— Сегодня ночью я узнал, как победить Гассема и при этом нейтрализовать Мецпу прежде, чем они объединят силы против нас. Если все получится так, как я предвижу, у нас наступит мир, быть может, до конца наших жизней.

— Это произойдет, только если Гассем погибнет.

— Почему бы ему не погибнуть вместе со своими воинами?

— Ты действительно думаешь, что можешь сделать это? — спросила она, ошеломленная.

— Это можно сделать. Это необходимо сделать. Уж лучше это, чем позволить Гассему захватить весь мир, лучше это, чем позволить миру погибнуть. Гассем и мецпанцы собираются всех остальных превратить в рабов. Я не позволю им этого сделать. Я превратил эти равнины в учебные площадки для маневров армии, какой мир еще не видел, и теперь я собираюсь воспользоваться этой армией. Никто не посмеет сказать, что это будет несправедливая война.

— Но она опять заберет тебя у меня! — заплакала королева. — А наши сыновья! Они тоже захотят отправиться на войну, и я не смогу остановить их!

— Ты и не должна, — мягко сказал Гейл, присаживаясь рядом с ней. — Как могу я требовать, чтобы младшие воины, тоже любимые своими семьями, рисковали своей жизнью на службе королю, если оберегаю от риска своих сыновей?

— Не можешь, — согласилась она. — Неужели нельзя обойтись без войны?

— Если бы это было возможно, я бы так и поступил, без колебаний. Но мира не будет, пока жив Гассем. А теперь и Мецпа стала угрозой, просто она не такая явная.

Были еще слезы, но королева не смогла изменить его решение. Гейла глубоко огорчали страдания королевы, но теперь ни он, ни она не могли контролировать события. У него не было выбора, разве что перестать действовать, но об этом не могло быть и речи.

В полдень Гейл взял копье и пошел через лагерь. По пути попадались только женщины, дети, купцы и путешественники, которые смотрели вокруг широко раскрытыми глазами, недоумевая, куда делись все мужчины. На краю лагеря он встретил сыновей и обнял Ансу.

— Ты избегал меня вчера, — пожурил он сына.

— Нет, я избегал мать. Она уже смирилась?

— Ей потребуется несколько дней, но все будет в порядке. Как только совет завершится, я хочу услышать обо всем, что случилось с тобой на Юге.

— Да, тебе это необходимо. Я узнал кое-что весьма важное, и Каньон может стать нашим союзником. — Потом он по-мальчишески улыбнулся. — Я сказал младшенькому, что к сегодняшнему дню у тебя будут ответы на все вопросы. Мы услышим об этом на совете?

— Может, ответы и не на все вопросы, но у меня есть план, как вытащить нас из затруднительного положения.

— Отлично! — сказал Анса. — И что это? Вылазка, чтобы похитить Гассема и Лерису?

— Нападение на тот город в Мецпе, где делают огненные трубки? — предположил Каирн.

— Когда сталкиваешься с подобной проблемой, нельзя мыслить узко, — сказал им Гейл. — Я имею в виду самую большую войну в истории. — Это заставило сыновей хранить молчание до тех пор, пока они не дошли до места совета.

За пределами лагеря стояла огромная палатка. Вокруг нее сидели многочисленные воины, прибывшие в лагерь по воле королевы, значительная часть военной мощи Гейла. Когда появились король и его сыновья, тысячи воинов вскочили на ноги и начали выкрикивать его имя, размахивая копьями, луками и мечами. Это были представители многих племен, объединенные своей преданностью королю-духу.

Они освободили проход, и Гейл прошел в палатку, сопровождаемый сыновьями. Внутри было довольно темно и душно, но совет должен быть закрытым, а воины снаружи проследят, чтобы никто не смог подслушать. Вызванные вожди почтительно стояли, пока Гейл шел на свое место, на складной стул, установленный на невысоком помосте. Когда он сел, сели все остальные.

— Мои сыновья — не вожди, — начал Гейл, — но я хочу, чтобы они присутствовали на совете.

— Это ваше право, мой король, — ответил Йохим, военный вождь народа мэтва.

