– Это не важно, – отворачиваясь к окну, говорила спокойно, но грустно Эмма, – пообещай мне одну вещь. Всего лишь одну.

– Не лезть в твою жизнь? – спросила Реджина. Она не понимала каким нужно быть идиотом, чтобы не понять обычных слов.

– Просто не нужно делать вещей, о которых я не прошу, – говорила блондинка, так и не поворачиваясь. В ее ушах по-прежнему стояла едкая фраза Росса.

– Ответь честно, что тебя не устраивает в моем помощи? То, что тебя связали со мной? Что тебе отдали то над чем ты работала днем и ночью? То, что дали себя проявить и показать свой талант? – спрашивала Реджина.

– Меня не устраивает то, что ты манипулируешь людьми ради меня. Я знаю, что ты хотела, как лучше. Спасибо тебе за помощь. Но пойми, этого не нужно! Я сама могу с этим справиться. И с Россом, и со всеми остальными, – говорила спокойно Свон, смотря в окно прямо на выход из офиса, – если я тебе рассказываю про проблемы, это не означает, что я жду от тебя их решения. Это означает, что я просто делюсь с тобой своей жизнью, эмоциями. Не вынуждай меня закрыться, я ведь только начала открываться.

– Эмма, я не пытаюсь решить проблему полностью, я помогаю тебе в ее решении. Запомни, ты сейчас не одна, и ты не можешь нервничать и подвергать опасности Эмета. Ты не можешь бросаться на амбразуру, вступать в конфликты, или терпеть пренебрежение от такой сволочи как Росс. И я не манипулирую людьми, я просто попросила человека, который меня уважает и прислушивается к моему мнению, помочь человеку, который мне дорог, – Миллс знала, что Россу не сойдет с рук его неумение держать язык за зубами.

– Реджина, я же сказала, что все понимаю. Но мы уже говорили об этом несколько раз за эти несколько дней. Я довольно самостоятельная личность, пожалуйста, не заставляй меня вновь повторяться, – говорила Свон, прекрасно понимая, что Реджина хотела как лучше и просто хотела помочь и в этом Свон не может ее упрекать, но и не сказать своего мнения тоже не может.

– Нет, ты не понимаешь. Ты постоянно хочешь меня оттолкнуть. Установили мы правила, не установили тебе совершенно все равно. Ты продолжаешь гнуть свою линию и не можешь прислушиться к мнению человека, которому ты небезразлична. Не хочешь, чтобы я тебе помогала – я не буду, но и спрашивать тебя перед тем, чтобы сделать что-то для Эмета я не буду! – сама Реджина напоминала себе Эйдена, понимая прекрасно брата и тогдашний его срыв.

– Вот именно поэтому я и не хотела вообще всего этого. Я сложный человек, а сейчас, когда во мне бушуют гормоны, я точно понимаю, что нетерпимый. Не нужно всей этой заботы и помощи. Мы с малышом справимся сами, – Свон взялась за ручку автомобиля и хотела открыть, но та не поддалась, – открой дверь, – не поворачиваясь к Реджине, попросила Эмма.

– Тебе сколько раз повторять, что я не отпущу вас?! – Миллс развернула Эмму за плечо к себе и страстно поцеловала. Девушка знала, что поступает неправильно, но очень надеялась, что ее не оттолкнут.

Эмма замерла лишь на миг. Всего лишь на один единственный миг. Через который она вспомнила все те эмоции и чувства, которые Реджина вызывала в ней три с половиной года назад, какие в доме ее родителей. То игривое настроение, и те тяжелые думы, что на нее свалились в последнюю ночь. Те эмоции, которые хлынули огромным потоком, когда она вновь увидела ее, а ведь поклялась не вспоминать и те слова, которые вдолбила себе, что никогда не полюбит ее. Всего один миг на раздумье. Один миг на возможность шагнуть назад. Но нет. Свон достаточно шагала назад. Не вперед, а именно назад. В своих чувствах, эмоциях, переживаниях. Она сама себе напоминала дрянного подростка, который не знает, что хочет. Конечно, можно все списать на беременность и гормоны, но разве они были 4 месяца назад?! Когда Эмма наслаждалась теми моментами у озера, теми взглядами и теми нежными прикосновениями…

Вот именно эти чувства, именно эта игривость была следующим шагом. В котором Свон с остервенением ответила на поцелуй Реджины, руками обвивая шею и сильнее притягивая к себе.

