Не знаю, когда он остановился, но я открыл глаза и увидел, что его руки скрещены на груди, а выражение лица было нечитаемым.

— Почему ты остановился?

— Потому, что ты не даешь мне всего, что я хочу. Я хочу, чтобы ты наслаждался, — тихо произнес он, поднимаясь с моих ног. Его штаны натянулись, и мог сказать, что он полностью возбужден. Он стоял на моей постели, с ногами по бокам от меня, не давая мне выбраться с постели.

— Я никогда еще не занимался этим с парнем, так что тебе придется простить меня, — проворчал я, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я ощутил страстное желание сбросить его и пойти почистить зубы, прополоскать горло освежителем – чем угодно, лишь бы избавиться от его вкуса в моем рту.

— У меня нет твоего опыта.

Он наклонился и схватил меня за ворот майки. Он был выше меня, но не был крупнее. У него была утонченная, аристократическая наружность, которая прятала правду о его силе от всех тех, кто был достаточно недалек, чтобы судить о нем только по его внешнему виду. Глубоко внутри, я ощутил, что Кьюби зашевелился. Демона всегда привлекала сила. Он всегда реагировал на касание Саске так, как он реагировал на любого, наделенного силой. Когда я был ребенком, я понял, что это была моя нервная реакция на ситуацию, когда кто-нибудь могущественный появлялся рядом (обычно я начинал с ними драку, или наоборот, они со мной), потому что ощущение было таким, словно бабочки порхали в моем животе. К счастью я был достаточно взрослым и достаточно сильным для того, чтобы в определенной степени удерживать его против того, чтобы демон набрасывался на эту силу.

— Что ты говоришь, Наруто? – его голос был тихим, но это было потому, что он отчаянно сражался с демонами, большими, чем я был в состоянии понять.

— Я, что, заикаюсь?

Я шлепком отбросил его руки прочь и ударил ногой под его коленом, его нога подогнулась под ним. Моя рука выстрелила вперед, слишком быстро даже для моего зрения, и схватила его за горло. Одним быстрым движением я подмял его под себя.

— Ты это имел в виду, Саске?

Слова, что я произнес, были чуждыми для меня. Мрачными и хриплыми, как вибрирующий рык хищника перед нападением.

Я начал второй поцелуй, зная, что мое агрессивное поведение заводит Саске еще больше против его воли. Я мог ощущать его под собой, изо всех сил пытающегося не двигать бедрами и не давать разрядку своему растущему возбуждению.

— Тебе хочется, чтобы мне понравилось, Саске? – спросил я между поцелуями.

Мои зубы прикусывали его тонкое ухо, и я сделал теплый выдох, чтобы его подразнить, раздумывая, понравится ли это ему так же, как нравилось сотням других безликих женщин. Мне хотелось, чтобы он стал, как они. Невыразительным и полностью обыкновенным, но такое было невозможно, и я понял это еще до того, как эти слова оформились у меня в уме. Саске никогда не уходил просто так. Хотел он этого или нет, он всегда производил неизгладимое впечатление.

Я потерся бедрами о его бедра, это действие и трение не были мне незнакомы, но вот реакция была. Он не застонал, не выгнулся, он заурчал. Я сделал это снова, чтобы получить подтверждение того, чему отказывался верить мой разум. Я возбуждался, просто следя за его реакцией.

Саске толкнул меня на матрас и сел мне на ноги, нависая надо мной, его лицо было скрыто в тени. Он провел губами по моим губам, таким простым и сладким движением, что это заставило меня почувствовать досаду. Я знал, что он пытался сделать: он пытался раздразнить меня, и отлично справлялся с этим заданием. Меня так беспокоили эти его нежные касания, резко контрастирующие с тем гневом и яростью, что он демонстрировал мне до этого, что я обнаружил, что отодвигаюсь в страхе, словно меня вот-вот ударят.

— Ты думаешь, что ты – единственный, кто знает парочку трюков? – прорычал он мне в живот, глядя на меня, его губы скользнули назад и обнажили зубы, что были на изготовке у меня на животе.

