— Хвори богачей могут принести немалую прибыль, — подтвердил Шонг.

Вечером всю деревню наполнили дразнящие запахи жареного мяса. Гейл слишком нервничал, чтобы с удовольствием предвкушать пиршество. Он знал, что этой ночью неизбежно произойдет стычка с Импабой.

— Я очень рад, — заметил Шонг, обведя взглядом собравшихся вождей и воинов, — что эти люди ничего не ведают о крепких напитках. Иначе они могли бы забыть, что решили с нами подружиться.

Гейл согласился, что это было бы и впрямь весьма прискорбно.

Вскоре приглашенные приступили к пиршеству. Несколько эмси достали флейты, какие-то струнные инструменты и барабаны и начали сопровождаемый гигантскими скачками дикий танец. В нем не было ничего от величественного достоинства обрядовых танцев бьялла, но зато он отличался удивительной энергией и задором. Гейл с восхищением следил за эмси. Юноша еще не видел их женщин, и ему трудно было представить, как они могут выглядеть.

Гейла невольно весь подобрался, когда увидел приближающегося Импабу. Его сопровождала группа воинов с грубыми злобными лицами. Их свирепый вид подчеркивала особая раскраска: полукружья под глазами затемнены, щеки испещрены длинными кроваво-красными полосами. В отличие от вождей, спокойно уделявших должное внимание остаткам мяса, которое они обгладывали с костей криворогов, эти люди были вооружены кинжалами и особыми дубинками, бывшими в ходу у всадников эмси: каменный шар, приделанный к тонкой деревянной рукояти. И шар, и рукоять покрывали куском сырой шкуры, которая, высыхая, приобретала необыкновенную прочность. Упругая подвижность кожи придавала не такому уж тяжелому оружию смертоносную силу.

Один из вождей в гневе обратился к Импабе, требуя объяснить их вторжение. Почему они появляются среди мирно пирующих людей, словно готовы вот-вот начать драку?

Ответа не последовало.

Импаба приблизился к самому большому костру, и музыка смолкла. Танцоры прекратили свои прыжки и телодвижения, недоуменно озираясь вокруг. Постепенно смолкли все разговоры, поскольку пирующие поняли, что сейчас должно произойти что-то серьезное. Всеобщее внимание обратилось к Импабе и небольшой группе его приспешников.

— Я пришел забрать свою женщину! — прорычал Импаба, сверкая глазами.

Рестап поднялся с места и гневно отрезал:

— Я объявил свое решение! Убирайся отсюда и не возвращайся до тех пор, пока не оставишь оружия и не смоешь с себя боевую раскраску!

— Никакого решения я не признаю! Ты лишь дал им отсрочку. Но торг уже завершен, и вы, которые когда-то были воинами, — эти слова Импаба произнес с нескрываемым презрением, — успели установить мир с чужаками. Теперь я хочу, чтобы этот человек, — он простер руку, указывая на Гейла, — вернул мне мою женщину!

С места поднялся вождь Унас.

— Остерегись, Импаба! Ты вождь военного отряда и заслужил свое положение совершенными подвигами, но ты не единственный храбрый воин среди эмси. Твое непристойное поведение может стоить тебе звания командира.

Импаба издевательски расхохотался.

— Твои слова ничего не значат, вождь! Я силой завоевал свое положение, и мои люди последуют за мной, потому что среди эмси не найти более сильного храброго и хитрого воина. Они не оставят своего вождя из-за пустой болтовни какого-то старика!

Внезапно раздавшийся громкий улюлюкающий вой положил конец спору. Все головы разом повернулись к Говорящему с Духами. Нарайя выскочил в круг, очерченный светом костра, взмахнул посохом и загремел многочисленными амулетами, которыми был обвешан с головы до ног. Он начал выкрикивать высоким, вибрирующим голосом.

— Не смей трогать Гейла! Этот человек пользуется расположением духов! Он предречен нам судьбой! Страшное несчастье ждет того, кто встанет на пути возлюбленного духами! Гейл сделает народ эмси великим! — Колдун проговорил эти слова певучим речитативом затем продолжал обычным тоном, хотя не менее громко: — Отступи, Импаба. Твои притязания выше твоих слабых сил.

