелись. – Марк произнес это так, будто не придавал этому факту большого значения.

«Интересно, сколько еще человек из нашего класса успели пожениться и развестись?» – подумала Брина.

– Ты тут одна? – спросил он.

– Да.

– Вот повезло. Я тоже. – Рот Марка растянулся до ушей. – Идем, поболтаем с парнями. Все пытаются угадать, кто ты такая, но никому это не удалось. – Он приобнял девушку за талию и объяснил: – Никто тебя не узнал, когда ты вошла. Потом мы видели, как ты разговаривала с Томасом Маком, и подумали, что ты с ним. Но ты не с ним, да?

– Нет, не с ним.

Брина оглядела комнату и заметила Томаса у входа – он разговаривал с высокой блондинкой в облегающем черном платье. Несомненно, это была Холли Баханан, королева школьного бала. Сколько Брина ее помнила, Холли всегда была прекрасной блондинкой. Ей было неведомо, что такое подростковое уродство, и если в мире существовало неписаное правило, что все богатые и красивые девушки должны быть милыми и добрыми, то Холли никогда о нем не слышала. Или же ей просто было на него наплевать.

Томас и Холли стояли вполоборота к залу, она положила руку на его локоть и улыбалась. «Что такого смешного он ей сказал?» – подумала Брина. Томас не сделал ничего такого, чтобы заставить улыбаться ее. Да и вообще, с ней он держался скованно, совсем не как тот мальчик, которого она помнила.

– Думаю, нам стоит послушать Минди, – сказала Брина, когда Марк указал ей на небольшую группу людей справа.

Было время, когда его прикосновение заставляло ее сердце трепетать. Теперь же это был просто мужчина, которого она знала. Один из тех, с кем она когда-то переспала и теперь жалела об этом.

– Никто не слушает Минди. Даже Бретт, – сказал Марк, подведя ее к своим друзьям.

В школе это всегда были люди с деньгами, гордо носящие свои абонементы на лыжных куртках как символ статуса просто потому, что могли себе это позволить. Брина узнала некоторых из них, а остальных не вспомнила, пока они не представились. Живя в таком маленьком городе, она росла вместе с ними, но они никогда не были ее друзьями.

Слушая их теперь, Брина поняла, что большинство из них по-прежнему обитали в Геллитоне. Многие женились сразу после школы или в колледже, но быстро развелись, и сейчас у них были новые отношения. Пока они вспоминали девяностые так, как будто это была лучшая пора их жизни, Брина смотрела на Томаса.

Школьные годы точно не были лучшей порой ее жизни, да и его тоже. Будто прочтя ее мысли, Томас посмотрел поверх головы Холли, встретившись с Бриной взглядом. Он смотрел на нее несколько долгих секунд с непроницаемым выражением лица, затем нахмурился и отвернулся.

Стало еще темнее, когда Минди закончила свою речь, и Брина уже не могла видеть лицо Томаса. Он стал лишь силуэтом в темной комнате.

На сцену вышли музыканты и, настроив инструменты, начали вечер с вполне приличного исполнения «Turn You Inside Out». Марк взял Брину за руку и вывел ее в круг танцующих. Обняв девушку и прижав ее к себе, он спросил:

– Что ты будешь делать позже?

Брина поздно прилетела, и ей больше всего хотелось принять душ и улечься спать.

– Направлюсь в свою комнату.

– Мы потом планируем пойти ко мне. Присоединяйся.

Брина отстранилась и посмотрела Марку в лицо. Поразмыслив, она решила, что лучше лечь спать, чем снова слушать о том, как он и его друзья катались на лыжах голышом или как они разыграли членов шахматного клуба, спрятав всех королей.

– Думаю, сегодня мне нужно как следует выспаться, – ответила она.

– Ладно, тогда давай встретимся завтра. Мы будем на заднем склоне.