- Ты не заговаривайся, дорогая - угрожающе сказал я.

- Да твои поступки выдают тебя с головой - не смутившись, сказала Маша - у тебя был выбор - мог и не залезать в лодку и уйти. А теперь уж сиди и помалкивай.

Я мог бы многое сказать сейчас, и вихрь слов вертелся у меня на языке, но я не стал ничего говорить. В итоге, я сложил руки на груди и уставился куда-то в даль, стараясь не смотреть на Машу, и вообще не производить лишних движений.

Лодка прошла под мостом, через заводь к извилистой протоке, и вышла к открытой местности, где Маша устремилась куда-то вверх по реке, и в сторону к дальним заросшим берегам. И я подумал, что, в конце концов, скоро мы причалим куда-нибудь, и Маша уже начнет говорить. Пока что, ей предстояло преодолевать большое расстояние, чтобы добраться до этих островов.

Небо по-прежнему было облачным, солнце слабо проглядывало через него тусклым пятном. А за берегом, который уже удалялся от нас, поднимался другой, высокий и бесконечный во все стороны. "Главная земля", как я называл ее про себя, на которой маленькие, словно игрушечные, домики дач расстилались, а после - поля и леса. Отсюда как на ладони была видна вся деревня. В ином случае, я бы только любовался этой природой и считал бы себя самым счастливым на свете. Ведь я не только снова любовался своими любимыми островами, да еще и был с Машей. Нет, сейчас не могло быть и речи о том, чтобы я был счастливым. На горизонте была одна неизвестность, и она томила душу. Я не знал, что ожидать от этой "новой" Маши, на которую я по-прежнему не желал смотреть, и уже чувствовал, что ожидает меня что-то не очень хорошее. И сознание опасности, как мощная грозовая туча, застилала глаза. Я не был сегодня рад тому, что мы выехали в эту открытую речную гладь, так далеко от дачи, и не был рад тому, кто был рядом со мной. Сомнения и страшные мысли стали мешать трезво думать. Я уже начал задумываться о том, что она специально везет меня куда-то далеко от дома, чтобы заманить куда-нибудь. Может, таким образом, она хочет отомстить за то, что я ее вчера "обидел"? Может, на каком-нибудь из этих безлюдных лесных островов меня ожидает засада, и под непроглядной листвой скрываются какие-нибудь головорезы, похуже тех, от которых мне удалось убежать. Или там сюрприз? Может, там она хочет... Да черт ее знает, что она такое хочет, а только не нравится мне это, ой как не нравится!

И вот мы уже были очень близко к островам, но Маша не собиралась причаливать к ним, а нашла между двумя островами прогалину, в которую и стала направлять лодку. А когда лодка оказалась за этими островами, повернула ее влево, и я увидел среди ближних и таких же заросших берегов что-то большое и ржавое. Затопленная и повалившаяся на бок к воде баржа, длинная, казавшаяся бесконечной, и Маша гребла прямо на нее.

Теперь я уже ясно видел, что ничего хорошего меня не предвещает. Явно гнусные намерения у Маши, если она выбрала плыть именно сюда.

- Маш, что ты задумала? - спросил я.

- Потерпи еще одну минуту, и тебе это понравится - сказала она немного игривым тоном.

- Понравится? - недоверчиво спросил я.

И тут Маша сказала то, от чего мне стало уж совсем не по себе, и я ни за что бы не поверил, что она способна сказать такое:

- Но ты ведь хочешь меня?

- Как?... Что... - но я даже не знал, что сказать.

- Скоро сам все узнаешь - пообещала Маша.

Но меня теперь не так просто можно было успокоить. Причем здесь?... Что Маша хочет делать на этой барже? Хотя, я кажется понял... ЭТО?! Да я...

Трудно теперь было понять, что творится в моей голове. Хочу ли я Машу? Люблю ли я Машу? Нет, то, что я ее люблю, это уже совсем непросто сказать. Наверное.... Наверное, нет. Да, именно, нет. НЕТ! Сейчас я уже понял, что больше не люблю эту девушку. И теперь, после всего того, что случилось.... Да она же сама уже перестала меня любить! Разве это была любовь? Нет, все давно ушло, все забылось. И теперь, вот в такой ситуации, Маша хочет, чтобы мы с ней стали заниматься утехами? В этом заржавевшем и затопленном судне? Нет, Маша явно ненормальная!

А с этой мыслью, ко мне стали приходить мысли и похуже. Так может, это не просто секс? Может, после этого, она захочет убить меня? Или... ИЛИ КАСТРИРОВАТЬ?! Тут я чуть не сжался в ком, и не заскулил от этой мысли. Боже мой, Боже мой! Может, Маша вообще сумасшедшая, и я у нее не первый? А прежние ее мальчики уже убиты? И их трупы спрятаны здесь?

- Вот и приплыли - вернула меня к действительности Маша, и я увидел, как лодка слегка стукнулась носом о железный борт баржи. Маша поднялась на ноги со своего места и стала карабкаться на палубу. Я некоторое время сидел, не смея тронуться с места.

