— Это именно то, о чем я мечтал! — восторженно крикнул он мастеру. — Сколько подобных луков ты способен изготовить?

— Это непростая работа…

Гейл перебил его.

— Мы соберем лучников со всех деревень. Ты сумеешь обучить их своему мастерству?

— Полагаю, что да. Однако, скажу без ложной скромности, что в этом искусстве со мной никто не сравнится. Впрочем, я постараюсь их научить. Возможно, через пару лет…

— У нас нет этих лет! — воскликнул Гейл, что-то прикидывая в уме. — Вот как мы поступим: нужно прямо здесь устроить огромную мастерскую, которую ты возглавишь. Здесь мы соберем все материалы, необходимые для изготовления луков, а ты наберешь нужное количество учеников. Кроме того, ты обучишь мастеров из других деревень, и они начнут делать луки, вернувшись домой. Тебе это под силу?

— Но ведь это неслыханно… Я хотел сказать… То есть… — но взглянув повнимательнее на этого странного, деловитого юношу, мастер проглотил все свои возражения и лишь беспомощно пожал плечами. — Согласен!

Гейл похлопал его по спине.

— Вот и отлично! Люблю, когда человек принимает решения без лишних рассуждений и сомнений.

Пожалуй, одной из самых серьезных трудностей для Гейла было оставаться наедине с Диеной. В длинных жилищах матва всегда было полно народа, так что в деревне у влюбленных было мало возможностей для встреч. Улучив пару свободных часов, они обычно сбегали в лес. Когда настали холода, Гейл соорудил в лесу маленькую хижину, похожую на те, в каких обитали шессины, однако вскоре даже в этом крохотном жилище им стало слишком холодно.

Казалось, что праздник, середины зимы никогда не наступит, но все же это случилось. В длинном доме, осыпаемые градом непристойных шуток, собрались нарядно одетые пары. У многих невест под платьями заметно округлились животы. Староста деревни начал обряд на восходе солнца. Говорящих с Духами среди матва было очень немного, и потому они редко присутствовали на свадьбах, хотя порой давали имена новорожденным и принимали участие в похоронах.

Старейшина произнес новобрачным короткую напутственную речь, после чего замужние женщины осыпали их высушенными лепестками цветов и окропили молодым вином. Настоящий праздник начался, когда солнце, наконец, взошло над горизонтом. Поскольку в этот день справляли разом все свадьбы, то это был превосходный повод уничтожить все запасы еды, которая не могла храниться долго.

Вскоре наступили холодные дни с обильными снегопада ми и пронизывающим ветром. Каждый день мужчины отправлялись на охоту, но приносили лишь очень скудную добычу. В это время года животных убивали не столько ради мяса, сколько ради пушистых шкурок, которые можно было обменять весной на полезные товары. Гейл желал приобрести как можно больше кабо, но ему пришлось преодолеть серьезное сопротивление матва, у которых на свою добычу были совсем иные планы. Но Гейл настаивал на своем, будучи уверен, что именно благодаря кабо они добудут для себя и иные богатства.

Прокормить животных оказалось очень непросто. Отрядам матва приходилось уходить далеко от деревни и расчищать огромные заснеженные поляны, чтобы добыть сено. Это было очень тяжелым делом, и все же к концу зимы небольшое стадо увеличилось на два десятка голов. Особенно были поражены молодые эмси тем, что выжили почти все телята, и очень немного взрослых кабо погибли. Они объясняли это тем, что Гейл владеет особой природной магией, и сам юноша этого не оспаривал. Он старался проводить с животными все свободное время.

Во все дни, когда позволяла погода, юноша продолжал обучать матва стрелять из лука со спины кабо. Из окрестных деревень он собрал первый небольшой отряд воинов, которые затем должны были обучать новичков. Полсотни лучших лучников теперь овладевали всеми секретами верховой езды. Гейл был уверен, что эти люди навсегда останутся преданы ему. С наступлением весны он намеревался спуститься с ними на равнину. К этому было несколько причин.

