— Я тут, Дар. — Атин подбежал к нему на полусогнутых, с чем — то в большом пакете из флимси. — Пробежался за припасами. — Он развязал пакет и явил на свет найденное сокровище из пончиков обсыпанных сахаром, вафельных трубочек с темной, вязкой начинкой, и пакетов с неестественно яркой красной жидкостью. — Угадай кто? Трудяги новостей из здания ГНР.

Чтобы поесть, Дарману пришлось снимать шлем. Он расстегнул гермоворотник; в этот момент его не волновало, что какая — нибудь жестянка может отстрелить ему голову. Ему нужно было поесть и попить. Атин потянулся к одному из кармашков на поясе, порылся и вытащил стим — шприц. У Дармана не было сил даже на то, чтобы вздрогнуть, когда Атин уколол его в шею. Каждая клеточка в его теле требовала запихнуть в рот эти пончики, и когда он, наконец, начал жевать — это было прекрасно. Он схватил пакет с красной бурдой — запить пончик.

Та была приторно — сладкой и перенасыщенной калориями; едой нездоровой, но полной энергии. Блаженством. Он чувствовал, как его мышцы наполняются новыми силами.

— Больше никогда не буду стрелять по леткамерам ГНР на задании. — осипшим голосом проговорил он. — Это с их стороны очень любезно.

Шлем Корра вынырнул из ниоткуда и Корр сцапал пончик.

— Ну, если учесть, что это нам тут пытаются отстрелить шебсе, чтобы они могли продолжать вещание — то поделиться своим скрааном, это самое меньшее, что они могут сделать.

Найнер свернулся калачиком на куске пермакрита, выгадывая минутку сна. Если ты достаточно вымотался — спать можно где угодно.

Ков, сержант «Йайакса», перераспределил боеприпасы — плазменные заряды и гранаты между восемью коммандо.

— Так, а они где берут еду?

Корр перекатился на спину и показал на башню. В ней зияла большая дыра, на уровне примерно трех четвертей высоты.

— С другой её стороны.

— Они пролезли по фермам, чтобы передавать припасы из офисной кантины. — сказал Атин. — Не могу не восхититься людьми, которые заботятся о своих желудках также, как мы. Надо сказать, оказавшись в осаде они отлично соображают. Готов поклясться — они этим наслаждаются.

— Ну, если это им так нравится — они могли бы взять винтовку, спуститься сюда и наслаждаться вместе с нами. — Корр сделал большой глоток из пакета красного — чего — то — там. — Впрочем, нам пока еще надо, чтобы они разговаривали с гражданскими, так что…

— Они ещё не приготовили свой мобильный передатчик к переезду? — Авен к еде не притронулся. — Чем быстрее мы вытащим его из здания и переедем в местечко поспокойней — тем лучше. — Он явно уже думал в терминах отважного сопротивления и организации партизанской сети, на случай если произойдет худшее. Дарман хотел бы знать, многие ли корусканти будут сражаться ради избавления от сепаратистской оккупации. — Ков, возьми одного из своих. Вытащите его вместе с сервисными дроидами, если у них застрял турболифт.

Ков убежал. Все в «Йайаксе» носили серо — коричневую, в камуфляжных пятнах, броню, и они неплохо растворялись на фоне обломков пермакрита и транспаристила.

Авен внезапно вскинул голову.

— Сюда идут жестянки. — сказал он. — Так, ребята, время раскидывать обломки.

Теперь, подзаправившись сладким, Дарман чувствовал себя прекрасно. «Омега» и двое парней из «Йайакса», Дев и Джинд, заняли позиции.

Жестянки были предсказуемы; они тупо и незатейливо перли волнами, так что все упиралось только в вопрос того, у кого раньше закончится личный состав. Хотя в одном можно было не сомневаться — может быть их и было немало, целые полчища, но их явно были не квадриллионы. Скирата был прав: будь у Сепов такие количества дроидов в действительности — они бы уже наводнили ими Корускант и война была бы выиграна. Но у них не было столько дроидов, и исход был еще неясен.

Хотя хватит и одной жестянки, чтобы тебя угробить. И Дарман пока что не собирался радоваться.

Он забрался на импровизированную пермакритовую баррикаду и прицелился. Скоростной привет от бронебойной гранаты свалит передний ряд, а если прицелиться правильно, то и следующий за ним, а затем их собственные обломки замедлят их достаточно, чтобы их можно было поливать изо всего, что у них есть.