Миллс была на седьмом небе от счастья, когда почувствовала ответ, такой страстный и неистовый, что все внутри перевернулось. Осознание того, что сердце Эммы хоть на миллиметр открылось для нее и ее чувств. Было безумно неудобно, но Реджине было все равно, главное в ее руках была Эмма. Она нежно одной рукой гладила ее спину, а другой зарывалась в ее белые локоны.

Элизабет вышла из здания и глазами нашла автомобиль Миллс. Посмотрев на время, она поняла, что девушки, наверное, уже недовольны, что им пришлось так долго ее ждать. Волсет ускорилась, но уже в метрах двадцати от автомобиля резко остановилась, увидев, как Эмма и Реджина целуются. Несколько секунд понаблюдав, она пошла к своей машине, понимая, что ее подругам нужно побыть наедине.

– Что ты делаешь? – чуть отрываясь от губ и задыхаясь от наслаждения, спросила Эмма и тут же возобновила сладкий поцелуй.

– Ну сколько тебе повторять, я просто тебя люблю, – вновь отрываясь только на несколько секунд от таких манящих и желанных губ, ответила Реджина, вовлекая Эмму в новый поцелуй.

– Я знаю, – через несколько минут безотрывного поцелуя Свон отстранилась на миллиметр, чтобы с жадностью заглотить хоть каплю воздуха, – что ты делаешь со мной? – спросила новый вопрос блондинка и не дав отдышаться Реджине вновь накрыла ее губы своими, не уменьшая при этом страсти и чувствуя такой же жаркий ответ.

Они продолжали целоваться, кислорода не хватало катастрофически и Реджина отстранилась. Она посмотрела в любимые серые глаза, а рукой нежно убрала с лица упавшую прядь волос.

Эмма с жадностью хватала ртом воздух, при этом не отрывая взгляда от карих глаз. Но через несколько мгновений она села ровно на сидение и посмотрела в лобовое стекло, а потом и вовсе сказала:

– Отвези меня домой.

Миллс ничего не осталось как завести машину и поехать в сторону дома Эммы. Обе молчали. Каждая находилась в своих мыслях, чувствах и осознание чего-то важного.

Когда Реджина остановила автомобиль около дома Свон, она не знала, чего ждать и даже не хотела предполагать, что будет дальше.

– Пошли, – только и сказала блондинка и тут же вышла из машины, которую Реджина разблокировала. В Эмме бушевали эмоции такой силы, что она совершенно не собиралась им препятствовать, да и не смогла бы. Брюнетка, не мешкая, пошла за Эммой.

Зайдя в квартиру, Эмма тут же схватила, заходившую Миллс за руку, с силой притягивая к себе, а другой рукой захлопнула дверь. Несколько секунд переглядок и Эмма, срываясь, начинает вновь целовать сладкие губы, притягивая девушку к себе за шею, зарываясь в ее темные локоны пальцами.

И Миллс не мешкает, обвивая руками талию Свон, она несильно прижимает ее к стене. Языки переплетаются в страстном противостоянии. А руки уже перемещаются на бедра и ягодицы блондинки.

Свон, ощутив за своей спиной стену, все же чуть оторвалась от нее, понимая, что стоя не очень удобная позиция. Она, не разрывая поцелуя, повела Реджину из прихожей в комнату, попутно ранняя те или иные предметы. Но девушки совершенно не обращали на это внимания, полностью увлекшись собой и своими ощущениями. И вот они уже в комнате, и Эмма несильно толкает Реджину на диван, который по воли просыпа не успела даже застелить. Но на это Свон, да и Миллс было сейчас совершенно наплевать. Блондинка стояла и с жадностью оглядывала сверху вниз брюнетку, лежащую на диване, а сама руками быстро стягивала с себя блузку. Она очень сильно хотела почувствовать Реджину, ее тепло и ласки.

Миллс полностью была не в этом мире. Этот страстный взгляд Эммы, который был виден сквозь сумрак комнаты возбуждал и затмевал последний разум. Она смотрела на блондинку, лежа на диване, опираясь на локти. Но как только Свон начала раздеваться, Миллс также начала сдирать с себя одежду. Не став мучиться с пуговицами на блузки, она просто рванула ее в разные стороны, открывая вид на свою грудь в кружевном бюстгальтере и сразу принимаясь за пуговицу и молнию на брюках.