Прежде всего, Гейл желал, чтобы матва как можно больше общались с эмси. До сих пор они никогда не покидали своих деревень, но сейчас для них было бы полезно побывать в новых, совсем непохожих местах. Помимо этого Гейлу по-прежнему недоставало кабо. Естественным образом поголовье росло слишком медленно, но отдать больше животных эмси едва ли пожелают, а если Гейл станет настаивать, то его непрочной власти над племенами может прийти конец.

Однако, кто-то из эмси говорил ему, что на равнинах бродят стада диких кабо. В основном, там были беглые домашние животные, которые затем смещались с дикими табунами. Они выродились и стали упрямыми и непокорными, но эмси утверждали, что всего за пару лет из них можно будет сделать отличных верховых животных. Вот почему Гейл со своим отрядом хотел поехать поохотиться за дикими кабо.

Когда снег сошел с вершин холмов, Гейл велел своим людям седлать скакунов. Из стада он выбрал здоровых и сильных животных, хотя и не самых лучших статей. Юноша уповал на то, что обратно приведет куда больше кабо. В его отряде многие воины уже были вооружены новыми короткими луками.

Гейл рассчитывал, что вскоре такое оружие появится и у всех остальных. Мастеров не следовало слишком торопить. Изготовление столь сложных луков было делом ответственным и весьма кропотливым. Сколько бы он ни выказывал не терпения, все равно, клей, скрепляющий детали оружия, не сможет затвердевать быстрее. Увы, но не раньше следующей весны подобные луки получат все его воины.

Диена вручила запасную смену одежды своему молодому супругу уже когда тот готовился сесть в седло.

— Непременно возвращайся к концу лета, — промолвила она, пока он укладывал сверток в седельную сумку.

Склонившись, Гейл поцеловал жену, нежно ощупывая ее слегка округлившийся живот.

— Неужто ты думаешь, что я мог бы пропустить появление на свет нашего первенца. Если потребуется, я ради этого готов восстать из мертвых!

На ее лицо набежала тень.

— Не смей так говорить! И непременно вернись живым и невредимым.

— Клянусь! — воскликнул Гейл, целуя ее в последний раз.

Юноша сел в седло. У левой ноги в колчане у него были прикреплены стрелы, а рядом — короткий лук; меч висел на боку, а копье — в чехле у правого бока. Для верхового боя копье не слишком годилось, но юноша ни за что не желал с ним расставаться. Лишь это оружие напоминало ему о прежней жизни.

Все жители деревни высыпали проводить отряд. Многие смотрели настороженно, и все же большинство сопровождали Гейла добрыми напутствиями и пожеланиями. Всадники весело махали руками в ответ. Им уже не терпелось отправиться в путь. Гейл тоже с наслаждением думал о предстоящем походе, и радость его омрачала лишь разлука с Диеной. Он был настолько занят перед отъездом, что с трудом могу улучить свободную минуту. Порой жизнь в одном доме со множеством по сторонних людей казалась ему совершенно невыносимой, однако подобного соседства было не избежать, особенно во время сильных снегопадов, когда почти никто не выходил наружу. Эта зима показалась ему еще более тягостной, нежели та, которую он провел с караваном Шонга в ожидании, пока откроются горные перевалы. Больше всего он досадовал, что зимой не может заниматься неотложными делами. И кроме того, Гейл по-прежнему тосковал по родному острову, где люди так много времени проводили под открытым небом.

Теперь, когда он скакал по равнине верхом на кабо, то ощущал себя словно человек, выпущенный из темницы на волю. Если бы Диена могла быть рядом, то счастье Гейла стало бы ничем не омраченным. Даже кабо повеселели, осознав, что возвращаются обратно на равнины. Фыркая и возбужденно вертя рогатыми головами, они старались чуткими ноздрями ловить ветер с низин.

Однако, после долгой зимы ослабли и люди, и животные, и потому в первый день Гейл выдерживал не слишком быстрый темп. Они разбили лагерь, когда солнце еще даже не склонилось к горизонту. Сейчас они стояли на пологом взгорье, что отделяло холмы от долины. Вокруг лагеря матва выставили охрану, затем проверили копыта и спины своих кабо, и лишь после этого разожгли костры. За время дневного перехода охотники успели настрелять мелкой дичи, и теперь выпотрошенные тушки жарились над огнем.