"Я хочу с тобой поговорить"

Да о чем, о чем нам с ней разговаривать?! Она понятия не имеет, что случилось со мной, и от чего я спасся, и только думает, что я изменил ей, и жалеет себя любимую! И что теперь такое она хочет мне сказать?

В памяти у меня шевельнулось, как в сериалах мелодрамах, обиженные и брошенные жены сообщали мужьям о том, что подали на развод, или собирались обсуждать о разделе имущества. Но нам-то с Машей нечего делить, и мы не женаты! В чем же будет состоять разговор? Может, она хочет сказать мне все, что она обо мне теперь думает? А может, просто ей очень хочется дать мне пощечину, и это и есть настоящая причина, из-за которой нам с ней нужно встретиться?

Тут я уж совсем не смог выносить пылающего гнева и вскочил с кровати. "Нет, нет!" Уж этого она от меня не дождется! Я расскажу ей все, что у меня вертится на языке, я скажу ей, что было, когда она не захотела меня слушать, а просто послала. Я ей все скажу!

И я переоделся в более чистую одежду, вышел из дома, и направился к указанному месту.

Сегодня небо было облачное, и немного пасмурное. Листва шумела, на реке блестела рябь. А я шел, стараясь унять себя, и все думал, как я начну разговор. Я ожидал, что Маша с ходу начнет оскорблять меня и реветь, называя меня лжецом и бабником, что страдает, что несчастная, и что лучше бы я был проклят. Что ж, если так, я подожду. Я буду ждать хоть целую вечность этой нескончаемой тирады, буду крепок и тверд, и ничто не заставит меня оправдываться или чувствовать себя виноватым (вины НЕТ!!!), а уж потом начну говорить. И расскажу все! Я даже стал уже представлять себе, что и как буду говорить. Я начну так:

"А ты хоть знаешь, что было потом, когда ты прогнала меня?! Знаешь ли ты, что со мной произошло, и что я испытывал? Моя жизнь висела на волоске, меня чуть не убили! И я всю ночь провел на острове, пытаясь спастись от тех уродов, от которых, невесть как, мне удалось отбиться!" И она станет меняться в лице. Я уже видел, как она испугается, станет с ужасом смотреть на меня, а потом скажет чуть слышно: "но, ведь я же не знала...! Господи! Прости меня... Что же нашло на меня, прости, прошу тебя, прости!!!" И кинется мне на шею.

Тут, я уже начал ощущать некоторое удовлетворение, всего лишь от того, что представил себе эту картину, и ускорил шаг.

Но, увиденное ждало меня врасплох. Выйдя на маленький песочный берег, почти заросший травой и камышом, я увидел возле него деревянную весельную лодку, на которой сидела Маша. Что?! Откуда? У Маши есть лодка? Как она появилась здесь, она что, сама на себе ее тащила?!

Увидев меня, Маша сказала:

- О, привет. Садись, поехали.

Нет, уж это было даже неожиданно как-то. Никуда я не хочу ехать! К тому же, с ней!

- Э-э... Маша, я не поеду - начал я.

- Давай, садись, не упрямься - сказала она.

В ее голосе звучала сухость и приказной тон. А фраза "не упрямься", звучала так, будто я ее маленький сын, совершивший плохой поступок, и заслуживающий наказание, и это задело меня.

- Да не поеду я никуда! - воскликнул я - ты хотела поговорить - давай говорить, только на суше.

- Нет, не на суше - просто ответила она.

- Хорошо, не на суше - сказал я - на суше могу быть я, ты оставайся в своей лодке, но говорить я буду только здесь.

Тут она посмотрела на меня как-то враждебно, и сказала:

- Слушай, давай не спорь. Я хотела показать тебе кое-что, заодно и поговорим.

Тут мне уже стало интересно. Что же такое хочет показать мне Маша? А впрочем, ни все ли равно? А только не хочу я с ней никуда ехать! Хотя, я ведь еще ничего ей не рассказал. Все-таки, знать-то ей надо...

- Ладно, я сяду - сказал я не без яда, и забрался в лодку, признавая поражение.

- Вот и умница - сказала она, словно была моей воспитательницей в детском саду. Я снова почувствовал раздражение, но спорить не стал.

