– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – Реджина наконец отпустила руль и еще больше развернулась к Свон, – ты беременна?! Я поздравляю тебя, наверное, ты и твой… партнёр счастливы, – Миллс говорила от чистого сердца, но ее голос очень сильно дрожал от волнения.

– У меня нет никого, Реджина, – немного горько усмехнулась Свон, хотя сама понимала почему у нее никого нет. Она ведь закрылась для всех. За эти четыре долгих месяца она смогла открыться только Элизабет и то не сразу.

– Но… – Миллс сглотнула, – Эмма, какой у тебя срок?

– 16 недель, – проговорила сквозь зубы Свон и отвернулась вновь к окну, понимая, что Миллс все сейчас поймет и раскроет.

Реджина закрыла глаза. Несколько математических расчетов и…

– Это ребенок Эйдена и мой племянник. Эмма, почему ты не сказала ему?!

– Потому что это мой ребенок и только мой. Он к этому никакого отношения не имеет, – ответила Свон, но сразу повернулась и продолжила, – да. Сперма его, но это всего лишь биологическое семя и больше ничего.

– Эмма, он отец этого ребенка. У ребенка есть тетя, бабушка, дедушка, ты хочешь всего этого его лишить? Ты лю… ты была с Эйденом счастлива и не можешь лишить его родного ребенка, – убеждала блондинку Миллс, – пойми, ты…

– Нет! Реджина, не нужно сейчас ничего говорить. Я и так привнесла в ваши жизни столько боли и страданий, что я больше просто не имею права вновь возвращаться к этому. Если я тебе хоть немного еще дорога, то не говори Эйдену, – была непреклонна Свон.

– Ты сама говоришь, что привнесла столько боли, а сейчас ты лишаешь нас родного человечка. Эмма, малышка, одумайся, – Миллс взяла Свон за руку, – и… ты всегда мне будешь дорога.

– Пожалуйста, Реджина. Не нужно, – вырвала руку из теплой ладони Миллс Эмма, – раз я тебе дорога, то ты выполнишь мою просьбу. В противном случае нам придется уехать и из Нью-Йорка, – сказала Эмма и не смотря на Реджину вышла из автомобиля.

Миллс выбежала за девушкой. В платье и туфлях это было очень тяжело сделать, но ей все-же удалось схватить за руку блондинку.

– Подожди. Эмма, я не скажу пока что ничего Эйдену, но позволь мне помогать тебе.

– Зачем тебе это? – спросила блондинка.

– Не забывай – это мой родной племянник и я все еще люблю его маму, – поглаживая большим пальцем руку Эммы, с безграничной нежностью сказала брюнетка.

– Все еще? Даже после моего побега? – спросила Свон, так теплея от нежных прикосновений.

– Эмма, я бы не перестала тебя любить даже если бы ты улетела на луну, – Реджина сделала маленький шажочек к Свон.

– Реджина, не нужно, – Эмма наоборот сделала шаг назад, пусть и небольшой, но не позволяя приблизиться к себе брюнетке, – мы это уже проходили.

– Прости, я просто не могу находиться рядом с тобой и не попытаться обнять, – Миллс продолжала держать руку, но теперь она стояла с опущенной головой.

– Вот именно поэтому нам и не нужно было встречаться, – сказала Свон, стоя на месте, – тебе же было лучше эти 4 месяца. Вот давай сделаем так, что этого вечера просто не было. И тебе легче и…

– Кто сказал, что мне было легче без тебя? – Миллс резко сократила расстояние, – кто сказал, что я хоть на секунду тебя забыла? Я люблю тебя и буду любить всегда.

– Это неправильно. Реджина, это неправильно, ты должна научиться заново жить. Без меня, – сказала Свон, сглотнув, но так и не решаясь сделать шаг назад, ей было очень трудно стоять на таком близком расстоянии от Реджины. Коленки подкашивались, а дыхание сбилось. Она вновь и вновь начала прокручивать бесконечное множество одиноких вечеров за эти месяцы. Эмма отлично понимала, что и она не забыла Реджину. Ни один день не проходил без воспоминаний.

– Неправильно что? Что я тебя люблю и хочу быть рядом? Может ты не любишь меня и не хочешь, чтобы мы были вместе, но, пожалуйста, позволь мне быть рядом и помогать тебе, тем более сейчас тебе это действительно нужно, – брюнетка до безумия хотела прижать к себе и поцеловать свою любимую.

