64. Итак, Лиавицо, бывший хорошим приором и ставший ещё лучшим епископом, со всем пылом души взялся за выполнение своей миссии среди язычников. (62). Прежде всего, расположив к себе Кнута, короля данов, он вместо Гербранда поставил в Зеландию Авоко221, в Ольденбург рукоположил Мейнхера222, а преемником епископа Тургота сделал Готшалка223 из Рамельсло. Ибо в эти дни блаженнейший епископ Тургот[Schol.43], который в интересах своей миссии долгое время пребывал в Бремене вместе с архиепископом, был поражён тяжелейшим недугом -проказой, и с величайшим терпением ждал дня, когда Господь призовёт его к себе. Наконец, он почил доброй смертью и был погребён в базилике св. Петра, где покоились в мире Фольквард, Хариг, а также великий Одинкар и Поппо[Schol.44], [Schol.45]. К архиепископу тогда съехались славные проповедники - епископы: Одинкар Младший из Дании, Зигфрид из Швеции и Рудольф из Норвегии, чтобы «рассказать ему, что сотворил Господь ко благу язычников»224, которых с каждым днём обращалось всё больше. Владыка принял их с великой честью, как то и следовало, и вновь отправил проповедовать.
65 (63). В это время император Конрад взял в жёны своему сыну Генриху дочь короля Кнута225. Вместе с ними он с королевским величием тут же отправился в Италию, чтобы дать этому королевству правосудие226; король Кнут, который внушал варварским народам страх силой трёх королевств, сопровождал его в этом походе227. Имея трёх сыновей228, он каждому из них выделил по королевству; сам же, посещая периодически то данов, то норманнов, чаще всего находился в Англии.
66 (64). Итак, архиепископ часто посещал столицу - Гамбург. Ибо в то время благодаря доблести короля Кнута и герцога Бернгарда по ту сторону Эльбы был крепкий мир, особенно после того, как цезарь усмирил в войне винулов[Schol.46]. Их князья Гнев и Анатрог были язычниками, а третий - Уто, сын Мстивоя, - плохим христианином. Он за свою жестокость был убит неким саксонским перебежчиком, оставив после себя сына - Готшалка229, который в это время получал образование в герцогством монастыре в Люнебурге; руководство этой обителью осуществлял тогда другой Готшалк- епископ готов. Узнав о смерти родителя, Готшалк воспылал гневом и яростью; оставив учёбу и веру, он взял в руки оружие и, перейдя через реку, присоединился к врагам Божьим - винулам. Нападая с их помощью на христиан, он, как говорят, в отмщение за отца перебил многие тысячи саксов. Наконец, герцог Бернгард схватил этого предводителя разбойников и поместил его под стражу. Но, зная Готшалка, как храбрейшего мужа, он заключил с ним договор и отпустил на волю. А тот пришёл к королю Кнуту, отправился вместе с ним в Англию и оставался там долгое время.
67 (65). Между тем наш архиепископ, постоянно стремясь в благочестивых трудах к небу, как добрый пастырь украсил свою церковь и воспитал сынов церкви, угодный всем и даже, - что очень трудно, - князьям. В своё время герцог Бернгард и его брат Титмар230 сделали нашей церкви много добра, вняв уговорам блаженнейшей Эммы[Schol.47], которая очень любила Бременскую церковь и почти все свои богатства передала Богу, Его Матери и св. исповеднику Виллехаду. Из любви к владыке она также заботилась обо всех сынах церкви так, словно те были её собственными. Однако «завистливая судьба не дала нам долго радоваться такому пастырю»231, каким был Лиавицо, «угодный, говорю я, Богу и людям»232. Будучи больным, он, как говорят, отслужил две мессы в день святого апостола Варфоломея и, окончив по обыкновению псалтырь, в тот же день, радуясь, отошёл ко Христу, к вечной печали для своих людей. Он умер 24 августа, в 1030 году Господнем, 13-го индикта233.
