Кёнсу не верил во всякую чушь с талисманами и прочим, однако ему всё чаще казалось, что хризолит в руке Чонина как будто вытягивал дурные сны, накапливал их в себе, забирал в себя и разделял их и Чонина. Глупое сравнение, только именно оно и шло Кёнсу на ум. Хотя куда важнее, что хризолит принадлежал фактически Кёнсу, и Чонин, несмотря на это, камнем дорожил. Ну или просто привык к нему.

Кёнсу добрался до кабинета господина Шина почти бегом, чтобы прийти не просто вовремя, а чуть раньше. Мало ли… Они могли закончить с обсуждением до срока, и ни к чему было давать Хону шанс остаться с Чонином наедине. Хону могло стукнуть в голову что угодно. Его поведение вообще не поддавалось логике, включая заказ и специфические инструкции. Кёнсу не представлял, насколько искренни чувства Хона к Чонину, но вот в том, что эти чувства приобрели какую-то уродливую и извращённую форму, Кёнсу не сомневался.

Он влетел в кабинет господина Шина и перевёл дух под ошарашенными взглядами.

— Прошу прощения, я думал, что опаздываю. Подожду за дверью.

Убедившись, что в кабинете есть господин Шин, а Хон сидит достаточно далеко от Чонина, Кёнсу закрыл дверь и опустился на скамью в коридоре. Расположившийся у скамьи Чип лениво повёл ухом, повернул голову и посмотрел на Кёнсу с тоской.

— Ещё немного потерпи, Чип. Чонин скоро выйдет, и мы вернёмся домой, — тихо успокоил пса Кёнсу, робко протянул руку и тронул пушистый мех на загривке. Чип прижал уши. Его глаза опасно сузились, а хвост не сдвинулся ни на миллиметр, но рычать он не стал. Кёнсу смелее погладил его и гладил до тех пор, пока Чип не отодвинулся немного в сторону. Как видно, Чип смирился с присутствием Кёнсу, но по-прежнему ему не доверял и доверять не собирался. Правильно делал, между прочим.

Через несколько минут дверь кабинета распахнулась. Первым выходил Чонин. Он споткнулся о порог — вряд ли по своей вине, если учесть, что следующим шёл Хон. И именно Хон удержал его за руку и не позволил упасть, заодно окинул вскочившего с лавки Кёнсу надменным взглядом, после чего громко отметил:

— Этот сотрудник не особенно и расторопен. Должно быть, и свои прочие обязанности выполняет так себе. На вашем месте я бы его уволил.

Чонин промолчал, просто отнял руку у Хона, нащупал жёсткий поводок и в компании Чипа двинулся к лифту. Кёнсу отвесил поклоны Хону и господину Шину и поспешил следом за Чонином, размышляя на ходу о предложении Хона уволить его и тяжёлом молчании Чонина.

После возвращения домой он убедился, что Чонин заперся в зеркальной комнате с Чипом, припрятал купленные смазку и презервативы под матрасом на кровати Чонина, проверил телефон и отправил сообщение в контору с просьбой о замене.

Нынешним заказом Кёнсу был уже сыт по горло. У него не выходило сблизиться с Чонином, да и сам Чонин не подарок. Смазка и презервативы, как видно, так и останутся под матрасом навеки.

Судя по всему, Хон считал Кёнсу некомпетентным, раз уж предложил уволить. И Чонин ничего не сказал. В свете состоявшегося не так давно поцелуя и последовавшей за ним отчуждённости Чонин вполне мог согласиться с предложением Хона, просто тянул время. До конца месяца не так много осталось, а увольнять всегда проще до начала нового месяца. Кёнсу не особенно и сомневался в том, что через неделю ему укажут на дверь. Ну и ладно. Репутация у Кёнсу по-прежнему оставалась безупречной. Ничего страшного, если у него в биографии будет всего один неудачный заказ. В конце концов, заказ отличался повышенной сложностью. Если бы требовалось просто убить Чонина, Кёнсу прекрасно бы справился. И он убийца, а не актёр. Пожелания заказчика всего лишь выходили за рамки способностей Кёнсу — так он и написал в контору.

Закончив с приготовлением ужина, Кёнсу уселся на стул и уставился на молчащий телефон. Ждал сообщения с подтверждением из конторы и лениво размышлял, кому же поручат довести это дело до конца. На ум не шли подходящие кандидатуры, и Кёнсу впервые подумал, что в конторе и впрямь сделали лучший выбор, когда доверили этот заказ именно ему. Он отличался хорошей выдержкой и терпением, умением использовать любые мелочи к собственной выгоде, неплохими социальными навыками, отлично чувствовал «мишени» и вызывал у них доверие к себе.