"Ножа у нее в руках не было" - мелькнула мысль, и на долю секунды я успокоился. Но потом подумал, что если моя страшная гипотеза правдива, то Маши, наверняка, есть целый арсенал холодного оружия и на самой барже, в какой-нибудь каюте. Но потом, я подумал, что все-таки, это слишком жутко, чтобы было правдой. Я не знаю, что такое могла задумать Маша, и что за тайну она собиралась мне открыть, но трупы, спрятанные в этой барже - чересчур. В любом случае, здесь обитает много людей, и палатки расставлены на каждом острове. Будь это так, кто-то из людей уже нашел бы убитых, и все это прояснилось бы.

Трудно было сказать, правдой ли я считал эти успокаивающие мысли, или они были скорее притянуты за уши. Ведь я старался придти в себя и убедить себя в том, что ничего опасного меня не ожидает. Но это давалось мне с трудом. В конце концов, я все-таки встал и поднялся на борт, решив, что уже поздно что-либо делать. Да, я, конечно, мог бы уплыть на лодке Маши, оставив ее тут, но все же решил выяснить, что она от меня скрывает. И я пошел следом за ней.

Мы осторожно брели по накренившейся палубе, цепляясь то за леера, то за какие-то выступы и трубы, а потом Маша открыла скрипучую дверцу кабины, из которой зияла темнота, и, нагнувшись, забралась внутрь.

Несколько секунд, я стоял, не зная, идти или нет, но все же нырнул вслед за ней. В кабине почти ничего не было видно, но я успел разглядеть, как темный силуэт Маши промелькнул и скрылся где-то впереди, в каком-то отверстии стены. Погруженный в свои страхи, я пролез к этому отверстию и шагнул неизвестно куда.

К своему изумлению, я стоял в большой комнате, с деревянным и гладким полом, который не был накренившимся. Словно я находился уже не в барже, а в каком-то доме, совсем в другом месте. Эта комната была погружена во мрак, и только слабое голубоватое свечение лилось из окон передней стены, задернутых занавеской. Да, я точно был уже не на барже. Я обернулся назад, но увидел позади закрытую дверь, и понял, что попал в ловушку. Страшную, немыслимую и губительную. И не было смысла толкать ее и пытаться открыть, но я все же подскочил к ней и забарабанил кулаками.

- Маш! Маша, где ты? - отчаянно кричал я - Маша, это что? Это шутка?

И мне послышалось, что по комнате пронесся чей-то зловещий смех, от которого мурашки пошли по коже. Я обернулся назад, но комната была по-прежнему пуста. Тогда я опять развернулся к двери и снова начал стучать и кричать:

- Маша, Маша! Отзовись, прошу тебя! Маша, ты здесь?

И тут чей-то низкий и женский голос, который казался мне очень знакомым, насмешливо сказал:

- Я здесь!

Я опять развернулся. Теперь я увидел, как передо мной, в темной комнате появляется, словно бы из воздуха, черная, высокая и худая фигура. Фигура женщины. Я уже знал, что это за женщина. И я не хотел на нее смотреть, и пока она была только безликим силуэтом, я отвернулся к запертой двери, но застыл от ужаса. Прямо перед глазами возникло ее белое, старое, морщинистое лицо, обнажившее в жуткой ухмылке кривые зубы.

Ужас был настолько велик, что это снова придало мне силы, и я, неожиданно для себя, с размаху ударил это лицо кулаком. В ту же секунду, когда кулак должен был прикоснуться к челюсти этого лица, оно исчезло, и кулак не почувствовал ничего, кроме воздуха. Я снова ударил в дверь, и она распахнулась. Несколько секунд я все еще стоял возле открытой двери, в которой ничего не было видно, кроме темной пустоты, и как будто поражался самому себе. Я ударил снова, я смог! И дверь открылась! Может, этим страхам можно как-то противостоять? Может, я еще могу спасти себя? И я бросился бежать в эту дверь, и впереди заметил ступеньки, поднимающиеся вверх, и сверху слабое свечение. Я побежал по ступенькам, и увидел открытую дверь, а за ней - зеленое поле. Но подивиться этой внезапной перемене окружения я не успел, так как прямо перед дверью оказался огромный и мохнатый паук. Он был настолько огромен, что из дверного проема я не видел концов его длинных лап, а видел только безобразную голову с восемью блестящими глазами и челюсти, устрашающе щелкающими. И я стоял и смотрел на него, понимая, что не выйду из этой двери. Рукой я схватился за дверной косяк, и смотрел на него, а сам представил, как он перебирает меня своими лапами, и переваривает в своем брюхе. От этой мысли меня неудержимо стошнило, и я согнулся, отплевываясь и кашляя. Пытаясь избавиться от блевотины, я снова услышал позади знакомый женский голос. Длинная тень поднималась снизу, и я видел ее силуэт. Вот она уже остановилась передо мной так близко и снова смотрела на меня, и я опять оказался во власти ужаса, от которого мне стало холодно. Все, я уже знал, что теперь меня некому спасти.