- Хотя, твои знания и правда стоит подтянуть... Я согласен это сделать. Тогда завтра в пять в университете. И бесплатно, если ты принесешь чай, - он едва заметно улыбнулся, подмигнул и вышел из аудитории.

Я еще минуту ошарашенно смотрела на дверь, размышляя о завтрашнем свидании, пока внутрь не стали заходить студенты другой группы.

Придется отпроситься с работы...

Он искренне не понимал, зачем позвал ее на "дополнительное занятие". Пожалел?

Скорее всего.

Да, он замечал ее все чаще с прошлого года, особенно теперь, когда стал заменять ее преподавателя по философии.

Она всегда улыбалась ему и тут же отводила взгляд, когда он поворачивался в ее сторону. Постоянно крутила прядь волос между пальцами или верхнюю пуговицу на блузке, отчего в следующую же секунду он опускал взгляд на лист с лекцией, начиная не глядя читать и представляя, как срывает эту чертову блузку с маленькими черными лисицами. У него неизбежно вставал, и в такие секунды он был счастлив, что стоит за высокой кафедрой.

Стоит ли говорить, что почти все сны состояли только из одного желания и образа, он уже начал чувствовать себя подростком, когда просыпался по утрам и, стоя под душем, вспоминал то, от чего кровь приливала к члену.

Но приглашать ее на свидание?

Чтобы опять все повторялось раз за разом, снова и снова.

И если кто-нибудь узнает про его отношения со студенткой, никакая кандидатская работа, защищенная на "отлично", ему не поможет.

Черт, он и в самом деле ее пожалел.

А потрахаться можно и с кем-нибудь другим.

Платье было сногсшибательное.

Именно так я думала в магазине, когда вертелась в нем перед зеркалом. Оно было из легкого материала синего цвета с ненавязчивыми цветами, снизу подшитое резинкой, то есть чуть сужающееся, и на талии перехватывалось черным широким поясом.

Сейчас же у меня никак не выходило завязать пояс так, чтобы складки выглядели естественно и мягко. Три раза попробовав, я забросила пояс на кровать и занялась прической.

Слишком хорошо выглядеть было нельзя - все-таки это не свидание, а дополнительное занятие (по его словам), потому я просто заплела две обратные косы, выпустив некоторые волнистые пряди, и закрепила волосы на затылке, аккуратно подвернув оставшийся хвостик в прическу.

Вообще, мне повезло, что я не относилась к девушкам, одевающим платья и юбки только на особые случаи, да и простые прически я старалась делать каждый день, когда шла в универ, так что как-то по-особому я выглядеть не буду.

Чуть брызнув лаком на волосы в надежде, что они не распадутся до встречи, я наконец завязала пояс, проверила печенье, на которое потратила весь вчерашний вечер, и застегнула сумку.

Оставалось только унять бешено разгулявшееся сердцебиение.

Я поставила пластиковые стаканчики с чаем, между ними положила печенье тоже на пластмассовой тарелке, достала ручку и увидела...

Я забыла чертову тетрадь!

Как такое вообще может быть? Хорошо хоть, что ручку взяла.

Зато испекла печенье и чай купила в буфете. Просто, блин, набор для идеального свидания.

Я запаниковала, оглянулась вокруг в надежде, что кто-нибудь из студентов забыл на столе тетрадь, и в ту же минуту Олег вошел в аудиторию.

Все еще пребывая в растерянности по поводу тетради, перевела взгляд на его как всегда задумчивое лицо и выдала:

- Привет.

- Здравствуйте, Зимина.

Паника достигла апогея.

Не зная, что еще сказать, я промямлила:

- Я испекла печенье.

Он внимательно посмотрел на меня, выражение задумчивости исчезло - теперь Строгов разглядывал меня с интересом, едва заметно склонив голову набок.

- Отлично, доставай тетрадь и садись.

