То, что Гена предлагает делиться с ним в письмах, ничего плохого нет. Это ведь тоже взаимная дружеская помощь, а не искушение вовсе! Если хватит времени на письма. Словом, проблем особенных нет.

Живите под кровом Всевышнего.

26.

Дорогая Нина! Поздравляю Вас с праздником Рождества Христова. Ваше письмо принимаю как исповедь пред Господом. Знаю все Ваши искушения и трудности. Понимаю, откуда срывы, мгновенные ожесточения. Молюсь, чтобы были даны Вам силы над всем подняться и оживать в тихом веянии Духа, Который Один только и может нас оживотворить.

Гене большой привет.

С любовью.

Икону можно будет заказать у одного человека. Я попрошу.

27.

Дорогая Нина! Спасибо за поздравление. Понимаю, как был Вам трудно всё поставить на место. Но — уверен, что такая «любовь» не заслуживает этого названия. Никакой тут романтики нет, а в сущности одна пошлость и предательство. Что касается искушения с С., то вот Вам верный признак добрых сил: они ничего не навязывают. Дух — это свобода. Когда вы попадаете в рабство — это признак тревожный. Есть всякие психические (и даже демонические) силы, которые порабощают. С ними нужно осторожно. Очень хорошо, что Вы ищете укрепления в Таинствах. Это единственно верный путь. Несмотря на сложности — всё же хотел бы Вас видеть. В письмах всего не скажешь. Храни Вас Бог. Ваш прот. Александр

28.

+

Дорогая Нина! Не смог ответить на Ваши письма из-за того что был мало дома. Но постоянно молился и сопереживал. Главное, Вы должны отбросить мысль, будто я могу изменить к Вам отношение. Для нас, священников, это невозможно и не допустимо, ведь мы всё время имеем дело с черновой стороной жизни человека. А просто по-человечески я Вас прекрасно понимаю и как — то по — своему «одобряю». Поймите правильно «Стучите и откроется». Плохо быть человеку одному. Это не я сказал, а Господь. И то, что Вы не оставляете надежды «найти своё» — правильно. Не будет — Божья воля, но Вы будете знать, что всё от Вас зависящее сделали. Как бы Вы ни сорвались в день расставания с М., в принципе Вы правы. До конца поймёте это потом. В новом же случае будьте спокойны, осторожны, Вы человека не знаете, и он вас. Если, как говорили в старину, у него серьёзные намерения, это очень хорошо. Но он ведь сам ещё едва ли разобрался. Ваши аргументы к нему: Я не могу себя терзать «отношениями», это свыше моих сил. Мне хватит. А там посмотрим. Как будет всё развиваться.

Господь Вас храни.

Привет папе. Спасибо ему за память. Но моя проблема прежде всего в самих саженцах. Литература есть.

29.

Дорогая Нина! Получил Ваше письмо. Вполне доволен Вашей осторожностью. Конечно, хочется верить, что тут все серьёзно, но не торопитесь. Что касается меня — то я в вашем распоряжении в любое время до начала поста (28). Только скажите заранее. Относительно М., то он сам выбрал. В конце концов в этих вещах честнее всего: либо либо. Вы просили его о главном. Он не может, значит не так любит, чтобы перешагнуть. А что дальше будет? Нет, всё надо решать с самого начала.

Храни Вас Бог,

Ваш прот. Александр

30.

Дорогая Нина! Мне кажется, есть прямая связь между Вашим душевным (нервным) состоянием и болями. Дело в том, что из моей практики известно очень много случаев, когда возникали острые и тупые боли повсюду только по психогенным причинам. А это вполне устранимо — вместе с душевным напряжением. Конечно, нужно было бы взять анализы. Ничего не бойтесь. Неужели они не могут без боли? Господь поможет. Это Ваш крест сейчас. А потом всё прояснится. И будем Вас лечить «от нервов». Отчаиваться — не только грех, но и своего рода самоубийство. Вы знаете, как влияет состояние души на тело.

Я исповедую 28 и I

Жду Вас. Прот. Александр

31.

