Конфликт между Минобороны и Главной военной прокуратурой обострился после назначения адмирала Геннадия Сучкова советником министра обороны России. В связи с гибелью подлодки «К-159», затонувшей во время буксировки, в отношении командующего Северным флотом адмирала Сучкова было возбуждено уголовное дело. 18 мая 2004 года он был приговорен к 4 годам лишения свободы условно, а в апреле 2005 года стал советником министра обороны России по вопросам Военно-морского флота[145]. Это назначение и вызвало крайнее неудовольствие Александра Савенкова. Но, несмотря на стенания главного военного прокурора, к чести руководства Министерства обороны, оно учло отличную репутацию Сучкова, его профессионализм, личную честность и порядочность и адмирала не сдало. Да и качество обвинения, мягко выражаясь, восторгов не вызывало.
Атомная подводная лодка первого поколения «К-159» затонула в Баренцевом море в ночь с 29 на 30 августа 2003 года. Погибли 9 из 10 членов экипажа, сопровождавших лодку на утилизацию. Ко мне обратились жены двух моряков, погибших на «К-159», с просьбой представлять их интересы в уголовном деле, где обвиняемым был бывший командующий Северным флотом адмирал Геннадий Сучков. Для согласования позиции ко мне в офис приходил один из заместителей Савенкова.
Изучив дело, я пришел к выводу о недоказанности вины Сучкова. К моменту гибели лодка была выведена из состава флота и 14 лет находилась в отстое. Перед транспортировкой на утилизацию она прошла ремонт, в ходе которого были заварены дыры и утончения легкого корпуса. На момент начала суда над Геннадием Сучковым «К-159» поднята не была, поэтому причины затопления следователи и эксперты могли высказывать только в предположительной форме. Я не исключаю, например, что причиной затопления корабля стали некачественно приваренные стальные листы.
Сразу же возник вопрос: существует ли технический проект транспортировки списанных лодок?
Проект нашелся, он создавался в 40-м ГНИИ аварийно-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ МО РФ в г. Ломоносове и в СПБМ «Малахит» (проектировщик «К-159»). На проекте стоят подписи директора института Калинина, руководителя проекта капитана I ранга Шамалова и главного конструктора СПБМ «Малахит» Шмакова. Проект был утвержден сотрудником Минатома, директором Северного предприятия по переработке радиоактивных отходов Валерием Пантелеевым. Именно эти специалисты, институты и структуры лодку посадили на понтоны, а на лодку — людей, сославшись на «Положение…», изданное ГУП «ПО Севмашпредприятие». Надо сказать, что «Севмашпредприятие» — это огромный завод, где строят и утилизируют надводные и подводные корабли. Вот только лицензии на выполнение разработок по транспортировке и буксировке атомных подлодок отстоя у «Севмаша» не было.
Руководство ВМФ одобрило неверное (но самое дешевое) решение по транспортировке лодок отстоя: на Северный флот проект переслало Управление поисковыми и аварийно-спасательными работами ВМФ РФ, Главное техническое управление ВМФ РФ было ознакомлено с проектом и принимало непосредственное участие в подготовке «К-159» к буксировке. Начальник Главного технического управления ВМФ РФ контр-адмирал Николай Карачун подтвердил, что «К-159» была подготовлена к выходу в море «согласно проекту» и никаких претензий к адмиралу Сучкову быть не может.
Но для Савенкова, особенно после «Курска», было важно посадить на скамью подсудимых одного из самых профессиональных подводников России, создав видимость объективности: по делу «Курска» адмиралы невиновны, а по делу «К-159» виновным назначили адмирала Сучкова. Разница была в том, что за Куроедовым, Поповым и другими руководителями флота маячила фигура Путина, а за спиной Сучкова никаких значимых фигур не просматривалось. Как мне рассказывала Светлана Белова — адвокат потерпевших, которую я привлек к этому делу и с которой мы вместе знакомились с материалами, — со стороны прокуратуры было беспрецедентное давление на суд.