Я села, поправив юбку платья, взяла ручку и стала вертеть ее между пальцами, не зная, как скрыть факт отсутствия тетради.

Но Строгов, кажется, и не заметил. Он спокойно сел рядом со мной, очевидно расставив ноги как все мужчины, потому что его колено, скрытое за брюками, касалось моего, дрожащего от стыда за забытую тетрадь и паники от свидания.

Он начал говорить что-то об Эпикуре, потом перешел на его последователей, а я первые минуты смотрела перед собой на трясущуюся между пальцами ручку и изредка переводила взгляд на листы лекций у него в руках.

Вскоре он замолчал, и я перевела вопросительный взгляд с его больших ладоней на зеленые глаза.

- Ты почему не записываешь?

Мои щеки наверняка заалели в ту же секунду, я опустила голову, светлые пряди тут же заслонили меня от Строгова.

- Я забыла тетрадь. В другой сумке.

Преподаватель вздохнул и отобрал у меня ручку.

- Тогда слушай хотя бы.

Я кивнула, сцепив пустые пальцы в замок и сильно сжав их.

И он снова принялся говорить и говорить, но мои мысли уже были далеки от этого.

Я представила, скольким девушкам он назначал подобные "свидания", натягивал их по предмету, а потом на соседнем столе.

- Зимина, ты слушаешь? - я посмотрела на него в растерянности, его глаза смотрели сердито, брови сошлись на переносице в недовольстве. - Я вообще-то трачу на тебя личное время.

- Скольких еще вы водите сюда?

- Что?

- Как часто у вас подобные... занятия?

- Ты слушала лекцию, Зимина? - он чуть наклонился ко мне, но я не отодвинулась.

Даже если захотела бы - не смогла; мне вспомнился прошлый курс, как я мечтала о нем и его сильных руках и...

Я подняла на него глаза - он был совсем близко, вглядывался в меня и будто бы о чем-то быстро думал.

- Ну, если это не свидание, - я практически протараторила первую часть со скоростью ветра. - У вас еще есть, наверное, дополнительные занятия, Олег Витальевич?

- О чем ты думаешь, Зимина?

Я резко выдохнула и отвернулась. И что на меня нашло?

Начинаю вести себя как идиотка, когда Строгов рядом. Полный бред.

- Нет, Зимина, ты у меня единственная.

Я посмотрела на него недоверчиво, слишком уж искренне прозвучали его слова, и точно - изумрудные глаза чуть прищурены, а левый уголок губ приподнят сильнее. Иронизирует, разумеется.

Ладно-ладно.

Я снова с интересом посмотрела ему в глаза, стараясь наконец понять, что же все-таки со мной не так, а Олег резко наклонился вперед и, обхватив мое лицо ладонями, жадно поцеловал.

Удивленная, я широко распахнутыми глазами смотрела на его закрытые и понимала, что еще одно движение губами, и я расплавлюсь как кольцо Всевластья в огне Роковой горы.

- Теперь ты будешь слушать? - спустя полминуты прошептал он мне в губы.

Что?

Так он это все придумал, чтобы я...

- Извините, Олег Витальевич, - тихо и чуть хрипло ответила я, отстраняясь. - Мне... уже надо идти.

Я быстро схватила сумку и выбежала из аудитории, чувствуя его дождливый взгляд на себе.

" Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень", - это я о своих мыслях, если кто не понял.

После того поцелуя я места себе не находила то от радости и обжигающего огня в груди при воспоминании то его теплых губах, то от страха неизвестного и ужаса, что он сделал это несерьезно, просто пошутил. Я промаялась с этим всем несколько дней, пока моя соседка по комнате не пообещала вызнать, что со мной такое происходит и не устроить мне один из видов психотерапии. Она была хорошей девчонкой, но далеко не первой в списке тех, кому я могла и хотела рассказать о нас с Олегом.

О нас с Олегом.

Я покатала на языке это словосочетание, пытаясь понять, насколько оно мне нравится.