Плещут, смеются, манят,

шипучей пеной дурманят,

солеными брызгами метят,

надеются -- им ответят.

А что ответит гранит?

Сердце мое молчит.

2012 г.

ЛЕТНИЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ

Так жарко, что и в Мексику поверишь.

На Пушкинской опунции кустятся.

А вот и сам Антонио Бандерос.

Неужто в Голливуде так резвятся?

Идет себе геройски мне навстречу --

сиеста, кактусы, брюнеты отдыхают.

Загар заморский обнимает плечи.

Уж не стволы ли в сумке громыхают?

Скажу ему, слегка глотнув текилы:

"Бог мой, Антонио, зачем ты здесь, откуда?

А как же гангстеры и нарковоротилы?

Ты победил их, если жив покуда?"

Или вот так. Жара вовсю палила.

Мне изменяли здравый смысл и зренье.

Я ни о чем, конечно, не спросила.

Зачем мне в Мексике пускаться в приключенье.

2012 г.

ЖЕЛТАЯ РОЗА

Твой золотой изысканный наряд

заслуживает вазы безупречной.

Глаза закрою -- тонкий аромат,

сравнится только с нежностью сердечной.

Лимонная с кислинкой -- для других,

для взоров быстрых, грубых, равнодушных.

Ты, верно, как и я, встречала их

в садах и комнатах до обморока душных.

Но вспомни крупный кварцевый песок,

и лунный свет, и ласковое солнце,

росу предутреннюю, легкий поясок

и чисто вымытое в домике оконце.

Раскрой свои медовые уста,

не думай, будто жизнь к тебе сурова.

И ниспошлет на землю красота

в янтарных снах затерянное слово.

Как нимб оно сияет надо мной.

Не исцелит -- скорее, истерзает.

И звук его знакомый и родной,

а смысл, как ни стараюсь, ускользает.

2012 г.

АРМЯНСКОЕ КАФЕ В ИЖЕВСКЕ

Ольге Парфеновой

Не грусти -- доживем. Доживем и до воскресенья.

Как-нибудь доживем. Не рассчитывай, что подшофе.

Гаянэ и Сурен, пережившие землетрясенье,

примут нас у себя, в своем маленьком летнем кафе.

Обовьет виноград невесомо парящие струны,

рукотворный поток зашумит и сорвется со скал.

И повеет от роз ароматом забытой фортуны,

и старинный дудук заиграет про Средний Урал.

Вот и теплый лаваш, и шашлык -- хороши угощенья.

С млечной россыпью звезд не сравнится божественный тан.

Абрикосы, черешня не фрукты -- плоды просвещенья,

от которых светлеет душа, и не только армян.

А теперь -- говори, если все еще можешь, о грустном,

о безликости будней в краю недозрелых щедрот.

С этим выводом смелым, и все-таки выводом устным,

здесь расстались давно. И с тобой это произойдет.

2012 г.

* * *

Плывет моя славная лодка

по цинковой глади пруда.

И парус -- для ветра находка,

для весел находка -- вода.

Им нравится, споря друг с другом,

скорлупке прокладывать путь.

Мне ж выпало с солнечным кругом

общаться и время тянуть.

Сидеть истуканом без проку,

морские рассказы любить.

И все же к родному истоку,

неведомо как, но доплыть.

2012 г.

* * *

От Рюрика? Наверное, не врут.

От скифов? Мы и этому поверим.

Татарские сапожки нам не жмут,

а сари уж тем более примерим.

Мы -- русские. Приложены к чему?

К свободе, языку, тоске о боге?

К земле, которой не перечеркнут

ни ратные, ни звездные дороги?

Мы -- русские. И разные до слез,

до немоты, до боли, до изгнанья.

Европа с Азией друг другу квасят нос

на поле брани нашего сознанья.

Мы -- русские. Обидно, что не "кто".

Еще -- не "кто"? Или уже -- "какие"?

Что б ни случилось с нами, ни за что

мы не умрем. Завидуйте, другие!

Зачем спасает русских вновь и вновь

не бог, не родина, не слава, не свобода?

Затем, чтоб знали, как сильна любовь --

причина мира, жизни и народа.

2012 г.

* * *

Вырвалась я из порочного круга --

нет у меня ни подруги, ни друга.

В этом кромешном, но сладком аду

я равнодушно по миру бреду.

Долог ли, короток путь мой забавный?

Время не знает, кто из нас главный --

я или точно размеренный шаг,

жизнь или смерть, друг или враг.

Кто же меня от сомнений избавит?

Кто образумит, окликнет, направит,

тонкую линию снова замкнет,

кругом волшебным беду отведет?

Нет у меня никого, ничего.

Кроме пути. Но пути моего.

2012 г.

* * *

Стрижи улетели, запели цикады,

на город спускается ночь.

Машины в тисках городской автострады

спешат от меня прочь.

Сладко пахнут июльские травы,

струится озон с небес.

Правы собаки, и люди правы,

и прав придорожный лес

в том, что спешить никуда не надо

и можно смотреть вдаль,

где фонарей золотые ограды

и новая магистраль.

В точке единой, неотвратимой

сходятся все огни.

Трудно поверить в мир неделимый

на ночи и дни.

2012 г.