Собрав стопку из десяти книг, я примерилась и прибавила еще две, решив, что смогу пройти с ними пару метров до соседнего кабинета.

На удачу дверь кабинета открывалась наружу, и я без труда открыла ее, но учебники едва не вывалились на пол и заодно на мои ноги в красных кедах, когда оказалось, что мимо дверей кто-то проходил.

- Зимина! - ой, ну кто бы сомневался, что из всех преподов я столкнусь именно с ним. - Почему ты одна таскаешь такую тяжесть?

В первую секунду я опешила. Недоуменно посмотрев на него, я отметила хмурый взгляд дождливо-зеленых глаз, и во мне взыграл феминизм.

- Не такая и тяжесть, Олег Витальевич, - я чуть поджала губы и прижала книги поближе к себе, перехватив их поудобнее.

- Дай сюда, - упрямо сказал он и резко перехватил стопку, держа ее на одной ладони и сверху придерживая подбородком, чтобы не свалились учебники.

- Я и сама могу...

- Никто и не спорит.

- Это моя работа, вообще-то.

- Скажи-ка мне, Зимина, - Строгов подошел к нужному кабинету, дверь в который оказалась закрыта, - как ты собиралась попасть внутрь? Зубами ее открывать?

Я поджала губы и придержала ему дверь, которую он открыл сам свободной рукой. Олег Витальевич спокойно положил книги на стол и обаятельно улыбнулся библиотекарше, которая при виде его даже спрятала свое постоянное хмурое настроение за улыбкой. Я тут же опустила взгляд на ее правую руку, отмечая, что кольца на безымянном пальце нет, как и его легкого отпечатка. Ну, тогда все ясно.

- Олег Витальевич, здравствуйте...

Он начал говорить что-то в ответ, все также ослепительно улыбаясь, а я, решив не перебивать его словами благодарности, поплелась перебирать следующую стопку учебников, пока библиотекарша не напомнила мне о моих обязанностях.

Спустя двадцать минут за работой я вынуждена была признать, что не так уж ослепительно Строгий и улыбался. Если по совести, он вообще улыбался редко, на свои шутки, например, когда у нас преподавал в прошлом году, а вне аудитории всегда ходил без тени улыбки, иногда даже хмурый и всегда собранный, строгий, словом, вполне соответствовал своей фамилии.

- Зимина, к доске.

Я и не сомневалась, честно скажу.

Когда мы узнали, что наша преподавательница по философии заболела, как и все нормальные студенты, успели обрадоваться незапланированным свободным часам. Только радость эта продлилась ровно до того момента, как нам сообщили о замене преподавателя. Кажется, болезнь плавно перетекла в отпуск, и просто вычеркнуть пары не получилось.

Я помнила, как Строгий вел у нас в прошлом году. Все парились из-за зачета, потому что мало чего понимали в его предмете, но многие, в том числе и я, получили его автоматом за хорошо сданный тест и ответы на семинарах. Однако и те, кто завалил все, что можно, и остался без вспомогательного козыря в рукаве в виде докладов у доски, особо не потели от страха за неуд в зачетке - простое "раскаиваюсь" на вопрос Олега Витальевича о муках совести помогло получить заветный зачет.

И сейчас я раздумывала, насколько философия была важна для него, и можно ли будет на экзамене также раскаяться.

- Расскажи про Эпикура, Зимина. - Строгов привычно и непонятно для нас похлопал меня по плечу, рукав шифонового платья тут же сдернулся вниз, обнажая лямку от бюстгальтера.

Я машинально вернула рукав на место, следующим движением поправляя волосы.

- Что именно про Эпикура? - решила потянуть время я, пытаясь составить более-менее логичный рассказ из того, что я про него знаю, а знала я минимум.

Наверняка это был не очень удачный вопрос...

Строгов посмотрел на меня скептически, левый уголок губ чуть пополз вверх в усмешке, я перевела взгляд на его зеленые глаза.

- Давай про его сад.

Про сад я помнила только два момента: надпись над входом и суть учения Эпикура (что, по сути, к саду отношения особого не имело), что удовольствие - высшее благо.

