Потом они атаковали.

Вуки действительно расчленяли своих врагов. Отрывание рук, как оказалось, не было кантинной шуткой.

Скорч замер на секунду, почти не веря глазам, когда патриарх — вуки почти трехметрового роста схватил однорукого трандо и оторвал тому оставшиеся конечности, затем, походя, выхватил из воздуха геонозианца, и порвал того на куски, словно разбирая надоевшую игрушку. Даже Сев замер.

— Ух ты. — проговорил он. — Ух ты…

Вуки защищали свои дома, и это сделало их вдвойне смертоносней. От ярости они стали берсерками. Скорч не собирался давать им советы по методике зачистки помещений. Неприкрытое, жуткое зверство мгновенно нанесло удар по желанию сепов сражаться. Трандо побежали, явно забыв о том, что они должны держать себя в руках и стрелять по вуки, кто — то прыгал с древесной платформы навстречу неведомой смерти внизу, кто — то просто слепо метался. Парочка пыталась держать строй и продолжать стрелять, но чтобы свалить огромных, разъяренных нападавших, каждый из которых весил раза в три больше трандо — требовалось куда больше огневой мощи, и у сепов ее не было. Защита сепов развалилась. Вуки засевшие среди ветвей хлынули вниз и «Дельта» заскользила вместе с ними, среди ливня коричневого меха и гранитно — твердых мышц. Скорч всего лишь вскользь столкнулся с одним из них, и даже в своей катарн — броне он ощутил его мощь и массу. Вуки были разумны и рассудительны, да, но варвару — воину внутри них было несложно вырваться наружу.

Сепы бежали.

Сев, верный себе, умудрялся бежать среди вуки, останавливаясь при этом через каждые несколько метров, чтобы пристрелить очередного геонозианца. Он говорил, что хочет набрать 4982 убитых — за каждого коммандо, убитого на Геонозисе, и он не шутил. А еще он никогда не говорил «пять тысяч», хотя даже Скирата округлял это число. Нет, Сев был точен. Война была для него очень личным делом.

Скорч присматривал за ним.

«Холоден как камень, чтоб его.»

О том, что они уже подходят к мосту, им сказал паукодроид. Тот резво выкатился на дорогу, начал нацеливать орудия, но это был не лучший выбор для боя на таком близком расстоянии. Скорч запрыгнул ему на спину и выпустил целую обойму из ДС–17, уперев дуло в слабое место по шву. Вуки зарычали, указывая вниз, и большой вуки — мужчина — по — настоящему большой — начал выламывать ветви чтобы открыть прямой вид на цель.

— А вот и мост. — объявил Фиксер. — Проверьте ВИДы.

Металлические мосты было куда проще засечь сенсорами, чем живой растительный материал на точно таком же фоне. Только вариации плотности выдавали его местонахождение. Скорчу приглядываться не требовалось.

— Можно подержать, мэм? — он отобрал гранатомет у женщины — вуки рядом. Она не стала за него слишком сильно цепляться. — Это ненадолго.

Большой мужчина — вуки проделал для Скорча окно. Мост десятью метрами ниже теперь был неподвижной мишенью, большой, вкусной и забитой ползущими сеповскими машинами. Скорч решил работать наверняка и прицелился в сам пролет, а не в тонкие живые тросы его поддерживавшие, и просто выпускал заряд за зарядом, пока в нем не стало больше дырок, чем самого пролета. Конструкция больше не могла выдерживать ни собственный вес, ни то, что по ней двигалось. Пролет треснул и распался на две болтающиеся секции, отправив тела, репульсоры и небольшие транспорты в зеленую бездну под ним.

Качирхо больше не была открыта для сеповских перевозок. Вуки торжествующе зарычали, потрясая вскинутыми к кронам наверху кулаками и оружием.

— Скорч. — сказал голос Этейн в его шлеме. — Энакка говорит, что ты отлично справился для маленького, розового и безволосого существа.

В любой битве невозможно представить себе ее полную картину, и даже победил ты или нет, как говорил Вэу, будут решать историки много лет спустя. Но Скорч чувствовал, что разрушение моста было поворотным моментов, и команда «Дельта» все еще была жива, так что, что бы там в конце концов ни решили историки — он победил.