Ровные, стройные ряды шагали к ним по проходу, который дроиды — саперы расчистили от обломков кораблей и зданий. Сепы явно хотели захватить сердце республиканского вещания в целости; они уже давно могли бы стереть их в порошок. Дарман отметил, что строй дроидов на этот раз шире, и чтобы свалить их потребуется больше огня по фронту. Именно так они и захватывали позиции. Они окружали их за счет одной лишь численности.

— Огонь! — рявкнул Авен.

Как только Дарман нажал на спуск, вещи словно бы вернулись к естественному ритму. Ему почти не требовалось думать — как если бы он пел и слушал собственный голос, не задумываясь, какую ноту взять следующей. Дроиды падали, разбрасывая металлические осколки, воющие и шипящие словно шрапнель, разлетающиеся обломки валили их соратников также надежно как и гранаты ВАР; но остальные продвигались дальше.

Найнер и Атин выпалили каждый по своему куску строя, свалив десяток жестянок, и в следующем строю шесть дроидов раскололись, словно стеклянные, не получив прямого попадания, от одной лишь ударной волны.

— Отличная работа, Прудии. — заметил Атин. — Хорошо подкрутил фабрику…

Боевые супердроиды за ними, впрочем, не были из той же бракованной партии дюрастила. Они перешли на бег, вытянув перед собой руки со встроенным оружием, и хотя Корр и Джинд поливали их из скорострелки «Е — Веб», БСДшки продолжали наступать. Они были уже в считанных метрах. Они были так близко, что осколок выбитый выстрелом, Дармана ударил по его визору. Следующим, что он увидел, был один из дроидов прямо над ним.

Прекрасно; для такого случая есть метод их убийства.

Все происходило на одних рефлексах. Дарман кинулся дроиду в руки, в мертвую для его оружия зону, и вогнал виброклинок в левую подмышку, где материал был гибче и тоньше, разрубая сервоприводы. Рука дроида бессильно упала. Всем, что было важно теперь, пока он цеплялся за дроида, был его вес, и катарн — броня, которую нельзя было раздавить даже таким весом. БСД отчаянно вертелся, не в силах поймать его на прицел или стряхнуть. Дарман цеплялся за неумолимую смерть, пока, наконец, не стянул с пояса микродетонатор и не запихнул его в зияющую дыру на корпусе БСД. Потом он позволил диким рывкам дроида отбросить себя в сторону. Он приземлился в нескольких метрах от него, когда взрыв — произошедший внутри корпуса — разворотил нагрудную пластину БСД.

События развивались, как обычно, в рваном временном ритме. Дарман, растянувшийся на земле и пытавшийся подняться, заметил зазубренный диск мелькнувший на «Е — Вебом». Корр отпрыгнул в сторону. Дев набросился на нападавшего БСД сзади, а Аден воткнул оба дула своих парных бластеров дроиду под плечевые сочленения и выстрелил.

БСДшки были уязвимы — если ты подбирался к ним очень, очень близко.

За следующие несколько секунд через завал обломков ничего не влезло.

Дарман поднялся на ноги. Всё, что он слышал, это собственное хриплое дыхание и громкий стук сердца. Он не слышал воя двигателей до тех пор, пока Авен не заорал «Воздушная поддержка идет», и не раздалось снова быстрое «звяк — звяк — звяк» бегущих дроидов.

Дарман пригнулся, когда тень двух НЛШТ/п затмила солнце. Частые фонтаны превратившегося в порошок пермакрита взлетели в воздух, выше баррикады, когда «нлашки» открыли огонь по рядам дроидов.

— Назад! — Авен схватил Дармана за плечо и тянул его почти волоком, пока тот не восстановил равновесие, и не побежал под прикрытие колоннады у входа в ГНР. — Ложись!

В бою твое внимание привлекают самые странные вещи. Дарман обнаружил, что он смотрит в небо, полное темных облаков — не естествнных; облаков дыма и несомого ветром пепла от воздушной битвы, которая все еще кипела наверху, мешавшихся с дымом, поднимавшимся от горящего разбомбленного города. Он гадал, как ему быть, если точки в небе внезапно начнут расти и превратятся в мандалорианских солдат с реактивными ранцами.