68 (66). Герман234 пребывал в должности всего три года[Schol.48]. Пастырский посох он получил от цезаря Конрада, а паллий - от папы Бенедикта Младшего235. Избранный Хальберштадтским капитулом он был приором этой церкви. Он, как говорят, «был прост, как голубь, но не обладал мудростью змеи»236, а потому подданным легко удавалось его обманывать. Он редко посещал свой приход. Так, только однажды он побывал в Гамбурге; придя туда с войском, он разграбил епископство, словно оно не было его собственностью, а при уходе надсмеялся над страной, как над пустыней. Зачинщиком этого грабежа и виновником прочих дурных советов был Макко, викарий этого архиепископа. Впрочем, капелланами у него были благородные мужи - Дитрих и Свитгер237, который в последствии, вступив на римский престол, принял имя Климента[Schol.49]. Иподьяконом у него был Адальберт238, ставший позднее архиепископом Бременским, уже тогда имевший грозный взор и манеры и своими речами вызывавший неудовольствие тех, кто его слушал. Итак, считая маловажным[Schol.50], [Schol.51] всё, что он нашёл в епископстве, владыка первым делом привёл в Бремен некоего музыканта Гвидо и по его настоянию исправил церковную музыку и монастырскую дисциплину. Это было его единственным успешным деянием. Затем, разрушив древнейшую часовню св. Михаила, он перенёс из этого места тела трёх своих предшественников, а именно: Адальгара, Хогера и Регинварда, и захоронил их в соборной церкви, под самим трибуналом. После этого, намереваясь взяться за великое и весьма полезное дело - обвести город стеной, он, едва успев вырыть фундамент, умер, после чего и всё это дело заглохло. Поскольку он, как великий владыка Илия, не сумел удержать своих людей от грабежа239, то оказался не угоден карающему Богу также и в добрых делах. Он скончался в Хальберштадтском епископстве, в своём поместье Хюттенроде240. Тело его было доставлено в Бремен и предано земле посреди хора. Он умер 18 сентября.
69 (67). Бецелин241 по прозвищу Алебранд пребывал в должности 10 лет. Муж, украшенный всякого рода добродетелями, достойный звания епископа, он был «угоден Богу и людям»242. Нам дала его Кёльнская церковь. Император Конрад вручил ему посох, а папа Бенедикт передал паллий. Он был с великой славой посвящён в сан семью епископами Саксонии, как зависимыми от него, так и прочими, в столичном городе Гамбурге. Однако сказанного нами слишком мало для похвалы этому блаженному мужу; я вообще никогда не слышал, чтобы можно было в чём-то его упрекнуть. Чтобы сделать краткий очерк его добродетелей, скажем, что он был отцом отечества, украшением духовенства и благом народа, ужасом для могущих творить зло и примером для добрых людей; славный благочестием он всегда доводил до конца то, что задумал. Всё сказанное и сделанное им вечно живёт в памяти потомков. Он ко всем относился так, как они того хотели, но особую заботу и любовь Бецелин проявлял к клирикам[Schol.52] и «с трудом переносил, если о них говорили дурно»243.[Schol.53] Он восстановил монастырь и первым учредил для каноников общественные трапезы. Ибо, когда прежняя пребенда, - те 30 обедов, которые раз в год распорядился давать епископ Лиавицо244, - стала казаться чуть ли не скудной, он, прибавив к ней от себя несколько десятин, уладил дело таким образом, что братьям сверх обычной анноны каждый день стали выдавать белый хлеб, а по воскресным дням каждый из них получал двойную порцию мёда. Он решил также выдавать братьям вино, которого не было в Саксонии, и практически выполнил в свои дни это намерение. Организовав общественную трапезу, он взялся за монастырь и построил на месте прежнего деревянного сруба каменное строение обычной четырёхугольной формы, украшенное резными решётками и приятное на вид. Затем, построив вокруг города начатую его предшественником Германом стену, он в некоторых местах довёл её до самых зубцов, а в других - оставил незавершённой на высоте 5 или 7 локтей. С запада, напротив рынка, в ней были большие ворота, а над воротами располагалась чрезвычайно прочная башня, укреплённая по итальянскому образцу и оснащённая семью складскими помещениями для различных городских надобностей.
