Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но произошло непредвиденное. Вместе с Брохисом в Берлине была его жена, а их малолетний сын оставался в Польше. Супруги договорились, что муж едет в Швейцарию, жена — в Варшаву, а спустя некоторое время она с сыном прибудет в Цюрих.

Затем план несколько изменили. Брохис решил проводить жену до границы с Польшей, там пересесть на другой поезд и направиться в Швейцарию. При подъезде к пункту пересадки на немецкой территории Брохис вдруг решил следовать до Варшавы. А через пару дней намеревался незаметно отбыть в Швейцарию.

Через несколько дней он был арестован польской контрразведкой на вокзале при попытке выехать за границу. Варшавский окружной суд после двухдневного разбирательства приговорил Брохиса и одного из его помощников к смертной казни через повешение. Казнь состоялась в присутствии чиновников Министерства иностранных дел — как бы в назидание им, поскольку помощник разведчика был из этого ведомства.

Во время следствия и на суде Брохис держался стойко и никого не выдал. Мужественно принял смерть и его помощник.

Жене Брохиса разрешили два свидания с ним: одно на процессе во время перерыва, а другое — за два часа до приведения приговора в исполнение. Разведчик не мог сказать ей многого, так как при свиданиях присутствовала охрана. Однако он сумел шепнуть, чтобы она обратилась за помощью к советским разведчикам. Жену и сына Брохиса удалось нелегально вывезти в СССР, где по ходатайству руководства внешней разведки им было предоставлено советское гражданство.

Провал повлек за собой новые аресты членов группы, среди которых оказалась и сестра Брохиса. Были приняты экстренные меры по выводу из Польши сотрудников и агентов, связь которых с группой Брохиса могла быть установлена польской контрразведкой. В связи с провалом группы Брохиса Центр дал указание Каминскому вывезти на родину или перебросить в другие страны членов резидентуры, которые могли привлечь к себе внимание польской и германской контрразведок.

После завершения работы по локализации провала Ивану Николаевичу было предложено выехать в Москву Но на родине задержался ненадолго. Уже весной 1934 года он был направлен в Париж в качестве резидента нелегальной резидентуры для работы по эмигрантским террористическим организациям на территории Франции, Бельгии и Швейцарии. Кроме того, предусматривалось решение отдельных задач по этой линии в Германии и Польше.

Резидентура должна была создаваться практически на голом месте. Кроме двух-трех источников и связной по кличке «Жанна» в распоряжении Каминского никого не было. Началась кропотливая работа по приобретению источников, и уже через полтора года Каминский имел своих людей в наиболее важных объектах разведывательного интереса.

Было и немало трудностей. Особенно тяжело проходила работа по внедрению нужных людей в окружение полковника Коновальца, который руководил террористической группой ОУН и был известен своей лютой ненавистью не только к СССР, но и к Польше. Он родился в Восточной Галиции, которая тогда принадлежала Австрии, а после войны перешла к Польше. В качестве австрийского офицера попал в плен к русским. Спустя полтора года бежал из плена и включился в борьбу за отделение Украины от Польши и России. Затем он переселился в Вену, с 1923 по 1930 год жил в Берлине, а после этого переехал в Женеву и стал заниматься журналистской деятельностью.

После убийства польского министра Перацкого летом 1934 года в прессе сообщалось о заявлении польского министра юстиции, который возлагал ответственность за убийство на ОУН и полковника Коновальца. ОУН приписывалось убийство еще нескольких польских граждан, среди которых были высокопоставленные сотрудники государственных органов Польши.

Но именно Коновалец возглавлял боевое крыло ОУН. После вступления СССР в Лигу наций он начал подготовку террористического акта против советской делегации. Главной мишенью в этой операции должен был стать нарком иностранных дел М.М. Литвинов.

Центр дал указание Каминскому активизировать изучение Коновальца и его окружения, создать возможность следить за действиями террористов. Каминский перебрался в Швейцарию и по рекомендации парижской «легальной» резидентуры установил контакт с родственницей проверенного источника, молодой девушкой Терезой. Она характеризовалась как вполне надежный человек и могла помочь Ивану Николаевичу в подборе людей для организации наблюдения за Коновальцем и его группой. Времени было мало, террористы могли начать действовать в любую минуту, и надо было торопиться. Выбор пал на Терезу еще и потому, что ее жених работал в полиции и у него был доступ к картотеке на лиц, находившихся под подозрением. Каминский был уверен, что Коновалец должен проходить по полицейской картотеке, и на него там наверняка хранятся интересные материалы.

В процессе контакта с девушкой Каминский пытался установить знакомство и с ее женихом. Однако скоро убедился, что лучше всего действовать через нее. А жених нуждался в деньгах в связи с предстоящей свадьбой и поэтому на предложение Терезы о передаче материалов ответил согласием. Первое задание по Коновальцу жених выполнил быстро и четко, дав подробную полицейскую установку: биографические данные, прошлую работу, занятие в настоящее время, ряд связей, адрес.

Затем к разработке Коновальца был привлечен брат Терезы. Каминскому нужно было организовать непосредственное наблюдение за группой лидера террористов. Брату было поручено вести скрытое наблюдение за самим Коновальцем, некоторыми членами его группы и по возможности выявлять их намерения.

К сожалению, дальнейшую работу по Коновальцу пришлось прекратить из-за вмешательства швейцарской полиции. Как выяснилось потом, жених Терезы струсил и доложил своему начальству о сделанном ему предложении. Полиция арестовала брата Терезы, а затем и самого Каминского. На допросах брат во всем сознался. Тереза была задержана, но аресту не подвергалась. Во время допросов она вела себя более осторожно, признала факт знакомства с разведчиком, но свела все к чисто личным отношениям.

Анализ обстоятельств провала и складывавшейся обстановки дал Центру основания полагать, что швейцарские власти не заинтересованы в раздувании шумихи вокруг этого дела. Поэтому было принято решение нанять опытного адвоката и строить защиту Каминского на том, что у него не было намерений нанести какой-либо урон Швейцарии, а занимался он исключительно вопросами обеспечения безопасности советской делегации в Лиге наций. Эта версия была подготовлена на случай суда и представления неопровержимых доказательств, что Каминский является советским гражданином. Она соответствовала действительности, и швейцарская полиция догадывалась о том, что происходит. К тому же версия была бы понятна и общественности, если бы она узнала о процессе.

Однако дело приняло другой, более благоприятный оборот. На следствии Каминский вел себя исключительно достойно и профессионально. Он не отступил от «легенды», упорно утверждал, что не связан с СССР, никаких показаний не давал и даже в знак протеста против плохого обращения с ним объявил голодовку.

Чтобы выяснить личность арестованного, полицейские органы направили запрос по месту его рождения, указанному в паспорте.

Но и это ничего не прояснило. Разведчик упорно стоял на своем и доказывал, что местные бюрократы все перепутали.

Следователи, которые вели допрос, оказались в весьма затруднительном положении: они не только не могли доказать, что арестованный занимался шпионажем, в чем ему было предъявлено обвинение, но и не сумели даже установить его личность. Это рассматривалось вышестоящим начальством как серьезный провал в их работе. Чтобы добиться желаемых результатов, к разведчику стали применять различные формы физического и психического воздействия. Он был помещен в одиночную камеру строгого режима, пища — хлеб и вода — всего два раза в день, лишение прогулок и другие меры, которые должны были, по замыслу следователей, расслабить волю и подорвать физическое состояние арестованного. В таких условиях Иван Николаевич провел две недели.

62
{"b":"559098","o":1}