Участвовать в этом деле на стороне обвинения, выступая представителем потерпевших, я не мог ни по закону, ни по совести. И я вышел из этого дела.
В прессе промелькнула информация[146] о том, что в октябре 1994 года заместитель главного военного прокурора Смирнов просил главкома Внутренних войск Анатолия Куликова выделить Савенкову вне очереди квартиру из фонда Внутренних войск. Мне неизвестно, проводилась ли проверка этого факта, но уже в Америке я получил от одного из действующих работников Главной военной прокуратуры некий анонимный документ под названием «Справка», где подробно излагается «боевой путь» бывшего главного военного прокурора, а ныне сенатора Савенкова. Привожу эту «Справку» с некоторыми сокращениями.
Справка о Савенкове Александре Николаевиче.
«…Савенков А. Н. окончил в 1978 г. среднюю школу № 3 г. Ливны и планировал поступить на военно-юридический факультет Военного института Минобороны СССР (ВИМО СССР). Однако в том же году в гор. Ливны в отношении Савенкова было возбуждено уголовное дело об изнасиловании, но с помощью влиятельных родственников и воздействия на потерпевшую дело удалось „замять“, и оно было прекращено. (В настоящее время этот факт известен ряду журналистов, специализирующихся на расследовании скандальных историй, которые пытаются добыть копию этого уголовного дела, установить потерпевшую и подготовить материал для опубликования в СМИ.) В том же году Савенков вынужден был в целях получения трудового стажа для последующего льготного поступления в институт пойти работать слесарем-инструментальщиком на производственное объединение „Ливгидромаш“.
В 1979 году ему не удалась вторая попытка поступления в ВИМО СССР, и он подлежал призыву на военную службу. Для получения отсрочки от призыва в армию влиятельные родственники незаконно устроили его на учебу в техническое училище № 8 гор. Ливны, хотя в это училище принимались на учебу только лица, окончившие восемь классов. В 1980 году Савенков вновь попытался поступить в ВИМО СССР, но не прошел по конкурсу.
Однако родителям удалось добиться зачисления сына на военно-юридический факультет ВИМО СССР в сентябре 1980 года, когда уже курс был сформирован, курсанты прослужили почти два месяца (в августе они прошли курс молодого бойца в летнем учебном лагере, в первое воскресенье сентября приняли военную присягу. Савенков принял военную присягу лишь 28 сентября 1980 года, один в ленинской комнате курса).
Обучаясь на выпускном курсе, в состоянии сильного алкогольного опьянения Савенков совершил попытку изнасилования, которую предотвратили проезжавшие мимо работники милиции (экипаж ПМГ). При задержании Савенков оказал им физическое сопротивление. Расследованием данного факта занималось командование института. Усилиями влиятельных родственников скандал удалось вновь предотвратить, уголовное дело не возбуждалось, но Савенкова освободили от обязанностей командира отделения и привлекли к партийной ответственности.
Кроме того, Савенкову, с учетом происшедшего, снизили оценку на госэкзамене по научному коммунизму и направили служить на должности следователя военной прокуратуры Иркутского гарнизона (до этого он претендовал на диплом с отличием и право свободного выбора места службы). В выпускной аттестации было отражено, что Савенков „совершил грубое нарушение воинской дисциплины“. Все однокурсники Савенкова, большинство из которых в настоящее время служат в органах военной прокуратуры и в системе военных судов, знают об этих событиях.
В аттестации за 1985–1986 г.г. отмечалось, что Савенков „несколько поспешен в решениях и выводах, излишне самоуверен“.
С августа 1985 г. по февраль 1994 г. он проходил службу на различных прокурорско-следственных должностях в военных прокуратурах Забайкальского военного округа.
В феврале 1994 года он по семейным обстоятельствам (якобы для ухода за престарелыми родителями) был переведен в г. Москву в Главную военную прокуратуру на должность военного прокурора Управления по надзору за исполнением законов органами военного управления.