Они победили. Хотя бы на этот раз.

ГЛАВА 13

«Я считаю, что вам необходимо это знать, Канцлер. Я понимаю, как стратегически важно каминоанское производство клонов для выживания Республики, и, как патриот, я считаю своим долгом передать данные материалы, явно происходящие из этого источника. Они ограниченны, и, возможно, не так важны, но их где — то нашли эти мандалориане, и я сомневаюсь, что они получены честными научными методами. Я также беспокоюсь и за свою научную репутацию, и я не хотел бы, чтобы сомнительное происхождение этих данных вызвало бы неудобные вопросы при любой номинации на Республиканскую Научную Премию.»

Последнее известное сообщение, отправленное из офиса доктора Рейе Ненилина, который незадолго до своего исчезновения пытался связаться с Канцлером Палпатином, чтобы передать данные, полученные им от мандалорианина, известного ему по имени «Фалин».

Нижние уровни, Корускант, 1080 дней после Геонозиса.

Скирата должен был понять, что что — то пошло неправильно сразу же, как он зашел в «Краггет».

— Привет, красавчик. — окликнула его Соронна, балансирующая подносами на обеих руках. — Ты случайно не видел Лазиму? Она так и не вышла на свою смену.

У него заледенело все внутри. Лазима была пунктуальна до безумия; она присматривала за Кэдом и расписания она придерживалась почище, чем это делали в ВАР.

— Схожу, проверю. — сказал он, скорым шагом направляясь к выходу через кухню

— Я вызывала квартиру. — добавила вслед ему Соронна. — Там не отвечали.

Скирата прибавил шагу, и по соединительному переходу промчался уже бегом; может ему и стукнуло шестьдесят, но сотню метров он мог пробежать почти также быстро, как и один из его молодых коммандос — особенно, когда его переполнял адреналин. Добравшись до дверей квартиры, он вытащил бластер и приготовил нож. Когда он отпер двери — квартира оказалась не просто опустевшей. Она выглядела выпотрошенной.

Скирата не был склонен к панике, но сейчас он лишился сразу и Лазимы и внука. Он бежал от комнаты к комнате, как — то умудряясь не забывать о правилах процедуры зачистки — на случай, если кто — то из его прошлого вернулся, чтобы свести счеты — и его трясло от страха за семью. Квартира действительно была пуста. Все личное было из нее вычищено. Не осталось ни одежды, ни барахла Джусика, ни игрушек, ни кроватки — ничего. Ему принадлежало не так много вещей, но и они исчезли полностью — сумка с несколькими сменами белья, бантовая куртка, кое — что из его оружия, включая пару сделанных на заказ и очень дорогих верпинских снайперок.

Он мог бы подумать, что это было просто ограбление, если бы не знал, насколько тщательно он прятал это место, и если бы не пропали Лазима с Кэдом.

И он не получил никаких сообщений. Все это произошло за то время, что понадобилось ему, чтобы выйти из казарм Арка, превратить сапфиры Шорони в наличные кредитки и зайти в банк — пара часов максимум. Случись это раньше — с ним бы уже кто — нибудь связался бы.

— Шаб. — процедил он. — Шаб, шаб, шаб.

Он снова обшарил квартиру, планируя вернуться позднее и уничтожить улики. Но первое, что он должен был сделать — проверить, в порядке ли все остальные. И естественной для него реакцией, отточенной десятилетиями выслеживания тех, кто хотел скрыться, было решить что комлинки больше не были безопасной связью. Он выскользнул через аварийный выход на крышу, где стоял под маскировкой его зеленый спидер — оборудованный под такси, чтобы не подпадать под автоматическое управление воздушных путей. Если за ним кто — то идет — аратечевский спидербайк будет чересчур открытым, и неважно будет он в тяжелом бескаре или нет. Он поднялся, направляясь к ТВ у «Эй'хана». Это было запасным планом на случай, если осик действительно попал в вентилятор, и все связи были оборваны.

Он добрался до следующего перекрестка, когда раздался полицейский сигнал. Патрульная машина КСБ опустилась перед ним, сигналя ему сворачивать к ближайшей посадочной платформе. КСБ была почти что семьей; у него не было причины не подчиниться.