- Прошу прощения, ваша честь, но я уверен, что его светлость граф ошибается в своих показаниях.

Медленно, всем корпусом, граф развернулся к адвокату, смерив его таким холодным взглядом, что Энмору показалось, что температура в зале и впрямь упала на несколько градусов. Пелл стойко выдержал ненавидящий взгляд, и невозмутимо продолжил:

- Я утверждаю, что граф Шегонский на самом деле получил деньги из королевской казны, правда, не все три миллиона, а лишь часть этой суммы. Эти средства были употреблены на ремонт крепости Иминтар.

- Да как ты смеешь?! - вспыхнул граф и чуть было не бросился на адвоката с кулаками. Но тот невозмутимо продолжил:

- В подтверждение моих слов я вызываю своего первого свидетеля - Грио Лементи!

Ни от кого не укрылся взгляд, которым граф Рудвиан наградил Кинна, заметно смутившегося и испугавшегося. Между тем Грио Лементи поднялся во весь свой огромный рост и, смахнув с лица длинные каштановые волосы, лёгким шагом подошёл к кафедре.

- Моё имя Грио Лементи, - отчётливо произнёс лунок. - Я являюсь специальным корреспондентом газеты 'Столичные ведомости', типография которой вчера была злодейски разгромлена неизвестными. Один из неизвестных вломился в мой дом, чудя по всему, намереваясь убить меня. Однако мне удалось бежать, отделавшись лишь ранением в руку.

- У вас есть причины подозревать в нападении людей графа Шегонского? - поинтересовался судья.

- Более чем веские причины, ваша честь! За день до того я сдал в типографию свой репортаж с побережья Шегонии. В репортаже описывался ремонт крепости Иминтар. Я своими глазами видел, как рабочие укрепляли башни и возводили новые линии укреплений.

Лицо короля побледнело от гнева - ему всё стало ясно. Ни один аристократ Тонского Королевства не имел права ремонтировать свои крепости без королевского разрешения. То, что граф Рудвиан без ведома Его Величества начал укреплять такую могущественную цитадель, как Иминтар, означало только одно - он собирается поднять мятеж. Граф Рудвиан тоже побледнел, но не столько от гнева, сколько от страха. Бледность его стала прямо-таки мертвенной, когда Руз Пелл продемонстрировал залу новую улику - обгорелую страницу газеты со статьёй о злополучной крепости.

- Это неправда! - выкрикнул граф Рудвиан. - Это козни моих врагов!

- Господин Лементи, - прогремел голос короля, - это правда?

- Да, Ваше Величество. Клянусь в этом, - ответил храбрый лунок.

- Ваше Величество, - вмешался судья, - вы велите продолжать допрос графа Рудвиана?

- Нет, - сухо ответил король. - Пусть граф Рудвиан вернётся на своё место. Обвинения в его адрес я считаю доказанными. Господин Пелл, вызовите второго свидетеля!

Вторым свидетелем был Кориэль. Вздох пробежал по залу, когда Руз Пелл назвал имя юноши. Многие уже слышали о том, что граф Нодер узаконил своего бастарда. Знатные дамы и кавалеры, забыв о своём статусе и о сохранности роскошных костюмов, толкались, пытаясь свеситься со своих стульев, перегнуться через балюстрады и рассмотреть незаконного сына графа Нодера.

Кориэль поднялся со своего места и подошёл к столу судьи, обернулся к зрителям. Он был так бледен, что загар отступил от его лица, и Энмор впервые увидел на коже Кориэля редкие, оставленные солнцем веснушки. Поклявшись говорить честно и искренне, юноша начал давать показания. От волнения он говорил слишком быстро и сбивчиво, так что судье несколько раз приходилось просить его говорить помедленнее, но мало-помалу речь Кориэля и так замедлилась: пересказ похищенного письма, описание нападения Кинна и наёмной убийцы, а также других злоключений, которые пришлось претерпеть Кориэлю, прежде чем добраться до Волтона, вызывали в зале бурную реакцию. Люди ахали, ужасались, выкрикивали кто 'Долой!', кто 'Браво', а с улицы им вторила толпа, которой юркий человечек на галерее радостно докладывал обо всём, что происходит в зале суда. Король слушал его речь внимательно, хмуря брови. Когда же юноша закончил, он лишь торжественно кивнул и жестом руки отпустил его, не задав ни единого вопроса. Прокурор и судья тоже молчали - раз сам король решил, что спрашивать не о чем, значит, не стоит перечить его воле.