Маша взялась за деревянные весла и стала отгребать от берега. Пляж стал становиться все меньше и меньше, а Маша направила лодку носом к дальней турбазе, откуда мы выезжали с ней на яхте, и стала грести. Сначала я подумал, что с моей стороны выглядит довольно эгоистично, что я сижу и ничего не делаю, а девушка сама гребет веслами, но потом я вспомнил про свои чувства и отношения к ней, и перестал на это обращать внимания. К тому же, она ничего не говорила против этого. Некоторое время мы молчали, но потом я не выдержал:

- Так ты хотела поговорить? Ну, начинай, я слушаю тебя.

Хотя, на самом деле, мне совершенно не хотелось ее слушать, я решил, что вопрос задал вполне учтивый. Раз она позвала меня, пускай первая и говорит, что хотела сказать.

- Потом поговорим - сказала Маша.

Ну, вот еще!

- Что значит - потом?

- Позже! - слегка повысив голос, сказала Маша. Видно было, что она совсем не хочет со мной говорить сейчас, и зачем-то тянет резину.

- Позже?! - удивился я - Маш, а ты хоть знаешь, что со мной произошло в тот вечер, когда ты меня прогнала?!

- Знаю! - раздраженно отрезала она.

Тут я уж совсем был поражен, и даже не нашел, что сказать. Она это знает?! ЗНАЕТ?! Да откуда она может это знать?! И даже не переживает за меня?! Она и сказала это так, как будто я уже сорок пятый раз упоминаю об этом, и она уже давно перестала об этом думать.

И жуткая мысль заставила меня содрогнуться. А вдруг.... Что если это Маша наслала на меня тех отморозков, чтобы отомстить за мою, якобы, измену?! Что если, это вообще ее рук дело?!

- Знаешь? - пробормотал я - откуда?

- Все вопросы позже, а пока - наберись терпения.

Я не стал спорить, но все же, на душе у меня скребли кошки. Маша не объяснила мне, откуда она знает про мои приключения позапрошлым вечером, и теперь я не мог оставаться спокойным, и смотрел на нее подозрительно.

Лодка неторопливо миновала "Титаник", обогнула турбазы, и направилась в сторону моста. Путь ее, видимо, должен был повторить путь яхты, на которой мы с ней катались, и только при выезде из протоки, я уже не мог предугадать Машин путь. Сама же она теперь казалась мне какой-то другой. Да, ее волосы по-прежнему красиво развивались на ветру, и она была без татуировки и без сигареты, но мне не хотелось смотреть на нее. Постоянно нагибаясь в мою сторону, и отдаляясь, гребя веслами, она поглядывала на меня как-то странно и пугающе. То мне казалось, что в глазах ее скрыта какая-то уловка, или навязчивая идея, а то казалось, что она таит в себе жуткие мысли, которые готовится мне со временем сказать. А глядя на нее, мне то и дело мерещилось, что уголки ее губ как будто сопротивляются тому, чтобы растянуться в ухмылке, и в эти моменты в глазах ее мелькал недобрый огонь. Ощущение было таким, будто она специально тянет время, молчит, чтобы вывести меня из терпения, и наслаждается этим. И это было не похоже на Машу. Она стала какой-то другой, она стала такой же, как и все те девушки, которые раздражали меня своей развязностью, своей наглостью и повышенной самооценкой. И мне совсем не по душе было уже находиться рядом с ней. В конце концов, я отвернулся от нее, и некоторое время глядел только на волны и на окрестные берега, но долго это все равно не могло продолжаться. И когда я посмотрел на нее вновь, я увидел, что она поспешно спрятала улыбку, показавшуюся мне злорадной. И я уже не стерпел:

- Может, хватит молчать?! Скажи мне, наконец, в чем дело?!

- А если нет? - с усмешкой спросила она.

Я и сам не знал, что сделаю, если "нет". Я сам дал согласие, когда залез в лодку, и изменить ничего теперь не мог. Разве что...

Я глянул на воду. Она была спокойной. Может быть...

- Нет, милый, не думаю - снова с насмешкой проговорила Маша.

- Что?

- Не прыгнешь - уверенно ответила она.

- Почему же? - спросил я ядовито, возможно, слишком громко.

- Да куда ты от меня денешься, дорогой?

Я больше просто не мог успокоиться. Это что же? Намек на то, что я подкаблучник?!