– Я не смогу тебе дать того, что ты желаешь. Оставь эту затею, – говорила блондинка, смотря в карий взгляд. Весь игривый настрой, что был у нее до последнего дня нахождения в поместье Миллс был моментально стерт из представлений и ощущений. Осталось только черствость, сухота, холодность. Именно такой Эмма стала за эти месяцы и именно такой и хотела остаться быть.

– А я прошу что-нибудь у тебя? Позволь быть рядом, не в качестве любимой девушки, не в качестве сексуального партнера, а в качестве друга. Который всегда поддержит и просто будет рядом, – касаясь подушечками пальцев лица Эммы, сказала Миллс.

– И ты думаешь у нас получится? – закрывая глаза и наслаждаясь этими прикосновениями, тяжело вдохнула Эмма.

– Давай попробуем, – Миллс с огромным трудно сделала шаг назад и перестала прикасаться к лицу Эммы, – мы станем друзьями.

– Друзьями, – повторила Свон и открыла медленно глаза, вновь смотря на Миллс.

– Можно я зайду? Я просто не очень хочу к своим гостям, – состроив просящую гримасу, протянула Реджина.

– А может лучше не стоит? – проговорила с прищуром Свон, – тебя разве Лизи не ждет?

– Вот как раз Лизи сейчас меня и не ждет. Она потом устроит допрос с пристрастием – где? Что? Когда? Как познакомились?

– Да. Боюсь, что и мне она нечто подобное устроит, – усмехнулась блондинка и развернувшись пошла к подъезду.

– Так я могу зайти? – оставаясь стоять на месте, спросила Реджина, – если ты действительно думаешь, что не нужно я уеду.

– Пошли уже, сестренка, – не поворачиваясь, ухмыльнулась Эмма и вошла в подъезд.

Миллс усмехнулась и пошла за Свон.

– Я не сестренка, а сестричка. Не путай, детка, – догнав блондинку уже в подъезде, сказала брюнетка.

– Проходи, лисичка, – открывая дверь на первом же этаже, пропустила Реджину в квартиру, Эмма.

Ее квартирка была небольшой, но довольно уютной, чистой и с приятной внешней атмосферой. Обычная маленькая съемная квартирка довольно недалеко от центра города. Небольшая прихожая, ведущая в единственную комнату – гостиную или же спальню, довольно просторную, кухню, и ванную комнату. В общем все довольно скромно и умеренно, как Эмма и хотела.

– Может я сниму тебе квартиру получше? Нет, она миленькая, но на будущее явно нужно что-то побольше, – проходя, сказала Реджина, – только не обижайся.

– Я и не думала обижаться. У меня есть деньги, поэтому, когда это будущее появится, я обязательно перееду, а пока мне и здесь хорошо, – спокойно ответила Свон и показала Реджине на диванчик, предлагая присесть.

– Выпьешь, что-нибудь? Чай или кофе я имею ввиду. Алкоголя у меня нет.

– Это хорошо, что нет. Если бы был я бы весь его выкинула, – Реджина присела на диван, – у тебя есть сок, фрукты, витамины?

– Сестричка, у меня есть все, что мне необходимо. Не беспокойся, пожалуйста, – улыбнулась Эмма, продолжая стоять возле рабочего стола в углу комнаты возле окна. Если приглядеться, то под занавеской можно было разглядеть широкий мольберт, к которому Эмма часто прибегала бессонными ночами.

– Я все равно отведу тебя к знакомому врачу в хорошей клинике, – уверенно сказала брюнетка. Она сразу приняла для себя решение, что будет помогать Эмме и будет всегда рядом с ней. Хотя бы просто рядом, не надеясь ни на что. А подумать над тем что Эйден все же должен узнать, что у него будет ребенок, она тоже решила позже.

– Я уже хожу к своему доктору. Реджина, не нужно увлекаться, – наотрез отказалась блондинка, – так ты будешь что-нибудь пить?

– Если можно просто сок. Эмма, мой знакомый работает в лучшей клинике города. Это просто забота, я не хочу все поменять и лезть туда, куда ты не захочешь. Но я тебя просто прошу, сходи со мной к нему, а потом можешь остаться в своей больнице и у своего доктора, – сказала Реджина, смотря на Свон и любуясь ею. В ней ничего внешне не изменилось, но для Миллс она стала еще красивее.