Сразу после Кориэля был допрошен королевский казначей, и тут взбудораженные зрители смогли отдохнуть, а кое-кто и заскучать: на все вопросы судьи или Пелла он отвечал 'Нет' или 'Я отказываюсь отвечать', и его презрительный вид вкупе со злым голосом могли бы свидетельствовать о праведном возмущении и уверенности в своей правоте - но те, кто сидел близко, могли видеть, что казначей нервничает, и чем дальше, тем сильнее. Когда судья наконец отпустил его, старик дошёл до своей скамьи заметно отяжелевшим шагом, и бухнулся на своё место так неуклюже, что довольно сильно толкнул мягкое плечо графа Ласталя.

Настал черёд Пелла приглашать своего третьего свидетеля. К кафедре вышел Энмор.

- Как ваше имя? - спросил судья.

- Энмор.

- Ваш род занятий?

- Я волшебник, ваша честь.

- Волшебник? А состоите ли вы в Гильдии Чародеев?

- Да, состою в Гильдии на правах мага-ученика.

- Вы находитесь здесь по приказу Гильдии?

- Нет, по приказу своего учителя, магистра Иола.

- Предоставляю вам слово, мастер Энмор.

- Ваша честь, и вы, господа и дамы, - он обвёл глазами публику, - прежде чем мне дадут слово, я хочу предупредить: я всегда говорю правду. Дело в том, что когда я был ребёнком, на меня наложили заклятие, поэтому я не могу лгать. Так что всё, что я сегодня скажу, чистая правда.

- Что ж, - надменно сказал судья, - надеюсь, вы не хотите таким образом отвертеться от обязательной для всех клятвы?

- Конечно нет, ваша честь, - почтительно ответил Энмор. - Перед лицом государства и церкви я, Энмор, клянусь говорить правдиво и искренне. Я могу начать?

- Вы куда-то торопитесь? - недружелюбно поинтересовался судья.

- Да, - ответил честный Энмор. - Я должен рассказать очень многое, и мне не нравится видеть этого человека в цепях. Они ему совершенно не к лицу. Так я могу начать?

Ему показалось, что он слышит в зале смех. Что ж, он доставил кому-то радость, это неплохо.

- Начинайте, - махнул рукой судья. - Говорите быстро и по делу, мастер Энмор, у нас ещё есть свидетели, кроме вас.

- Начну с того, что Кориэль Нодер действительно говорит правду. Он действительно был ранен своим братом и находился при смерти, когда мой учитель спас его. Когда мой учитель услышал историю Кориэля, то он велел мне отправиться вместе с ним на поиски Кинна, чтобы я помог ему добиться правды. По дороге сюда мы действительно едва не погибли от рук наёмной убийцы, сильфиды, имени которой я не могу здесь назвать. Мне так же не хочется называть имя женщины, которая спасла нас, потому что я боюсь за её жизнь.

- Боитесь за её жизнь? - приподнял брови судья.

- Ваша честь, - сказал Энмор, глядя не на судью, а на Кинна, который весь позеленел от злости, - если молодой господин Нодер был готов убить своего брата, то я не сомневаюсь, что он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить тем, кто не позволил ему это сделать.

- Ты прав, - почти не разжимая губ, прошипел себе под нос Кинн, - ты абсолютно прав, проклятый колдун, и ты ещё в этом убедишься.

Но никто его не услышал, и Энмор продолжал:

- Когда мы с Кориэлем наконец добрались до столицы, я узнал о заговоре против графа Лиогара Нодера, и узнал, что в него вовлечён граф Эрметилнский. Адвокат Пелл показал мне это, - Энмор достал свой первый козырь - счёт, выписанный магистром Моренгором. - Это перечень продуктов, которые граф Эрметилнский заказал у зельевара. Все эти ингредиенты очень дорогостоящие. Я решил, что подобные вещи можно заказать только у того, кому доверяешь - а кому ещё может доверить граф Эрметилнский своё здоровье, если не собственному зельевару? Я предположил, что написать этот счёт мог только один человек - магистр Моренгор, живущий в городе Эрметилн. Мы знакомы, и по поручению адвоката Пелла я отправился в Эрметилн.