Помахивая обожжённой конечностью, он подошёл к Михе и уселся рядом:
- Можешь убрать, - кивнул он на его руки, - я уже всё узнал. - Не приключалось ли с тобой чего странного в начале весны? Внезапная болезнь, несчастье какое?
Громобой задумался:
- Четырнадцатого марта, у меня на глазах погиб сослуживец, Маркелов. И если бы я не остановился на крыльце перекурить со знакомыми ребятами из ППС, и меня ждала бы такая же участь. Взрывом не только его машину разнесло в клочья, но и мой, стоящий рядом джип разворотило до колёс. Я шесть лет опером, к виду трупов мне не привыкать, но тогда, меня такие спазмы скрутили - думал, ливер до почек выблюю и подохну.
- А ты и помер, только в соседней реальности, вот тебя и зацепило откатом.
Затем некромант посвятил Миху в свои планы. Оказывается, при смерти такого сильного мага как Рене, выделяется море энергии, если судить по его описанию, не меньше чем при ядерном взрыве. Маг обычно заранее составляет посмертное заклятье, и энергия рассеивается где-то в диких землях великим ураганом или землетрясением.
Рене решил не устраивать светопреставление дикарям - а израсходовать силу с пользой для дела.
- Я перекину тело погибшего в твою реальность, а тебя на его место через несколько мгновений после взрыва. Появится шанс: и с обидчиками поквитаться, и разобраться с Зырянцевым. Есть один неприятный момент: при переходе в другую реальность, ты утратишь память - сольются ваши астральные тела, и воспоминания Михаила из другого мира возобладают. Они у вас почти одинаковые, мало что изменится, разве какие-то мелочи несущественные. Но нашу встречу ты забудешь, поэтому, следует озаботиться памяткой. Беда в том, что неживые вещи могут не переместиться, так что лучше ничего с собой не бери, можешь там вообще голым выпасть.
- А живые? Кот у меня, не хочу бросать, я матери обещал присмотреть за ним.
- Через три дня, к вечеру, не выпускай его из рук, с тобой отправлю.
Рене подробно описал, что именно и как, должен изменить на страницах своего опуса "творец" Зырянцев.
Потом некромант снял болтавшуюся на груди большую серебряную блямбу с Могендовидом и надел Михаилу на шею:
- В этом амулете сила той стороны, он никому не даст причинить тебе вред. А нам пришло время прощаться.
Маг медленно побрёл в сторону пентаграммы призыва. Он установил Громобоя в центр звезды и вручил прихваченную по дороге книжку:
- Что ж, иномирец Михаил, рад был с тобой познакомиться, даст Бог, ещё свидимся на перекрёстках мирозданья... - он обнял Громобоя левой рукой за плечи, и внезапно Михино сердце резанула острая боль.
Он глянул вниз - в груди торчала чёрная рукоятка кинжала.
Реальность стало затягивать красной мутью...
- Уважаемые пассажиры! Не забывайте свои вещи в вагонах электропоезда. Поезд прибыл на конечную станцию "Парнас".
Перед Михой стояли давешние подростки, и парнишка тряс его за плечо:
- Алё, мужик, приехали - конечная!
Надо же, уснул, и приснилась такая хрень... проспал станцию, теперь возвращайся - он раздражённо засунул зажатую в руке книжку в карман.
Слева под рёбрами саднило, и рука машинально потянулась потереть грудь, и вдруг, пальцы наткнулись на что-то металлическое - на ладони лежала большая серебряная бляха с выгравированной гексаграммой.
Он не запомнил, как вернулся на 'Удельную', пришёл в себя, уже едущим на эскалаторе к выходу. Впереди стояла молоденькая девушка с бумажным пакетом в руках, из него свешивались луковые перья, и торчал длинный французский батон. У девчонки в ухе белел наушник, и она подёргивала ногой в такт слышной только ей музыке. И вот, после особо активного притопа, кулёк наклонился, и из него выпрыгнул апельсин.
