ее распознает любой.

Не верю, не верю, Валера,

что это случилось с тобой.

Ты просто устал, разозлился,

уехал в другие края.

Не с жизнью -- со мною простился.

Я выдержу. Мы же друзья.

Отпразднуем эту победу,

ты нас победил навсегда.

Валера, я тоже уеду,

вот только не знаю -- когда.

Но, черные мысли ломая,

приходит сиреневый день.

И днем я заплачу о мае,

я знаю -- ты любишь сирень.

Зачем тебе слезы и вера,

что я не расстанусь с тобой?

Прости меня, друг мой Валера.

Прости меня, друг дорогой.

2008 г.

* * *

Ему приснилось -- он один.

Один, как в океане остров,

как журавлиный в небе клин,

как обгоревший зданья остов.

А где-то на материке

кипела жизнь, дымы клубились.

Летела стая птиц к реке,

и башни городов светились.

Он грезил и не понимал,

зачем ему забавы эти:

песок, волна, звезда, коралл,

истлевший клок рыбацкой сети...

Он -- просто остров, без затей,

почти невидимый в тумане,

вдали от мира и людей,

приют плывущих в океане.

2008 г.

* * *

Когда в гробу мой друг лежал,

цвела сирень и птицы пели.

По небу облака летели,

и ветерок в траве дрожал.

Те розы, что ему на грудь

из рук моих почти упали,

казалось, смерть на жизнь меняли,

но друга не могли вернуть.

Не побежало время вспять,

и ход вещей не изменился.

Мир умудрился устоять.

Мир умудрился.

2008 г.

В ХУДОЖЕСТВЕННОМ САЛОНЕ

Где-то далеко цветет миндаль,

всходит солнце в золотистой дымке.

Девушка в сиреневой косынке

смотрит в убегающую даль.

Где-то далеко горит костер,

путник мастерит нехитрый ужин.

Месяц серебрит лесные лужи,

снег летит на травяной ковер.

Две картины есть передо мной.

Обе они сердце мне тревожат.

И ничто их разлучить не может.

Только утро, ночь и свет дневной.

2008 г.

БАБУШКА

Ольгой звали мою бабушку,

и меня назвали Олей.

Не была я с нею лапушкой --

тяготилась я неволей.

Бабушка со мною маялась,

на детей своих сердилась.

Никогда она не каялась,

но за печкою крестилась.

Там, под низкими полатями,

у нее была икона.

В общем, с бабушкой мы ладили

без молитвы и поклона.

Пили чай с медовым пряником,

ели яблоки моченые,

убирали дом по праздникам,

друг на друга обреченные.

А бывало -- распогодится,

только бабушка устала...

У Казанской богородицы,

видно, с нами дел хватало.

2008 г.

ТЕТЯ СВЕТА

Ногти красить перламутром

научила тетя Света,

научила ранним утром

рвать пионы для букета.

Делать вкусную окрошку,

ждать, пока дозреет каша,

и жалеть чужую кошку,

будто это кошка наша.

Тетя Света любит мыться,

любит чистое крылечко,

и совсем не сильно злится,

если меряю колечко.

По столу его катаю,

забавляюсь его светом,

свое детство коротаю

между печкой и буфетом.

Тетя Света меня холит,

будто грядку в огороде.

Но сейчас она уходит --

ей работать на заводе.

У станка стоять до ночи --

у нее вторая смена.

Если любит меня очень,

то вернется непременно.

2008 г.

СЛУЖБА

Волшебный аромат пачули

и розы чистое дыханье.

Плыву я в старом паланкине

средь небоскребов и машин.

Мое лицо закрыто шелком,

на лоб свисают три подвески,

и жемчуг на запястье длинном

мешает сотовый достать.

Мои носильщики покорно

меня к порталу преподносят,

и я дарю им равнодушно

монеты с ликами орлов.

Потом иду по анфиладе

и кланяюсь почти что в пояс

слоновой кости арабескам

и позолоченным дверям.

Целую бронзовую ногу

сидящего в священной позе

и масла жертвенного вылью

на кипу стройную бумаг.

Потом наушники надену --

мое лицо закрыто шелком.

И побреду в свою деревню

через ромашковый овраг.

2008 г.

* * *

Зяблик, птичка моя заводная!

Заводи мою жизнь, заводи!

Твоя песня, такая родная,

отзовется надеждой в груди.

И помчусь я по белому свету

раздавать обещанья свои,

заводному короткому лету

предрекать только ясные дни.

Звать свое перелетное счастье,

есть в дешевых кафешках пломбир.

И позволю себе о ненастье

щебетать, будто зяблик, про мир.

2008 г.

ЗАТМНЕНИЕ

Ну вот и встретились --

светило и светило,

луна и солнце, солнце и луна.

Как с каждым из них ясно

в мире было!

Теперь же, господи,

не видно ни хрена.

2008 г.

* * *

Июльский зной -- прекрасная пора!

Гуляет в комнатах веселая прохлада.

И завтра будет то же, что вчера.

Ты удивишься, этому я рада.

Летит с балкона тополиный пух,

гудит оса, обманутая шторой,--

на ней цветы о чем-то спорят вслух,

и я слежу за трепетной их ссорой.

А за окном -- ни шума, ни машин,

расплавленный асфальт гудроном пышет.

И желтый лист, пока еще один,

спешит укрыться в холодке под крышей.

2008 г.

* * *

Ничего красивого в тебе

я уже давно не нахожу.

Будто лист от ветра в октябре,

за тобою медленно кружу.

До земли пока что далеко,

а до неба -- и не долететь.

Ты смеешься, ну и мне легко.

Ты живешь -- и мне не умереть.

2008 г.

* * *

В мире ангелов, бабочек, птиц,

не поверите, те же законы.

Так же слабые падают ниц,

те же гимны поют и канцоны.

Только трубы неслышно трубят.

Пенье бабочек пахнет лугами.

Только птицы там не говорят.

Только ангелы наши -- не с нами.

2008 г.

* * *

Подари мне, пожалуйста, синий сапфир!

Я его заслужила за тысячу лет.