Я тяжело вздохнул, готовый отплатить, когда он укусил меня – сильно. Я мог видеть сквозь бледный лунный свет, что просачивался через мое окно, как дрожат его челюстные мускулы, пока его зубы удерживают захват. Слава богу, он не укусил сильнее.

— Святая матерь божья, — глупо вырвалось у меня, мои бедра подались вперед резким движением, пока спазмы боли вперемешку с наслаждением, что пульсировали через мое тело. Он разжал зубы и одним долгим мокрым движением языка зализал следы укуса. Боль и удовольствие. Боль и удовольствие. Двойственность этих ощущений сливалась вместе до тех пор, пока я перестал понимать, где кончается одно и начинается второе. Я знал, что Саске был ебанутым, но не знал, что он направил это в свою пользу так умело и так тщательно. Его ласки делали меня слабым, заставляли хватать воздух ртом. Моя кожа головы зачесалась, когда я начал потеть от накатывающих ощущений, собирающихся у меня в копчике.

Его рот вцепился в след укуса и начал сосать. Я свернулся клубком вокруг его головы, обхватывая ладонями его лицо, пока его челюсть работала. Меня пробрала дрожь, он отпустил и сел, его кончики пальцев коснулись отметины, что выглядела пунцовой даже в темноте. Его руки были ледяными, шоком для моей плоти, которую лихорадило, и которая стала гиперчувствительной.

— Тут я командую, — прошипел Саске тихо перед тем, как его тело скользнуло по моему. Это напомнило мне плавно скользящую змею, но в то время как мой разум говорил мне, что я должен быть в совершенном ужасе от этого человека, мое тело было только счастливо принять его.

Я медленно вернулся в сознание, мои глаза, наконец, открылись, и я оглядел свою комнату. Взглянул на часы. У меня было еще пятнадцать минут до того, как я должен был встать и собираться на работу. С запозданием я осознал, что в моей постели есть кто-то еще. Воспоминания о ночной активности с силой нахлынули на меня эйфорией ощущений, оставляя в некотором изумлении. Я уставился в потолок и обнаружил, что не смею взглянуть ему в глаза, которые, как я знал, были открыты и смотрели на меня в упор.

Я выбрался из постели, его взгляд метнулся за мной из комнаты. Я чувствовал себя грязным и воспользовался шансом побаловать себя быстрым душем, перед тем как надеть мою камуфляжную униформу. Синие укороченные штаны, оранжево-синяя майка с вырезом, камуфляжный жилет и сандалии. Я избегал смотреть на себя в зеркало, особенно без майки. В душе я взглянул на синяки, что покрывали мою кожу и усилием воли заставил себя не усугублять их расчесыванием. Грязь под моей кожей, свидетельство той мерзости, которой я заставил себя потворствовать.

Я вернулся в свою комнату, чтобы забрать свой рюкзак, избегая смотреть на кровать, где лежал Саске. Остановился на пороге.

— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда ко времени моего прихода. И я хочу, чтобы ты выполнил свою часть нашей сделки. Порви с ней и убирайся из ее дома к чертовой матери, — сказал я, мой голос был странно лишен всех эмоций, даже моего радующего меня гнева.

Его смех издевался надо мной, пока я шел по коридору к входной двери. Прогулка к скрытой штаб-квартире АНБУ была короткой, на в этот раз я торопился, наверстывая время, потраченное в душе. Я накинул свою маску и плащ, перед тем как войти внутрь через переднюю дверь. Я вошел в огромный, типа лекционного, зал и обнаружил свои копии, в масках и плащах, уже сидящих ровными рядами. Только в это время все команды собирались вместе в одной комнате. Атмосфера была зловещей, никто не болтал и не трещал без умолку, спрашивая о женах или детях. Они сидели мрачные и угрюмые, ожидая приказов и инструкций, которые им давал под вымышленными именами человек, которого никто не знал. Я был рад, что уже надел свой плащ, защиту и маску.