Резвый фрукт вообразил себя баскетбольным мячом, высоко подпрыгивая, он поскакал вниз по почти пустому эскалатору. Громобой проводил его взглядом: на середине пути, оранжевый шар со всего маху впечатался в лоб спешащему вверх парню. Тот не удержал равновесия, и нелепо вскинув руками, кубарем покатился к подножию лестницы.
С верхней площадки Миха пытался рассмотреть, что там с пострадавшим, и тут, его внимание привлек злополучный цитрус. Он как раз подъехал к Михиным ногам, да не один, рядом холодно поблескивала хорошо заточенным жалом отвёртка. И только тогда, Громобой почувствовал, как припекает грудь нагревшийся медальон, и понял, его только что спасла тёмная сторона.
Оставшиеся три дня он из дома почти не выходил, во избежание, так сказать...
Но кое-что полезное всё-таки сделал. Отыскал Зырянцева А.М.
Это оказалось не сложно: позвонил в издательство и представился знакомым следователем из прокуратуры. Они не запирались, и рассказали все что знали. Зырянцев, это не псевдоним - а настоящая фамилия, и адрес его у них нашёлся. Писатель проживал на "земле" Михиного дружка Стасика Барсукова, так что, респект нечистым - трудностей с этим делом не предвиделось.
Миха записал информацию на флешки - одну подвесил на цепочку рядом с Могендовидом, а вторую прикрепил на ошейник Патрику, как страховку. Двадцать шестого после обеда, Миха валялся на диване и лениво щёлкал пультом телевизора, на душе у него было тревожно. На животе он придерживал спортивную сумку с Патриком внутри, котяра тоже беспокоился, ворочался и время от времени недовольно вякал. Так они промаялись часа два. Вдруг, Патрик завыл дурным голосом, Михе в лицо полетел, возникший из ниоткуда, огненный шквал...
Часть вторая: Спасение утопающих
Зырянцев Антон Макарыч: Посеяв ветер...
26 марта 2016
Антоша Зырянцев был нехорош собой. Таким уж уродился. Не урод, просто, нехорош. Большая голова с реденькими рыжеватыми волосами, выпученные как у рака близорукие глаза, сутулая узкоплечая фигура и нездоровый землистый цвет лица - делали его крайне непривлекательным. Воспитавшая его бабка, Ливия Аркадьевна, с детских лет попрекала Антошу непрезентабельной внешностью. Вот и лег комплекс неполноценности на детскую душу, и вырос Антон Макарыч тихим, скрытным и робким, о таких говорят - воды не замутит.
Слабый пол Антошу не привечал смолоду. А уж теперь, после сорока, Антон Макарыч и подавно не питал надежд на чудесные перемены - с чего бы? И потому вёл он себя с дамами, хоть и вежливо - но холодно.
Нелегко ему приходилось, ведь служил Зырянцев в чисто женском заведении. Преподавал литературу в колледже "Технологии легкой промышленности, моды и дизайна", в советскую бытность - швейном ПТУ-20. Его подопечные - недалёкие девицы из российской глубинки, знание литературы полагали делом совершенно бесполезным для своей дальнейшей карьеры, и потому относились к предмету без пиетета.
Эти особы: раскрепощённые, можно даже сказать, развратные, (мир моды, пусть и не высокой, мораль не приветствует) и сведущие в венерологии куда более, чем в литературе - прозвали Антошу бледной спирохетой. Очевидно, любимого учителя такой кличкой не наделят.
После смерти бабки он так и жил один в двухкомнатной квартире. И неизвестно, как бы ему удалось вынести все тягости серой безрадостной жизни, ежели б не хобби.
Да-да, у Антоши было замечательное хобби - он писал фантастические романы. И весьма недурственно, две его книги даже издали. Конечно, тираж микроскопический, но факт того, что он издан, согревал его авторское самолюбие.
А уж с наступлением интернетовской эры, Антошина жизнь и вовсе кардинально изменилась, он стал настоящим львом виртуальных литературных салонов.
Зырянцев завёл раздел на "Самиздате", где обрёл группу единомышленников, признавших его гением и своим духовным гуру. Может по вине "провинциальных Маргарет" - своих учениц, а может в его душе всегда тлело чувство латентного гомосексуализма, но воспевал Антоша прелести однополой любви.