Дорогая Нина! Вы только мелькнули с Ваней в тот день, и я не успел Вас увидеть. Но уже получил письмо, из которого узнал о Ваших новых зигзагах. Относительно статуса, который предлагает (и очевидно только и может выдержать) Г., не торопитесь решать. У него тоже силы ограничены. Попробуем об этом поговорить. Если бы он взял на себя ту долю ответственности, которую может вынести, — это м. б. не самое страшное. А там видно будет. М. б. квартирные перемены что-то облегчат. И все же, как он ни противится, м. б. мы могли бы втроем поговорить? Осторожно. О мальчике Косте подумаем. Но мне не совсем ясно, что конкретно ему нужно? Я поговорю. Относительно умершей, это может быть и болезнь, и что-то иное. И важно знать, кто они и что. Неужели мы знакомы уже 20 лет? Я, признаться, утратил это в памяти и помню только то, что было в Тарасовке. Напомните мне. Храни Вас Господь. Ваш прот. Александр

Поклон папе, маме и Вере

32.

+

Дорогая Нина! Спасибо за поздравление. Взаимно и Вас поздравляю с праздником. Хочу сказать Вам два слова об отношениях с Г. Вы вероятно раздражили и огорчили его слишком частыми ссылками на меня. Но ведь на самом деле я никогда не давал для этого повода. Я всегда считал неправильным «давить» на человека. Основа Евангелия — это свобода. Священник, становящийся духовным диктатором и насильником, нарушает эту свободу. Говоря о том или ином, я лишь напоминаю заповеди Божии, которые на самом-то деле каждый христианин должен был бы знать. У нас один Отец и один Учитель — Господь. Сам доктор Ш. никогда не отвергал Церкви. Не отвергал функции духовного руководства (и сам руководил). У него была даже христианская секция, возглавляемая пастором Риттельмайером. Штейнер называл Церковь воплощением Логоса. Вопрос о карме — вопрос второстепенный. Он не касается основ христианства. Да и в антропософии многие придают ему слишком большое значение. Важно, что посмертие есть, что мы в нем изживаем свои грехи (или кармические связи, как они говорят), а совершается ли это в иных мирах (как думаем мы) или вновь на земле — не так уж принципиально (хотя я был всегда далек от идеи перевоплощения). Главное для вас — соблюдать такт и находить общее, что есть между вашими духовными путями. И меньше ссылайтесь лично на меня. Больше — на Евангелие. Там — всё, что нам нужно. Попросите у него книгу Ш. «Мистика». В ней Ш. более всего близок к нам. Он говорит там о христианских мистиках. В общем, не унывайте, а ищите тонких сердечных путей для взаимопонимания. Я знаю, что это нелегко, но — как же иначе?

Храни Вас Бог, Ваш прот. Александр

33.

+

Дорогая Нина! Типикона нового у меня нет. Я его отдал давно. У нас есть только в храме старый.

Ситуацию Вашу понимаю. Но Вы сами признаёте, что не такая уж у него любовь, что он не может перешагнуть через мелочи (это с точки зрения любви — «мелочи»). Но Вы стойте твёрдо, как и прежде. Не поддавайтесь. Ничего хорошего не будет от ложной «жалости». Выбор стоит перед ним, а не перед Вами.

Дай Бог Вам сил.

Всегда Ваш прот. Александр

34.

Дорогая Нина! Получил Ваше письмо. Спасибо, что Вы всё это сообразили. Наше время такое, что искушения постоянно подстерегают. Большое спасибо за труд, который Вы делаете. Это нужно многим. Там может быть ничего особенно нет, но какую-то помощь читающим может оказать. А ту женщину я так и не вспомнил, кто она. Может быть это ошибка? Пока не ясно. Но я всё учту.

Дай Бог вам сил. Всегда помнящий и молящийся о Вас прот. Александр

35.

Дорогая Ниночка! Спасибо за тёплые сочувственные письма. В целом я не переживал смерть мамы как разлуку. Не было чувства горя, хотя мы с ней были очень связаны духовно. Я ощущаю её уход как освобождение от всего временного и частного. Её дух был слишком широк для такого дела, как старость.

О Вере мне папа говорил. Дай ей Бог, чтобы это было то, что надо. Конечно, у них могут быть разные интересы, но Вера может его как-то приблизить к своим. От неё многое зависит. Если, конечно, он ей нравится.