О чем я и поведала Олегу Витальевичу.

- Так... - его ухмылка стала чуть шире. - И о каком же удовольствии шла речь?

- О высшем, Олег Витальевич.

- Каком-таком высшем, Зимина? - Строгов встал со стула.

- Ну, духовном.

- Ты уверена, Зимина? Если высшее благо - удовольствие, то как же выпивка, наркотики, секс? - он остановился напротив меня и чуть наклонился, чтобы приблизиться к моему лицу.

От его близости или слов щеки предательски запылали. Но я продолжала упрямо смотреть ему в глаза, стараясь не замечать каверзной полуулыбки.

- Для вас только это является удовольствием? - решила также подкалывать я, чуть приподняв брови.

В аудитории послышались смешки. Собственно, в прошлом году подобные подколы постоянно случались на его парах, потому избежать их сейчас было, наверное, нереально.

- А для тебя? - преподаватель положил руки мне на плечи и едва ли не запрыгнул мне в глаза - так близко стоял.

- Не только это.

- Но и это тоже, Зимина, видишь? - он торжествующе улыбнулся, наконец отодвинулся от меня и медленно дошел до окна, заглянул туда и резко развернулся.

Я вздохнула. На самом деле ничто из вышеперечисленного не было для меня удовольствием. Первые два просто потому, что терпеть не могла, наркотики вообще не пробовала и не собиралась, меня и без них могло вштырить так, что остальное ни к чему. А алкогольные напитки не любила за их вкус. Никогда не понимала, что прикольного в том, чтобы употреблять их, если они даже невкусные? Словом, у некоторых есть повод посмеяться надо мной, но мне все равно. В плане удовольствий меня все устраивает, кроме третьего пункта, который я пока еще не успела попробовать.

- Расскажи нам, что Эпикур говорил о совокуплении с женщиной.

Вот на этом вопросе меня уже конкретно охватила волна стыда, которую тут же захлестнул гнев. Теперь, прослышав о совокуплении, смешки слышались практически от всех одногруппников, удалось ему все-таки привлечь наше внимание.

Собственно, я понятия не имела, что Эпикур об этом говорил, если он вообще говорил что-то об этом, о чем тут же сообщила Строгому. Он в ответ прищурился, сказал, что я не интересуюсь философией, и разрешил сесть на место. После нескольких минут рассказа непонятно о чем, он все же вернулся к высшему удовольствию и, собственно, практически полностью подтвердил мои слова.

Со звонком я, словно ненарочно, прошла мимо стола преподавателя и, вильнув в нужную сторону бедром, смахнула листы его лекций на пол.

Он наклонился за ними и снизу вверх посмотрел на меня прищуренными зелеными глазами.

- Ой, прошу прощения, - состроила невинную улыбочку я.

Почти вся группа уже вышла, оставались только я, Дина и Света, да Олег Витальевич с разбросанными по полу лекциями. Я нарочито медленно убирала в сумку тетрадь, ручки, по очереди каждую... Наконец Дина и Света ушли, решив, видимо, не дожидаться меня.

Тогда я подошла к преподавателю.

- Олег Витальевич, - я оперлась о его стол руками и чуть приблизилась к нему. - Я хотела спросить вас...

- О чем, Зимина? - недовольно поторопил он. Вообще, я прекрасно его понимала - тоже не могла терпеть медленные, растянутые слова. Но за свои "совокупления с женщинами" он должен был заплатить.

- У меня недостаточный уровень подготовки по философии? Возможно, мне понадобятся дополнительные занятия...

- Я не встречаюсь с юными и глупыми студентками вне стен университета, Зимина.

Стыд захлестнул меня с головой.

Подходите первыми, девушки, не бойтесь!

Первый и последний раз я это сделала!

- До свидания. - Я развернулась и направилась к выходу, радуясь, что здесь есть куда деть глаза.

Уже у самых дверей Строгов схватил меня за предплечье, разворачивая к себе. Я приложила всю силу воли, чтобы смотреть на него спокойно, без тени стыда.