– Скажите, пожалуйста! – говорит дедушка, держась за мою руку. Пройти от дома по заросшей кустарниками тропинке мы не осмеливаемся, а осторожно пробираемся вниз по крутой прибрежной дорожке, огибающей здание яхт-клуба. Воздух пахнет солью, водорослями и морем. В конце дорожки я помогаю дедуле спуститься на песок. Рядом я вижу небольшую хижинку, в которой в летнее время открывают кафе. Сейчас оно закрыто, но стоит мне лишь зажмуриться, как перед глазами всплывает лицо бабули, когда мы приезжали сюда из Лондона.

– Можно лизнуть? – спрашивала она, гоняясь за нами по песку. Лукас отбирал у нее мороженое со словами:

– Ты просила лизнуть, бабушка, а не откусить!

И мы дружно смеялись.

Вдалеке я вижу пару лодок, а в волнах отражаются лучи солнечного света. Волшебное зрелище.

– Как будто там много-много серебряных птичек, – говорит Айла, делая снимок на свой новый цифровой фотоаппарат, который Дэн подарил ей на день рождения. Мы видим молодую женщину в розовой куртке с начесом, рядом с ней семенит тяжело дышащий мопс.

– Старичок, – говорит она, когда Айла нагибается погладить собаку, – но по-прежнему любит гулять на свежем воздухе.

– Как будто про меня, – задумчиво произносит дедуля.

Наступил отлив, и теперь пожилая пара прогуливается вдоль пляжа, где мы с Лукасом в детстве ловили сетями крабов, морских звезд и креветок. Я еще и ракушки собирала, и дедушка с бабушкой охали и ахали, когда я приносила все эти сокровища в дом. Я улыбаюсь, подумав, что теперь, когда Айла приносит мне свои находки, я точно так же охаю и ахаю. Дедушка говорит, что красота этого берега, маленькой надежной бухты и мягкого песка не может надоесть. Перед завтраком он старается приходить сюда каждый день – прогуляться по берегу, послушать шум волн…

После прогулки дед протягивает мне список дел, а я настаиваю, чтобы он лег отдохнуть. Я заметила, что его руки трясутся, а походка стала неровной, неуверенной. Соседка Белла, дедушкина подруга-актриса, которая помогает ему по хозяйству, уехала на пару недель, поэтому список того, что нужно сделать, увеличился. В течение следующих нескольких часов я развожу бурную деятельность – пришиваю пуговицу на дедушкин розовый кардиган, который ему подарила бабуля. Ему нравится носить этот кардиган с эффектными красными брюками. На локоть его старого твидового пиджака я пришиваю кожаную заплатку. Дедушка рассказывает мне, что в кухне возле раковины отошел линолеум и его нужно подклеить. Мы смеемся над дедулиной сколотой чашкой – он предполагает, что у меня получится ее склеить, достаточно лишь пары рук и немного супер-клея. И вот наконец я стою в старой столовой, где бабуля с дедулей накрывали стол для клиентов или закатывали ужины для друзей, по большей части актеров. Старая плита, на которой когда-то готовила бабушка, теперь в пятнах ржавчины. Я забираюсь на скрипучий стул и возвращаю на место съехавшую занавеску. Здоровенная занавеска из вощеного ситца, кажется, весит тонну. Пожалуй, к концу дня я уже нуждаюсь в хорошей порции джина с тоником.

Дедушка протягивает мне коробку конфет, и мы включаем «Танцы со звездами».

– Как на работе? – спрашивает он, глядя на меня из-за своих толстых очков. Я боялась, что он задаст либо этот вопрос, либо спросит про мою личную жизнь.

Я еще не успеваю ничего произнести, как Айла встает:

– Сейчас я покажу тебе Уорда! Ты готов, дедуля?

Дедушка кивает.

Она морщит губы и по очереди указывает на нас с дедушкой:

– Ну же, ребята, давайте начинать! Вы должны продавать гораздо больше, гораздо больше, гораздо БОЛЬШЕ!

Айла подпрыгивает, почти падая.

– А тот, кто больше всех продаст, получит повышение.

Я понимаю, что сижу и улыбаюсь как дурочка.

– Ты! – Айла снова указывает на меня. – Что смешного? Надо мной ржете?