Исключая Чонина. Но Чонин никому не доверял, только Чипу.

Кёнсу вздрогнул, когда дисплей телефона налился голубоватым сиянием и замигал. Он торопливо смахнул телефон со стола и открыл текст ответного сообщения.

Рано обрадовался… Из конторы пришёл отказ. Отказ как от руководства, так и от заказчика. Руководство по-прежнему считало, что у Кёнсу лучшая подготовка для выполнения заказа, и не сомневалось в его компетентности. Заказчик же просто желал, чтобы именно этот исполнитель довёл дело до конца.

Кёнсу стало любопытно: в свете предположений Джунсу — если заказчика два — который из них возражал? Хон ведь сам предложил уволить Кёнсу. Означало ли это, что против был второй заказчик — господин Икс? Если да, то почему?

Ответов у Кёнсу не нашлось, тем более, он даже предположить не мог, кто же второй заказчик.

Вот тебе и опровержение тезиса, будто бы работа убийцы лишена стрессов. Как же…

Кёнсу растерянно сунул телефон в карман, поставил локти на стол и уронил голову на руки. При всей своей подготовке он не видел ни одного выхода из сложившейся ситуации. Вновь мысленно обрисовал себе условия задачи: сблизиться с Чонином, добиться его безусловного доверия, словами одного из заказчиков — «соблазнить», после чего требовалось Чонина предать, замучить и убить. С двумя последними пунктами проблем не было: замучить и убить хоть прямо сейчас Кёнсу вполне мог — это его работа, а он великолепный специалист. Но Кёнсу не видел ни одного способа для выполнения первых пунктов. После того злосчастного поцелуя и в ключе нынешнего поведения Чонина — ни одного. Не мог же он связать Чонина и… Это ведь будет называться насилием, а жертвы насилия не испытывают симпатии и доверия к насильникам, если они не больные на голову. Ещё ведь и не любая «головная болячка» подойдёт. Чонин на мазохиста не походил совершенно. По сути, он гордый и целеустремлённый человек, куда больше склонный к лидерству и перфекционизму, чем к подчинению и выполнению чужих прихотей.

«Огненный».

Кёнсу вспомнилось, какое впечатление на него произвёл Чонин, когда он впервые увидел его снимки при получении заказа. Чонин тогда показался Кёнсу человеком, тщательно сдерживающим внутреннее пламя…

Кёнсу резко поднялся из-за стола, потому что дверь в зеркальную комнату распахнулась. Первым в коридор выскочил Чип, а за ним следом вышел Чонин и повернул в противоположную кухне сторону.

— Чонин, ужин…

— Не хочу, — отрезал он и добрался до ванной. Дверь за ним захлопнулась. И Кёнсу прекрасно различил щелчок — Чонин закрылся изнутри, нарушив негласное правило оставлять дверь приоткрытой — на всякий случай.

Чип поскрёбся в запертую дверь с тихим скулёжом, унялся и понуро поплёлся к зеркальной комнате, сел у порога, зевнул и посмотрел на торчавшего у кухни Кёнсу. В его взгляде Кёнсу примерещилось обидное: «Выкуси».

Кёнсу машинально приготовил две порции какао, расставил на столе, опустился на стул и сокрушённо подумал, что Чонин ничего не сделал и даже ничего не сказал в ответ на предложение Хона уволить Кёнсу. А контора отклонила его отказ. И как быть дальше, Кёнсу не представлял. Пойти и ещё раз поцеловать Чонина, чтобы у того лопнуло терпение? Как вариант. Если Чонин выгонит его, контора не бросит заказ, а пошлёт другого исполнителя. Хорошо? Ещё бы.

Кёнсу резко поднялся, вышел в коридор, смерил оценивающим взглядом Чипа и ловко захлопнул дверь в зеркальную комнату, оставив Чипа там. Ещё и ручку на двери повернул. С той стороны немедленно заскреблись, но Кёнсу не собирался выпускать Чипа. Он решительно рванул к двери в ванную, дёрнул изо всех сил, заодно уперевшись ногой в косяк. Мелкие металлические детали со звоном рассыпались по полу, дерево затрещало и поддалось.