Храм в Ромашково. Второй слева игумен Валерий Ларичев, третий слева о. Алексий Бабурин (настоятель храма)

Таня Соловьёва пришла в храм на Арбате в самом начале 80-х годов, ещё при жизни моей мамы. Обладая уникальной памятью и редким голосом, она быстро освоила церковное пение. У неё было двое детей-близнецов. Растила она их одна, поэтому, чтобы заработать деньги, она брала очень много служб, часто, как и я, по 42 службы в месяц. Кроме этого, «в миру» она работала на двух ставках. Она пела всегда. И если вдруг заболевала, то её отсутствие было слишком заметно. Отец Николай Запорожец даже шутил: «Ну что, Тани нет, и храм закрывать, что ли?» Впоследствии отец Александр Мень лично мне говорил в Новой Деревне: «Какой голос дал Бог Татьяне! Когда она поёт — я просто на небе. Да, да, это небо на земле!» И я старалась найти для Тани хорошие партии соло.

Арбат. Слева Сергей Саркисов (алтарник), справа Виктор Беляев и Лариса Мухина. 1985 г.

Вера Сидралёва была моей ученицей и дочерью моих близких друзей. Когда она закончила музыкальное училище, я пригласила её учиться пению на Арбат. Она жила недалеко, у Никитских ворот, и недавно (это был 1978 год) вышла замуж. Училась она, как и я когда-то, «со слуха», уставу выучилась очень быстро и вскоре сама стала регентом. Родив подряд двоих детей, она не оставила храма, работала регентом и певчей во многих церквах Москвы. Сейчас уже долгое время служит вместе с о. Валерием Ларичевым.

Три регента. Нина Фортунатова, Елена Сергеевна Ильина, Вера Сидралёва. 1978 г.

Нина Логинова вышла замуж в нашем храме, здесь её венчал о. Сергий Поляков; у неё тоже двое детей, и тоже, как Вера, она после их рождения ни на день не оставила храма. Мы поражались её стойкости и мужеству: она служила всенощную под Сретение, сидя на табуреточке, после всенощной её отвезли в роддом, а уже в воскресенье она опять была на службе. Только эти три-четыре дня и пропустила. Нина могла петь любым голосом, имея безупречный слух, могла вступить в любую партию с любого места. До сего дня Нина Петровна — бессменный регент правого хора в храме ап. Филиппа на Арбате.

Саша Попов (о. Александр Попов). 40 дней о. Федору. 2000 г.

Нина Логинова, регент

…Тогда, в конце 70-х, мы были молоды, 20–30 лет, все учились и работали «в миру», и мне не приходило в голову, что вот эти люди и есть духовное будущее России. Мы ничем вроде бы не отличались от других, влюблялись, женились, растили детей, но что-то было иное: мы были в храме, мы застали старое поколение, что-то таинственным образом входило в нас при общении с этими людьми. На Арбат проникали невидимые нити из Новой Деревни: я привозила книги о. Александра, многим показывала фильмы; приезжала на клирос Соня Рукова, которая тоже подружилась с Еленой Сергеевной и многими певчими; приезжали Наташа Мидлер, Нора Лихачёва, Андрей Ерёмин. Все они хорошо знали службу, вставали к нам на клирос, помогали. Наташа Мидлер с её безупречным художественным вкусом старалась нас хорошо одеть, на большие и ответственные службы шила нам красивые наряды. Она и её мама Ольга Петровна сшили мне на Пасху красную блузку и украсили её потрясающей вышивкой. Они делали облачения и для о. Александра. Уникальные вышивки и аппликации на церковных одеждах батюшки выполнены их золотыми руками.

Вера Сидралева и о. Николай Запорожец

На Арбате крестились многие мои крестники и родственники. Анциферовы, старинные друзья нашей семьи, почти родственники, крестили своего сына. Здесь приняли таинство мои крестники — замечательный врач и близкий друг Валерий Кенин, покойная Елена Цесаркина… Арбатские батюшки с пониманием относились к моим многочисленным просьбам о крестинах, ни разу не отказали. Настоятель о. Василий был очень внимателен к хору и ко всем нам, дарил нам подарки к дню Ангела, к Рождеству и Пасхе. Чаще всего наши, клиросные требы исполняли молодые тогда священники Николай Запорожец и Сергий Поляков — у них времени было побольше.

Арбат, храм св. ал. Филиппа. Квартет: Аня Морозова (альт), Таня Соловьева (сопрано), регент Нина Фортунатова (2-е сопрано), Саша Локшин (бас). 1980 г.

На Литургию часто приходил папа. После службы мы с ним звали к себе двух-трёх человек и шли пешком. Папа много рассказывал, некоторым доверял свои книги, свои лагерные воспоминания. Такие походы с папой домой стали своего рода продолжением службы, мы их ждали. Потом многих по очереди я стала возить в Новую Деревню к батюшке, но только тех, кто сам хотел или просил. А книги о. Александра читали почти все, как и «Записки» Ельчанинова и проповеди владыки Антония (Блума).

Служит о. Сергий Саркисов

Нина с крестницей Ириной и детьми Ваней и Митей. 1977 г.

Как-то на службе появился у нас на клиросе Женя Кустовский, дирижёр с высшим образованием. Он довольно быстро освоил всю нашу клиросную науку и мог хорошо управлять хором. Помню, он так волновался на патриаршей службе, что, дирижируя, задел рукой лампадку и кого-то облил; но служба прошла великолепно. Сейчас Женя Кустовский — знаменитый регент, директор регентской школы, вся Москва поёт по его нотам, которые он либо сам нашёл и записал, либо сделал хорошие обработки уже известных произведений.

Володя Семенов (игумен Кирилл). Новодевичий монастырь. 1990-е гг.

Столь же необычным, знаменательным было появление на клиросе Сергея Борисовича Богдановского. Биолог с университетским образованием, он был регент Божией милостью. Сергей Борисович знал и устав, и репертуар, и всё церковное пение. Партитуры и партии он сам писал прекрасным почерком и раздавал певчим. Его рукой написаны все праздники церковного года, со словами и нотами. Когда он это успевал, никто не знал. У него была большая семья — сначала трое детей, потом четверо, пятеро, все хозяйственные заботы лежали на нём. Во всём талантливый, он стал потом режиссёром, много успел сделать в кинематографе, писал научные статьи. Батюшку он любил и ездил к нему, хоть и не часто. Сразу после гибели о. Александра он приехал в Новую Деревню с двумя операторами и стал снимать фильм. Это был первый и, наверное, лучший фильм об о. Александре.

Сергей Богдановский

Регент Евгений Кустовский

Сам Сергей скоро тоже умер, в 36 лет, получив травму при защите Белого дома в 91-м году. На месте травмы развился скоротечный рак. Я навещала его часто; исповедь его принял о. Валерий Ларичев. Мы вместе молились и знали, что остались считанные дни. Но приближалось 9 сентября, и пропустить службу в день гибели о. Александра (1992-й, вторая годовщина) было немыслимо. И я с дерзновением попросила у батюшки: «Батюшка, прошу тебя, я еду на твою службу, а Серёжа умирает. Отодвинь его смерть на несколько дней, пока я не вернусь». Я понимала, что просьба почти невыполнимая, но не поехать в Новую Деревню не могла.