Мореплаватель Павзаний... Мореплаватель Павзаний С берегов далеких Нила В Рим привез и шкуры ланей, И египетские ткани, И большого крокодила. Это было в дни безумных Извращений Каракаллы. Бог веселых и бездумных Изукрасил цепью шумных Толп причудливые скалы. В золотом, невинном горе Солнце в море уходило, И в пурпуровом уборе Император вышел в море, Чтобы встретить крокодила. Суетились у галеры Бородатые скитальцы. И изящные гетеры Поднимали в честь Венеры Точно мраморные пальцы. И какой-то сказкой чудной, Нарушителем гармоний, Крокодил сверкал у судна Чешуею изумрудной На серебряном понтоне. Над высокою горою Поднимались башни замка, Окруженного рекою, Как причудливою рамкой. Жили в нем согласной парой Принц, на днях еще из детской, С ним всезнающий, и старый, И напыщенный дворецкий. В зале Гордых Восклицаний Много копий и арканов, Чтоб охотиться на ланей И рыкающих кабанов. Вид принявши молодецкий, Принц несется на охоту, Но за ним бежит дворецкий И кричит, прогнав дремоту: «За пределами Веледа Есть заклятые дороги, Там я видел людоеда На огромном носороге. Кровожадный, ликом темный, Он бросает злые взоры, Носорог его огромный Потрясает ревом горы». Принц не слушает и мчится, Белый панцырь так и блещет, Сокол, царственная птица, На руке его трепещет. Вдруг… жилище людоеда — Скал угрюмые уступы, И, трофей его победы, Полусъеденные трупы. И, как сны необычайны, Пестрокожие удавы… Но дворецкий знает тайны, Жжет магические травы. Не успел алтарь остынуть, Людоед уже встревожен, Не пытается он вынуть Меч испытанный из ножен. На душе тяжелый ужас, Непонятная тревога, И трубит он в рог, натужась, Вызывает носорога. Но он скоро рог оставит: Друг его в лесистом мраке, Где его упорно травят Быстроногие собаки. Юный принц вошел нечаян В этот дом глухих рыданий, И испуганный хозяин Очутился на аркане. Людоеда посадили Одного с его тоскою В башню мрака, башню пыли, За высокою стеною. Говорят, он стал добрее, Проходящим строит глазки И о том, как пляшут феи, Сочиняет детям сказки. |