— Весь прошлый год, и даже больше, — сказал Гейл, — мои сыновья и я путешествовали среди наших врагов. Многие из вас слышали от моего сына Ансы о его приключениях на Юге и о том, что он находился в плену у короля Гассема во время нападения на Соно. Сейчас мы услышим об этом подробнее. Вчера мой сын Каирн и я вернулись после пребывания среди мецпанцев, где я узнал, что даже сейчас они замышляют войну против нас и союз с Гассемом для осуществления своих планов.

Палатка взорвалась криками. Гейл подождал, пока они утихнут и начал рассказывать о своих приключениях в стране за рекой и о том, что удалось там узнать. Когда он описал армию солдат, вооруженных огненными трубками, раздались насмешливые крики. Многие вожди видели, как действует новомодное оружие, и оно не произвело на них впечатления. Гейл попытался объяснить, какие опустошения может произвести среди верховой армии организованная тактика и массированный огонь, но слова его были восприняты с изрядной долей сомнения. Он решил дать им время, чтобы до них дошел смысл сказанного, и продолжал описывать последние передвижения Гассема. Гассем — это было понятно, его ненавидели абсолютно все.

— Мы не можем допустить, чтобы обе эти силы напали на нас с двух сторон, поэтому я решил, что мы начнем сражение с одной из них.

Эти слова были встречены одобрительными восклицаниями.

— Мецпанцы! — закричал кто-то. — С ними справиться легко!

Все одобрили это.

— Нет! — сказал Гейл. — Мы отправляемся за Гассемом.

— Мой король, — вскочил на ноги Йохим, — от Гассема нас отделяет великая пустыня. Поход предстоит долгий и трудный, а когда мы доберемся до его территории, он уже будет ждать нас, его свежие воины против наших усталых людей и заморенных, томимых жаждой кабо. Наша армия — величайшая в мире, но при таких условиях она не сможет воевать. — Его слова освистали, а амси заявили, что мэтва, как всегда, чересчур осторожны. Гейл помахал рукой, требуя тишины.

— Мой вождь Йохим абсолютно прав, но я не предлагаю пересекать пустыню. — Наступила озадаченная тишина, и Гейл заполнил ее вопросом. — Вожди, что сделало Гассема великим? Как он пришел к своим победам?

Тишина продолжалась, затем встал старый седой вождь народа рамди.

— Гассем нападает, как длинношей, мой король. Его противник даже не знает, что он рядом. А потом раз — и чудовище уже победило.

— Совершенно точно, — сказал Гейл. — Он нападает, когда его жертва полусонная. Только мы и с нашей помощью невванцы сумели вытеснить его с уже занятой территории, и это было похоже на то, как пугаешь длинношея, чтобы он выскочил из своего панциря. Он рычит, оказавшись побежденным, а потом ускользает в поисках более легкой поживы. Он по-дружески разговаривает с безобидными народами, а потом без предупреждения атакует. Он атакует всегда. Вожди, никто никогда не нападал на Гассема! — вокруг что-то бормотали и кивали головами.

— Так вот, мои вожди, я предлагаю исправить это. Мы нападем на Гассема, неожиданно и без предупреждения! Мы навалимся на него раньше, чем он поймет, что мы там!

Все с энтузиазмом закричали. Он их зацепил. Слишком долго они живут без войны и полностью готовы к ней. А король, которого они боготворили, которому приписывали мистические силы, предлагал нечто исключительное.

— Мой король, — сказал Йохим, — как мы совершим это?

— Гассем собирается напасть на нас или заставить Мецпу напасть на нас, в точности, как Мертвая Луна хочет заставить Гассема сделать то же самое. Даже если Гассем поверит, что нападу я, он будет ждать нас с севера — легкую добычу, как предсказал Йохим. А мы не ударим с севера. Мы придем с запада.

Среди всеобщего замешательства первым ухватил смысл сказанного Йохим.

— Через Невву? — спросил он.

Гейл открыл поясной кошель, вытащил оттуда несколько бронзовых трубок и поднял их вверх.

— Это дожидалось меня. Письма от королевы Шаззад из Неввы. Она была обеспокоена моим долгим отсутствием и последними завоеваниями Гассема, а особенно слухами, что Гассем захватил стальную шахту. В последнем письме она сообщает, что Гассем снабжает своих воинов стальными наконечниками для стрел. Она понимает, что совсем скоро он вновь попробует захватить Невву.