Она встает прямо, руки в бока, и говорит с американским акцентом:

– Ну-ка иди и продай эту кухню.

Дедушка смеется.

– А ты! – Айла смотрит прямо ему в лицо. – Я за тобой слежу. Давай-ка, поднажми, пока я тебя не уволил.

– Уволил? – съеживается дедушка. – Но я ведь так стараюсь, босс.

– Недостаточно, молодой человек!

Мы все снова смеемся, и напряжение, накопленное за неделю, проходит.

– А ты! – поворачивается она ко мне. – Ты уволена!

Когда Айла уже легла спать, мы с дедулей можем наконец нормально поговорить. Я рассказываю, что случилось с Айлой в школе. Он терпеливо слушает, а потом начинает меня уверять, что больше на данном этапе сделать все равно ничего нельзя. Директор права – надо дать Джемме шанс, хотя он понимает, насколько я ненавижу даже саму мысль о том, что Айле придется видеть ее каждый день. Возможно, все дело в возрасте.

– Дети часто жестоки, потому что чего-то не знают, так же как и взрослые иногда.

Дальше я рассказываю про Дэна и Фиону, которые отнеслись ко всей этой ситуации с необычайным тактом. Фиона сказала, что, если учителя не смогут решить ситуацию должным образом, мне нужно будет связаться с администрацией, полицейскими или представителями органов местного самоуправления. Скорее всего, до такой ситуации дело дойдет вряд ли, но, услышав такой совет, я немного успокоилась.

Дедушка откладывает газету.

– Много лет назад, когда я учился в школе, в классе был мальчик по имени Нэд. Красивый, амбициозный парень, но с родимым пятном на половину лица, которого бы стеснялся любой. И самое жуткое было в том, что над ним издевался учитель, подначивая одноклассников Нэда делать то же самое. Конечно, я не поддавался, Дженьюэри, но парни послабее были вынуждены повиноваться. Так что, получается, издеваются только те, кто слаб. В данном случае это был учитель, жизнь которого, по-видимому, сложилась далеко не так блестяще, как хотелось бы. В последнее время мы с Нэдом часто переписываемся в Facebook. Он увидел мое имя, отправил сообщение. Меня это очень сильно тронуло. Нэд сделал успешную карьеру в юриспруденции – он специализируется в области прав человека. Конечно, то, что над ним издевались, было ужасно, но Нэд смог из этого вынести важные уроки, которые потом пригодились ему в жизни, Дженьюэри.

– Вряд ли я преуспела в жизни. Это скорее к Лукасу.

– Летать в бизнес-классе и много зарабатывать – не синонимы успеха.

– Я недовольна своей работой, дедушка, – я кусаю губы, стараясь не заплакать, – и собираюсь уйти.

Дедушка снова смотрит на меня искоса, как мудрый старый филин.

– Дженьюэри, я понимаю, что из меня не лучшая замена твоей любимой бабули, но я готов выслушать тебя, если у тебя наболело.

– О, дедушка…

– У тебя проблемы с мужиком? – спрашивает дедушка, а я почему-то никак не могу перестать улыбаться.

– Назовем это так.

– На самом деле дело тут не в Спенсере. А во мне; в том, как я себя вел. У меня не было никакого права вмешиваться в ваши отношения, но когда я увидел тебя с этим человеком… И еще кое-что. Дженьюэри, я должен тебе еще что-то сказать.

– Поставь-ка чайник, – предлагает мне дед.

Я набираю в поисковике: «Как быстро найти новую работу?» Остаются считаные минуты до начала совещания. Обдумав ситуацию в течение выходных, проведенных с дедулей, я решила последовать его совету и не увольняться сразу, несмотря на нашу ситуацию с Уордом. Дедушка прав. Мне нужно оплачивать счета и заботиться об Айле. «Но искать начни, – посоветовал дедушка, – всегда легче найти новую работу, когда у тебя еще есть старая».

– Дженьюэри, нет! – восклицает Грэм.

Я даже не заметила, как он подкрался так близко.

– Ты не можешь уйти. Я не позволю. Ты просто не можешь бросить меня!

В офис врывается Надин.

– Что? Ты ведь не увольняешься, Джен?

– Тише, – шикаю я на них. Входит Уорд с кружкой кофе, и теперь слишком поздно.

– Кто увольняется? – спрашивает он, глядя на меня.