— О чем ты болтаешь, старый глупец? — спросил Импаба. Он взглянул на своих людей, но смог прочитать в их глазах лишь суеверный ужас. — Этот жалкий юнец, способный лишь воровать женщин, может сделать нас великими? Мы уже и так обладаем величием!

— Он предречен нам! — Выкрикнул Нарайя. — Вы все знаете пророчество Азулы, матери всех эмси. — Как многие хранители древнего знания, Нарайя сперва говорил своим слушателям, что они знают то, о чем он собирается сказать, а затем, убедившись, что никто ничего толком не помнит, принимался освежать их память. — Она предрекала, что шесть великих вождей придут к нам из неведомых земель. Каждый поведет нас к истинному величию, к каждому из них прикоснулись духи. Первым был вон, приручитель кабо, пришедший с юга.

Он нашел нас в Лесистых холмах, где мы тогда обитали, словно жалкие матва. Он вручил нам дар, обучив езде верхом на кабо, на которых мы раньше охотились, питаясь их мясом. Ван научил нас выращивать и приручать этих животных — и каждое потомство кабо становилось сильнее, крупнее и быстрее предыдущего… Следующим пришел Черный Мартайн с востока. Он вывел нас на равнины, в безграничный мир лугов и трав и окунул нас в мир духов этих земель. Он дал нам власть над бьялла, онко, окла, что живут на краю Отравленных Земель, и над всеми остальными оседлыми равнинными народами. Теперь среди нас появился Гейл с островов, находящихся далеко на западе. Облик его предсказан Азулой: волосы, как бронза, кожа, как медь, глаза, как небо. Этот юноша не более года ездит на кабо, но делает это не хуже истинного эмси, и животные слушаются его без всяких поводьев, он обладает могучей духовной силой, он предвещен нам. Гейл третий из тех, о ком пророчествовала Азула, и он приведет нас к новому величию!

Все загомонили после этих слов, но тут Нарайя повелительно взмахнул рукой, призывая соплеменников к тишине.

Послушай меня, Импаба, эта женщина, Диена, принадлежит Гейлу. Ты должен забыть о ней и, подобно всем нам, признать Гейла великим вождем.

— Никогда! — взревел Импаба. — Женщина принадлежит мне, и я никогда не признаю вождем этого мальчишку-чужака. Если у него есть мужество. Пусть он выйдет и сразится со мной. Я докажу свою правоту, убив его, и ты, Нарайя, не сможешь этому помешать!

Бросая вызов, Импаба с воинственным видом расправил плечи и принялся размахивать палицей с каменным шаром на конце; в другой руке у него был кинжал.

Гейл не спеша поднялся с места. Взоры всех собравшихся устремились на него. Он нарочито медленно положил на землю свое копье, меч и нож.

— Взгляните! — завопил Импаба. — Он боится подойти ко мне с оружием в руках! Сопливый мальчишка! Пришел просить пощады, молокосос? Верни мне мою женщину и убирайся прочь, тогда, возможно, я сохраню тебе жизнь!

Гейл откликнулся спокойно, но достаточно громко, чтобы повсюду был слышен его голос.

— Это правда, что я отмечен духами, я сам дух в человечьем обличье, и я пришел сразиться с тобой, Импаба. Я слышал, что вы, эмси, превосходные борцы. Мои соплеменники, шессины, также считаются лучшими воинами в мире. Я готов схватиться с тобой без всякого оружия, но если ты боишься помериться со мной силами с голыми руками, то можешь взять любое оружие, какое только пожелаешь.

От изумления Импаба застыл с раскрытым ртом, словно жертвенное животное, настигнутое ударом жреческого ножа. Верховные вожди с жаром принялись обсуждать происходящее. Хотя Гейл не слышал их слов, он догадывался, о чем шла речь: вожди были бы рады поражению Импабы, но также опасались и возвышения Гейла. Разумеется, им пришлась не по душе мысль о том, что чужеземец, человек иной расы, выиграв всего одну схватку, станет их предводителем, и Гейл решил смягчить положение.

— Среди вас я чужак, — заявил он, — и хотя пророчества предсказывали мое появление в этих краях, я не думаю, что вы готовы без доказательств поверить моим утверждениям и словам Говорящего с Духами. Пусть порукой мне станут мои будущие деяния. Сейчас же я вступлю в бой за Диену не по тому, что желаю сделать ее своей рабыней. Она — не собственность, и я хочу, чтобы Диена сама могла решить свою судьбу.